Уильям Шекспир — образы чести и благородства

Уиндхем (Wyndham) дал своё определение: «Не отличающийся кроме того, что фаворит, как говорили, «следовавший» за взглядом (жестом) или словом своего суверена».

(«Shakespeare, William. Sonnets, from the quarto of 1609, with variorum readings and commentary». Ed. Raymond MacDonald Alden. Boston: Houghton Mifflin, 1916).

Строку 7 сонета 25, следует читать с предыдущей, так как по смыслу продолжает и расширяет сюжетную линию: «…как Календулы от солнца взгляд (получали) и в них самих, гордыня лживая, так погреблена». Автор сонета, выделил характерную черту, присущую придворным фаворитам, что их «pride lies buried», «гордыня лживая, так погреблена», что фокусирует внимание читателя на лицемерии «обитателей», фаворитов, приближенных ко двору.

«И в них самих, гордыня лживая, так погреблена,

Ибо, они с гримасой в своей славе умирали» (25, 7-8).

В строке 8, повествующий перевёл фокус внимания на частные случаи из своего окружения: «Ибо, они с гримасой в своей славе умирали». В тоже время, повествующий в тексте строки 8 читатель, может увидеть, риторическую связующую с последующими строками, в которых тема должна раскрыться шире и дать намёк на некую историческую личность.

«Болезненный воитель, за ценность знаменитый,

После побед тысячи, однажды неудачу потерпел» (25, 9-10).

В строках 9-10, повествующий намекал на своего современника, с которым был знаком со времён Битвы с Испанской Армадой. Их следует читать вместе: «Болезненный воитель, за ценность знаменитый, п осле побед тысячи, однажды неудачу потерпел».

— Но на какую историческую личность намекал автор сонета 25, написавший эти строки?

В строке 9, комментируя фразу, «The painful warrior» Уиндхем (Wyndham) предположил: «Если, как мне кажется вероятным, более ранние сонеты были написаны в 1599, то ничто не могло быть написано, как более подходящее, чем (этот), к падению и позору Эссекса после его военной неудачи в Ирландии».

(«Shakespeare, William. Sonnets, from the quarto of 1609, with variorum readings and commentary». Ed. Raymond MacDonald Alden. Boston: Houghton Mifflin, 1916).

Опираясь на исторические документированные факты, исследователи сошлись на предположении, что строки 11-12 сонета, дают намёк на хронологические события «Мятежа Эссекса», который он возглавил и потерпел неудачу.

«Из книги почестей вполне снесён (казнённый),

И всеми остальными позабыт, ради которых он трудился» (25, 11-12).

В строке 11, повествующий расширил тему «болезненного воителя» добавив подробности: «Из книги почестей вполне снесён (казнённый)». В конце строки 11 мной в скобки вставлено слово «казнённый», не только для рифмы ввиду того, что после мятежа Эссекс, был «из книги почестей (удалён) снесён», и, как возглавивший мятеж был казнён.

В строке 12, повествующий бард дал уточнение: «И всеми остальными позабыт, ради которых он трудился», из чего следует, что после мятежа был «был всеми позабыт». Таким образом, «болезненного воителя» забыли, даже те, кто должен был быть ему благодарен.

Заключительном двустишьем, повествующий по касательной затронул свои отношения с «молодым человеком», адресатом последовательности «Прекрасная молодёжь», который связан узами дружбы с графом Эссексом в рамках военных кампаний.

«Тогда Я счастлив, что любим и желанен между тем

Где не могу Я удалиться, удалённым быть не (стремился)» (25, 13-14).

Бард был счастлив, и ещё, ни коим образом, не подозревал, что значительно позднее его юный друг. В строке 13, повествующий традиционно подводит черту вышенаписанному: «Тогда Я счастлив, что любим и желанен между тем».

Строка 14 читается со строкой 13, так как обе строки передают тональность чувств, переполняющих барда во время написания их: «Где не могу Я удалиться, удалённым быть не (стремился)». Фраза «не могу Я удалиться, удалённым быть не (стремился)» в полной мере отразило внутреннее состояние Шекспира после казни Эссекса. Несмотря на то, что основные переживания поэта были связаны с Саутгемптоном, бард пытался его отговорить чтобы он не принял участия в мятеже Эссекса.

Краткая справка.

В 1599 году, во время Девятилетней войны (1595—1603), Саутгемптон отправился в Ирландию вместе с Эссексом, который произвёл его в генералы конницы, но королева настояла на том, чтобы это назначение было отменено. Саутгемптон остался при личном присутствии графа, а не в качестве офицера. Однако Саутгемптон был активен во время кампании и предотвратил поражение от рук ирландских повстанцев, когда его кавалерия отбила атаку у Арклоу в графстве Уиклоу.

Саутгемптон был основательно вовлечён в мятеж Эссекса («Essex's Rebellion») в 1601 году, и в феврале того же года он был приговорён к смертной казни. Роберт Сесил, который призвал королеву проявить максимально возможную степень милосердия, и добился замены казни Саутгемптона на пожизненное заключение, которое он отбывал в Тауэре, вплоть до восшествия на престол Якова I Стюарта в 1603 году.

Бичинг (Beeching) резюмировал строки 13-14, так: «Это заключительное двустишие подчёркивает общее впечатление, создаваемое сонетом, о том, что (юный) друг Шекспира, не был тем самым «great prince's favourites», «великих принцев фаворитом».

Эдвард Дауден (Edward Dowden) охарактеризовал заключительные строки 13-14 сонета 25, комментируя эмоциональный настрой барда: «...в единственной из самых мучительных его попыток найти связи между последующими сонетами в их нынешнем виде, как здесь находится предвкушение странствия (in S.26: Sh.), ликуя от мысли, что по крайней мере в одном месте у него есть постоянное пристанище». («Shakespeare, William. Sonnets, from the quarto of 1609, with variorum readings and commentary». Ed. Raymond MacDonald Alden. Boston: Houghton Mifflin, 1916; pp. 73-74).

Обзорный критический анализ сонета с ссылкой на астрологию.

В этом стихотворении Шекспир ссылается на влияние астрологии и судьбы. Звёзды упоминаются как приносящие удачу, которые благоприятствуют некоторым должностям при дворе. Ссылка на «favour with their stars», «благоволение у звёзд своих», в тоже время является метафорой для членов двора, поддерживающих королеву Елизавету. Поскольку придворный статус даётся звёздами, а не зарабатывается, он ненадёжен.

Джон Керриган (John Kerrigan) отметил отголосок пролога к «Ромео и Джульетте» («Romeo and Juliet») в астрологической метафоре первого четверостишия пролога: «A pair of star-cross'd lovers take their life».

Критик Керриган сфокусировал внимание на образе «пресеченья звёзд» обстоятельств соединяющих, а затем разделяющих пару влюблённых, как он пояснил, где «воздаяние по справедливости, превратилось в обыкновенный каприз» фатума, приведший во воле случая к драматическому исходу — гибели двух влюблённых.