Уильям Шекспир — образы чести и благородства

Эдвард Дауден (Edward Dowden) отпарировал эти попытки датировать сонет с помощью современных аллюзий, этаким замечательным доведением (их) до абсурда: «Я убежден, что сонет 125... на самом деле был написан Шекспиром в Дублине в 1685 году, вскоре после визита принца Уэльского в столицу Ирландии, когда несли навес».

Критик Мэсси (Massey) о фразе «suborn’d informer» внёс своё предположение: «Камден рассказывал нам, что среди союзников Эссекса один из них, находясь в тюрьме, стал информатором и рассказал о том, что происходило на собраниях, проводимых в доме графа Саутгемптона» (см. стр. 209).

Однако, критик Тайлер (Tyler) посчитал, что «...этот информатор намекнул, что Шекспир не был приверженцем верности партии при дворе, из-за его предыдущих отношений с Саутгемптоном». Он косвенно отрицал, что когда-либо был в близких отношениях ни с Эссексом, ни с Саутгемптоном (см. вступление, стр. 31-32): «Это слово с насильственным апострофом относится к какому-то человеку, чья личность была очевидна для объекта стиха Шекспира. Это можно сравнить с «хилыми шпионами» из сонета 121». Где по определению, Брэдли (Bradley): «... (в этом сонете) поэт отвергает обвинение в том, что его дружба (с адресатом сонетов была) слишком преувеличена и была основана на (его) красоте» (Oxford Led., p. 333).

(«Shakespeare, William. Sonnets, from the quarto of 1609, with variorum readings and commentary». Ed. Raymond MacDonald Alden. Boston: Houghton Mifflin, 1916).

Примечание: рассматривая раздел «Критики о связи контекста сонета с хронологическими событиями», хочу отметить, что многочисленные критические замечания и версии, изложенные и описанные в мельчайших деталях основывались на не вполне достоверном факте, что величайшим гением драматургии Уильямом Шекспиром, был продавец солода и ростовщик сын перчаточника Джона Шекспира, от роду не умевший писать.

Во время написания и публикации на английском книги «Shakespeare, William. «Sonnets, from the quarto of 1609, with variorum readings and commentary» в 1916 году, современная версия «Уильяма Шекспира», писавшего под псевдонимом, как аноним, вышеприведёнными критиками не рассматривалась, так как ещё как таковая не существовала. Поэтому данный раздел предоставлен мной читателям в чисто ознакомительных целях.

Переходя к переводу сонета 25, который связан с сонетом 125 подобными символическими литературными образами, невозможно было снова не возвратиться к поэзии Эдмунда Спенсера, а именно «Аморетти и Эпиталамион».

В поэме «Аморетти и Эпиталамион» присутствуют темы, которые читателю дают представление о композиционных привычках и стилевых предпочтений Эдмунда Спенсера при написании лирических произведений. Несомненно, в «Аморетти и Эпиталамион» Спенсером были представлены сонеты в наиболее интимном свете, показавшие сформировавшийся стиль и характерную незабываемость. Где автором был продемонстрирован диапазон поэтических тональностей, зачастую деликатный и нежный, в тоже время лирический, а порой абсолютно раскованный.

Краткая справка.

Эпиталамион — это ода, написанная Эдмундом Спенсером своей невесте Элизабет Бойл, была приурочена ко дню их свадьбы в 1594 году. Впервые поэма «Эпиталамион» была опубликована в 1595 году в Лондоне Уильямом Понсонби (William Ponsonby), как часть тома под названием «Аморетти и Эпиталамион», написанного год назад Эдмундом Спенсером. Том включал последовательность из 89 сонетов «Аморетти», а также серию коротких стихотворений под названием «Анакреонтика» и «Эпиталамион», в память о публичное поэтическое празднование своего брака. На сегодня, сохранилось только шесть полных экземпляров этого первого издания, в том числе один в шекспировской библиотеке Фолгера и один — в Бодлианской библиотеке.

Бодлианская библиотека — главная научно-исследовательская библиотека Оксфордского университета, одна из старейших библиотек в Европе, получившая свое название в честь своего основателя сэра Томаса Бодли (Thomas Bodle). Располагая более чем 13 миллионами печатных изданий, она является второй по величине библиотекой в Великобритании после Британской библиотеки.

Критик Кеннет Ларсен с восхищением писал об «Эпиталамионе» в своём издании критических заметок: «Эпиталамион — это поэма, которая придаёт ритуализованное и публичное влияние на несколько уровнях персонального: космографическом, личном молитвенном и на евхологическом».

(Larsen, Kenneth (1997). «Edmund Spener's «Amoretti and Epithalamion» A Critical Edition». United States of America: Arizona Board of Regents for Arizona State University, p. 2. ISBN 0-86698-186-1).

Прочитав текст оригинала «Эпиталамиона», читатель может воочию найти подтверждение поэтической преемственности поэзии Шекспира, у его предшественника Эдмунда Спенсера. Согласно утверждению литературоведа Мюррея Кригера (Murray Krieger), «...Шекспир вряд ли, упустит из виду возможности метафорического расширения».

(Krieger, Murray. «A Window to Criticism: Shakespeare's Sonnets and Modern Poetics». Princeton, New Jersey: Princeton University Press. 1964: p. 140).

Шекспир, опираясь на литературные образы Эдмунда Спенсера, значительно обогатил английскую поэзию и драматургии, в конечном счёте написал пьесы, которые являются образцами мировой драматургии. К примеру, лирические строки сонета 130:

«Глаза моей возлюбленной — на солнце не похожи, отнюдь;

Коралл более красней оттенком, чем цвет её губ красных:

Если снег — белый, то отчего тоном буро-серым её грудь;

Если волоса — на голове прядью вьются, как чёрные сплетенья».

Нечто подобное необычайно образно с блеском было написано Эдмундом Спенсером в «Amoretti and Epithalamion»:

________________

________________

Original text by Edmund Spenser «Amoretti and Epithalamion»

(This text of «Amoretti and Epithalamion» was prepared from Alexander Grosart's «The Complete Works in Prose and Verse of Edmund Spenser» (1882) by Risa S. Bear at the University of Oregon).

«My loue is now awake out of her dreame[s],

and her fayre eyes like stars that dimmed were

With darksome cloud, now shew theyr goodly beams

More bright then Hesperus his head doth rere.

Come now ye damzels, daughters of delight,

Helpe quickly her to dight,

But first come ye fayre houres which were begot

In Ioues sweet paradice, of Day and Night,

Which doe the seasons of the yeare allot,

And al that euer in this world is fayre