Убийство в Квель'Таласе

***

Корабли эльфов использовали силу ветра, пойманную в парус, и магическую тягу. Маленький легкий кораблик, несший на борту двух сильнейших син’дорайских чародеев, теоретически мог разогнаться до скорости летящей стрелы. Но сейчас Каэлю было не до гонок. Место, куда он направлялся, вызывало у него неоднозначные чувства.

Солнечный Колодец. Сердце магии эльфов, их защита и надежда, сила и уязвимость. Уничтоженный Каэлем и им же восстановленный. Восстановленный совсем не для тех целей, для которых он выкачивал энергию из Круговерти Пустоты. Когда принц похищал Анвинну и призывал Кил’Джедена в Азерот, его собственная воля не принадлежала ему и такого понятия как «цель» для него, по большому счету, не существовало.

Солнечный Колодец. Место гибели Му’уру, друга Каэля и всех син’дорай, мудрого собеседника и бескорыстного целителя. В каком-то смысле, Солнечный Колодец был его могилой. В каком-то - новым воплощением, следующей жизнью.

Сойдя с корабля, маги сели на крылобегов и уже через полчаса достигли белых башен окружающего Колодец дворового сооружения.

– В гибели Му’уру нет вашей вины, Каэль’Тас, - его спутник так хорошо знал принца, что ему не составило труда, догадаться, что его гнетет.

Нет вины… Принц слышал эти слова уже тысячу раз. Он никогда бы не пожелал смерти этому наару, но если бы он не решил захватить Крепость Бурь… Если бы он не предложил Му’уру посмотреть страну эльфов и помочь тамошним целителям с последствиями войны с Плетью и потери источника магии… Если бы не поддался на уговоры друга, что отнимающие его магию Рыцари Крови скоро сами одумаются и прекратят это делать, а сразу забрал его обратно в Запределье…

– Му’уру заранее знал, что его ждет здесь гибель.

– Знал? – Каэль удивленно поднял глаза на собеседника.

За пределами дворца великий магистр опускал высокий воротник своей мантии, и с ним становилось гораздо проще разговаривать. Иногда принцу казалось, что за годы его отсутствия в Квель’Таласе, извечная сдержанность магистра Роммата начала принимать уже какие-то нездоровые формы. Он был все время насторожен, словно находился в окружении врагов, и только наедине с принцем или в замке его деда, среди «своих», позволял себе проявлять качества живого эльфа.

– Почему вы думаете, что он все знал?

– Мы с ним говорили о деятельности Рыцарей Крови, - ответил магистр Роммат. – Му’уру сказал, что будет давать им энергию добровольно, потому что «видел, что скоро произойдут события, во время которых их умение исцелять понадобится син’дорай». Когда я думал, что вы погибли, я был уверен, что Му’уру об этом тоже был в курсе заранее, но принял как необходимую жертву. А он, гаденыш кристаллический, знал, что вы выживете, но ничего не сказал.

Каэль присел на бортик колодца.

– Эти создания Света те еще интриганы, да?

– Точно, - негромко рассмеялся магистр Роммат.

Каэль только недавно осознал, что совершенно не помнит, откуда вообще узнал о корабле наару и дренеев, находящемся в Пустоверти, когда он сам в это время был то в Долине Призрачной Луны то в Террокарском лесу, на другом краю Запределья. От мысли, что захват син’дореями Крепости Бурь было спланирован самим Му’уру, по позвоночнику пробежали мурашки. А если наару еще и могли видеть будущее так ясно…

– Зачем Мууру было жертвовать собой, если он мог предупредить меня о Делриссе и Кил’Джедене? – все не мог понять Каэль.

– Тогда я сам, избежав ранения и отравления Скверной, восстановил бы Солнечный Колодец при помощи магии Пустоты или Анвинны!

– Хммм… - великий магистр сощурился.
– Получается, что Му’уру руками Иллидари убрал Кил’Джедена.

– Его же не убили, только ранили, - возразил принц.

– В любом случае ему дали отпор и надолго закрыли доступ в Азерот.

– Угу. Только теперь Иллидан для Искусителя – враг номер один, - пробурчал Каэль.

Принц зачерпнул в ладонь воды из Колодца – жуткое святотатство по мнению большинства эльфов, но он был уверен, что магистр Роммат не станет ругать его и никому не расскажет. Каэль полюбовался, как, мерцая золотыми искрами, она стекла обратно в водоем.

– Что же ты задумал, Му’уру? – задумчиво произнес он.

– Вы думаете, что его интрига еще не окончена?

Принц вздохнул.

– Я думаю, что в противостоянии Легиона и наару мы все не более чем пешки. И понять всю глубину их многоступенчатых планов…

– А’дал говорил, что в этом противостоянии син’дорай сыграют особую роль.

Каэль’Тас приподнял бровь.

– Вот как? А’дал, значит…

– Вы собираетесь ему мстить?

Принц невесело рассмеялся.

– Что вы, наставник Роммат! Му’уру, возможно, раскрутил всю эту историю на пару с А’далом, и тот все это время поддерживал противостояние с Иллидари с какой-то целью.

– С какой, например? Убрать Кил’Джедена проще было, сотрудничая с нами.

Каэль вздохнул: если бы он знал. Наару, возможно, были древнее Саргераса, по крайней мере, Му’уру однажды упоминал, что раньше Пылающий Легион возглавляли натрезимы, а не падший титан. Цель наару – победить Легион или спасти от него максимальное количество миров. Иллидари очистили от демонов Кареш, целую планету. Да и Запределье стало куда более пригодным для жизни после того как Иллидан закрыл врата и уничтожил Магтериона, взяв под контроль большую часть демонов и орков.

– Иллидан стал гораздо сильнее… Там, в нашем новом доме. Мы все там стали сильнее…

– Вечно всякие источники силы находят вас, ваше высочество, - подколол магистр Роммат.

Принц улыбнулся. Он опустил кончик указательного пальца в воду и принялся рисовать крылья феникса – символ высших эльфов и син’дорай.

– Син’дорай – единственная известная мне раса, представители которой могут использовать и Свет, и Скверну. В смысле, один и тот же заклинатель - обе противоположные силы.

Жрецы и паладины вытягивали светлую силу наару и, при помощи волшебного потока, демоническую энергию. А некоторые сильнейшие жрецы и специализирующиеся на Огне чародеи могли не только вытягивать светлую магию, но и создавать на ее основе заклинания. Сам Каэль был ярким тому примером. Его феникс наполовину состоял из магии Света, а швыряться сгустками Скверны в бою принц научился еще когда Роммат был с ним в Запределье. И отточил свое умение в новом убежище Иллидари.

Магистр Роммат задумался: