Угол покоя

Всего одна комната – примерно пятнадцать футов на двадцать пять. Два окна без занавесок. Пять сидений, одно из них сломанное, одно – качалка. Франклинова печь, в ней еще дымятся догорающие дрова. Две складные кровати, застеленные серыми одеялами. Стол на козлах, сколоченный из трех широких досок.

– Не озирайся в поисках кухни и спальни, – сказал Оливер.

Из-за того, вероятно, что на памяти у нее был дом в Нью-Альмадене, намного превосходивший ее ожидания, она ждала от этой хижины большего. Понадобилось усилие, чтобы скрыть разочарование. Но, оглядевшись, она волей-неволей признала, что бревенчатый дом выглядит живописно, а когда в нем радушно горит очаг, это трогает сердце. Она вызвала внутри себя картину снежных вершин, обрамляющих наружный мир.

– Чудо как хорошо. Я повешу занавески вокруг кроватей. Будет уютно. А как стряпать?

– Завтрак на франклиновой, обед – банка сардин, ужин в Кларендон-отеле. В обеденное время, боюсь, я не часто здесь буду появляться.

– Когда бы ты ни появился, тебе тут будут рады, – сказала она. – Но я буду очень занята, и ты мне, пожалуйста, не мешай. Я привезла доски, буду иллюстрировать роман Луизы Олкотт.

– Может быть, ты в отель захочешь перебраться, – без тени шутки сказал он.

Она сняла шляпу, стала осваиваться. Чувствуя себя все лучше и лучше, начала обследовать жилье. Качнула стол – козлы пошатнулись. Наклонилась, пощупала одну из кроватей, подняла глаза, увидела, как серьезно и сумрачно он на нее смотрит, и улыбнулась ему, ощутив прилив нежности.

– Я думаю, нам здесь будет очень хорошо, – сказала она.

– Одинокое лето тебя может ожидать.

– Ничего, я уверена, я справлюсь.

У него был такой серьезный, ответственный, озабоченный вид, что она подбежала к нему и прижалась к его руке.

– Тут у нас только в женщинах недостача, – сказал он. – Тут множество вполне презентабельных мужчин. И не вполне презентабельных тоже. И множество гостей. Думаю, мы увидим Конрада и Жанена. Каждому, кто занимается горным делом, надо хоть раз побывать в Ледвилле.

Вообразив элегантного зятя Оливера в этой хижине, она невольно захихикала.

– Ты можешь себе представить, что мы принимаем здесь Конрада? – спросила она. – Жарим ему говядину на франклиновой печи? Обходим вот этот вот стол с бутылкой вина в салфетке?

– Ему пойдет на пользу. Он изнежился.

– Так или иначе, пока он не приехал, мы обживемся. Можно здесь купить ситца на занавески?

– Завтра отведу тебя в “Дэниелс энд Фишер”.

Тут она выглянула в окно и увидела мужчину, который быстро бежал по берегу канала. Пониже стоящей упряжки перепрыгнул канал, его вельветовые фалды отлетели назад.

– Кто-то к нам страшно торопится, – сказала она и, повернувшись, увидела очень высокого молодого человека, загромоздившего всю дверь. Он запыхался, возбужденный какой-то новостью.

– Фрэнк, – сказал Оливер, – познакомься с миссис Уорд, которая приехала приобщить нас к цивилизации.

Никогда, подумалось ей, она не видела более живого лица. Его карие глаза ярко горели, он был весь разгорячен от бега, и улыбка, с которой он на нее посмотрел, проглотив и частое дыхание свое, и новость, была полна безупречных зубов.

– О, добро пожаловать в Ледвилл! – сказал он. – Как добрались? Как вам перевал Москито?

– Здесь мне нравится больше. – сказала Сюзан. – Должно быть, это вы развели к нашему приезду огонь. Я сразу попала в уютную обстановку.

– Я цветы пытался найти, – сказал Фрэнк. – Хотел показать наш товар лицом, но не нашел никакого товара. Еще рано для них. Собирался тут побыть и дождаться вас, но у них началось… Вы как раз подоспели – знаете, о чем я? Вы через город ехали?

Оливер, как ей показалось, посмотрел на него предостерегающе.

– Мы слышали какие-то крики. Что это было? – спросила она.

– Тут хватает пьяниц, уж такой городок у нас, – сказал Оливер.

– Нет! – воскликнула Сюзан и, может быть, даже топнула ногой. – Не смей ни от чего меня оберегать! Скажите нам, мистер Сарджент.

– О, да там… ничего особенного. Одно… дело.

Все еще не вполне отдышавшись, он посмотрел на Оливера. Тот в ответ поглядел на него невыразительно, а затем пожал плечами, словно сдаваясь.

– Скажите нам, – повторила она.

Он бросил на Оливера последний взгляд, удостоверяясь в его согласии.

– Они тут, ну, повесили сейчас двоих. Перед тюрьмой прямо.

Ее удивило, как мало она удивлена. Примерно такого и следовало ожидать от городка рудокопов после чтения Брета Гарта и “Леслиз иллюстрейтед ньюспейпер”. Она искала в себе ужас или отвращение, но нашла только удовлетворение от того, что теперь по-настоящему делит с Оливером его жизнь. Ее понятия о том, чего следует ожидать жене горного инженера, нашли некое подтверждение.

– Кого? – спросила она. – За что?

Сарджент обратился теперь непосредственно к Оливеру.

– Один был Джефф Оутс.

Оливер воспринял эти слова бесстрастно. Подумал несколько секунд, сжал под усами губы, поднял на нее ровный взгляд голубых глаз.

– Наш сосед, захватчик участков. Он был малость помешанный, вроде пса, который не может спокойно смотреть на кость у другого пса. Но вешать за это…

– А по-моему, он получил по заслугам, – сказал Сарджент. – Нельзя просто так ходить и…

– А второй кто? – спросил Оливер.

– Грабитель с дороги, вчера устроил стрельбу по дилижансу на перевале. Его быстро скрутили, до “Георга Английского” даже не дали добраться.

– И лишили жизни до следующего заката.

– Это надо было сделать, – серьезно проговорил Фрэнк. – Наглядный урок был необходим. Если не пресечь, будет хуже и хуже.

Но Сюзан смотрела на мужа.

– Ты ведь знал, да? – спросила она. – Ты видел, что происходит. И поэтому мы свернули вбок.

– Я не знал в точности. Выглядело нехорошо. – Он выдерживал ее взгляд, кривя рот и прищурившись. – Нет, это не рядовой случай. Насколько знаю, такое в Ледвилле впервые. Иначе я бы не позволил тебе приехать. Фрэнк, горячая голова, думает, что надо продолжать в таком духе, но он ошибается. Если это продолжится, я не позволю тебе оставаться. Так что остынь, Фрэнк, слышишь меня? Чем дольше у нас будет самосуд, тем дольше не появится настоящий суд.

– Я, пожалуй, согласна, – не без смущения проговорила Сюзан.

Фрэнк, услышав отповедь, изобразил страшный конфуз: закрыл голову руками, словно защищаясь от града ударов. Оливер сказал:

– По крайней мере ты понимаешь теперь, почему этот дилижанс несся вниз по перевалу как угорелый и налетел бы на нас, если б мы не посторонились. И почему я не остановился помочь парням, у которых завяз рудный фургон. Тут можно жить, но на рожон лезть не надо.

Фрэнк сел в коляску и поехал в конюшню ставить лошадей; он энергично махал им на прощание, а они стояли в дверях.