Угли "Embers"
Шрифт:
– Твоя кровь – возможно, - усмехнулась Хама. – Их? – Хохоча, она взмахнула окровавленными руками, и вода взлетела с земли целым роем ледяных кинжалов…
– Тоф! – завопил Сокка. – Стена!
Невидимая рука Хамы сомкнулась на его венах, и ему захотелось ругаться. Или кричать.
Но земля процарапала по земле, когда Тоф доверилась ему и подняла защиту против атаки, которую она не видела.
Лед вонзился в землю, стукнувшись так, что у него по спине пробежала дрожь. Сверкая, как отравленные бриллианты, они принялись резать.
Может, Тоф и не могла видеть воду
Земля сомкнулась вокруг Хамы, поднялась до горла.
«Попалась». Сокка облегченно втянул воздух, когда его руки и ноги стали вновь послушны его воле. «Теперь, что нам делать с…»
Земля пылью разлетелась по ветру.
«О, черт, нет».
Хама крадучись вышла из оседающей пыли, её руки и ноги были обернуты толстыми потоками воды.
– Вода есть кругом, маленькая покорительница земли. Даже в дыхании огня!
Ледяные иглы. Везде.
Сокка двигался прежде чем понял, куда он двигается: темный металл расколол ледяные кромки, оставив его ладони и руки в уколах и порезах, источающих красное при свете огня. Но это были всего лишь порезы, в то время как деревья за ним щетинились иглами толщиной с иглы дикобразосвина.
«Свет огня».
Защитная сфера пламени, напоминающего пламя Азулы, с шипением обращала лед в пар, прежде чем он успел проткнуть кучку незадачливых бывших пленников. Но некоторые иглы затрещали вместо того, чтобы растаять, и взмах рук и тела Хамы отправил осколки, чтобы вонзиться в незащищенное тело.
На этот раз ничто не могло объяснить раздавшиеся крики.
– Ты должна прекратить!
Аанг. Он бежал к Хаме так, словно минуту назад она не играла им как марионеткой, словно он не истекал кровью от полудюжины ледяных порезов, которые слишком онемели, чтобы причинять боль.
– Я знаю, что ты злишься. Я знаю, что они причинили тебе зло! Но это…
Поток льда смахнул его в сторону, как Пра-Пра, выбрасывающая стухшего кальмара.
– Неправильно? – от улыбки Хамы у Сокки замерзла кровь. – Показать моей юной ученице, на что способен покоритель крови? Смотри, Катара! Наши враги дают нам наше оружие!
Узловатые руки разошлись в стороны, потянули на себя…
Кожу Сокки потянуло, словно в него вонзился невидимый поводок. Кровь вылетела из его порезов как железная стружка под действием магнита, присоединялась к красному потоку, летевшему со стороны вновь раздавшихся криков, и соединялась в алую сферу между потрескавшимися ладонями Хамы, пока та смеялась и смеялась…
Что-то загремело, и Хама споткнулась на ровном месте. Пошатнулась, её глаза округлились…
Рухнула на землю, заляпав алым ноги Аанга.
Огонь вспыхнул и исчез. Шидан с шипением вдохнул и осмотрел упавшую покорительницу крови.
– Твою смерть, - тихо произнес он, положив руку на рукоять меча, - зовут Хаэгири.
«Летучий серп».
Остатки кровавой сферы опали, впитавшись в сухую землю. Хама смотрела на них всех, хватая ртом воздух, чтобы пошевелиться, покорить, жить…
– Полная ненависти и зла женщина, - губы Шидана изогнулись,
и он зарычал от отвращения. – Настолько старалась забрать нашу кровь, что забыла о своей.Перепачканные кровью, седые волосы упали. И не поднялись.
– Нет! – вся дрожа, Катара вскочила на ноги. – Нет, она не может… вы не могли!..
Аанг поймал её.
– Всё… всё кончено, - серые глаза были круглыми, как блюдца. – Я просто… я не знаю, как…
«Убедись». Собравшись с мужеством, Сокка повернул голову Хамы на бок, открыв тонкий бритвенный разрез, прошедший ровно по её пульсу на горле.
От плеча до пояса платье Хамы было пропитано кровью.
– ВЗЯТЬ УЧЕНИЦУ!
Сокка не знал, кто из оборванных выживших прокричал это, и ему было всё равно. Он просто встал с мечом между Катарой и взбешенной толпой, надеясь, что ему не придется убивать людей, которых они пытались спасти…
Тоф ударила ладонями по воздуху, скрючила пальцы, и перед ринувшимися вперед людьми вырос барьер из шипов.
– Прекратите немедленно! Катара пыталась помочь вам!
Если они выберутся живыми, Сокка никогда больше не будет жаловаться на то, что Тоф обводит людей вокруг пальца. Один из людей с наиболее дикими глазами обвиняющее ткнул в Катару пальцем.
– Это чудовище назвало тебя своей ученицей!
– Это дитя – её шишия? – фыркнул Шидан. – Вы слепые?
«Тот, кого надлежит учить», - подумал Сокка. А это было не «ученица», если вдуматься. Хотя, в очень странном смысле, это до ужаса хорошо подходило к тому, что делала Хама…
И… будь всё проклято, Шидан прибег к дворцовому диалекту. Что означало, что к нему прислушаются испуганные чужаки, но Катара и Аанг будут совершенно без понятия о том, что говорили на самом деле. Если они решат перейти к действиям… и как он сможет выпутаться из этого, не выдав своих знаний дворцового диалекта перед всеми? А это примут плохо, что бы он ни сказал. И последнее, что им сейчас нужно в этой заварухе – это сердитый Аватар или покорительница воды…
– Посмотрите на неё, люди! – рявкнул Шидан. – Разве такие слезы текут у того, кто хочет следовать за злом во тьму? Покажите мне ученика более санья-шушруша, чем она!
«Лишенная желания слушать или учиться», - узнал Сокка. «Брошенная. В отчаянии».
Черт, он готов был обнять старого дракона. Шидан не просто сказал, что она не была ученицей Хамы. Он опроверг обвинения. Защитил её так, как эти люди поймут: что Катара видела зло и не желала иметь с ним что-либо общее.
Сокка с дрожью выдохнул и кивнул головой, чтобы привлечь внимание Катары. Подмигнул ей.
Секунду она просто смотрела на него. Потом выпрямилась и подошла ближе к Аангу, обняв его рукой за плечи.
«Да! Да, именно!» Сокка чуть не улыбнулся. «Он – ребенок. Ты старше, ты отвечаешь за него. Тебе пришлось сделать то, что требовалось. Они поймут это…»
– Вот её брат! – прорычал Шидан. – Вот её клан-союзники, которые рисковали собой, чтобы спасти вас! Кто из нас не поднял бы даже отравленное лезвие, чтобы спасти родича от зла? Кто из нас не поднял бы?!
Аанг хотел было что-то сказать. Сокка наступил ему на ногу.