Украденный ключ

– А это мама! – сообщила она, когда на кровать рядом с ними села Лилия. Полина протянула ей еще одну чашку на блюдце.

– С мамой я знаком, – хмыкнул Карпатский. После чего поднес к губам чашку и сделал вид, что пьет. – М-м-м, какой вкусный у тебя чай! Давно такой не пил. Это чабрец? Или бергамот? Всегда их путаю…

Полина сначала немного смутилась, но потом заулыбалась еще радостнее и заявила:

– Чабрец.

Буква «р» у нее пока плоховато получалась, но ей явно нравился новый партнер по игре. Она тоже поднесла к губам чашку, выразительно оттопыривая мизинчик.

– Я так и думал, – серьезно кивнул Карпатский. – Под такой чай самое оно вести светскую беседу. Знаешь, что такое «светская беседа»?

Полина помотала головой, с интересом глядя на него.

– Это когда люди рассказывают друг другу о жизни. Вот, например, я сегодня ночью плохо спал. Сначала все ходил из угла в угол, потом не мог уснуть, а когда наконец уснул, уже и утро настало. А ты что делала ночью?

– На лифте каталась, – честно ответила Полина.

– На лифте? Серьезно? А с кем?

– С феей!

– Ух ты! С настоящей феей? – восхищенно, но с нотками недоверия переспросил Карпатский. – Слушай, а я никогда не видел фей. Как она выглядела?

Полина пожала плечами, затрудняясь с описанием.

– Может, она на кого-то похожа?

Девочка закрутила головой в поисках достаточно похожего «образца». Куклы не подошли, мама тоже, но потом ее взгляд остановился на Юле.

– На нее, – заявила Полина, указывая пальчиком. – Только красивая.

Карпатский обернулся и насмешливо посмотрел на Юлю, а та поняла, что слова девочки ее всерьез… задели и ей трудно это скрыть.

– Это значит – накрашенная, – торопливо пояснила Лилия. – То есть, с заметным макияжем или даже разрисованным лицом. Знаете, как детям на праздниках лица разрисовывают?

– Ясно, – протянул Карпатский, снова поворачиваясь к Полине. – Значит, ты каталась на лифте с феей. А потом?

Девочка задумалась, даже указательный палец к подбородку приложила от усердия, после чего выдала:

– Потом мы пошли к черному человеку!

Если прежде в груди Юли лишь сквозил холодок, то сейчас там появилась огромная льдина с острыми, колючими краями.

– Что за черный человек? – не меняя тона, поинтересовался Карпатский, словно речь все еще шла о фее. – У него были черные волосы или лицо?

– Одежда! Лицо и волосы я не видела…

– А как вы к нему пошли?

– По коридору. – Полина снова беспечно пожала плечами.

– По какому коридору?

Но в ответ она только в очередной раз пожала плечами.

– А что было потом?

– Потом я пошла спать. Я хотела вернуться спать сюда, но фея сказала, что надо сделать сюрприз мамочке и папочке. Это игра такая. Прятки называется. Я очень хорошо спряталась. Правда, мамочка?

Полина с надеждой посмотрела на Лилию, и та кивнула.

– Как никогда, – сдержанно ответила она. – Только больше не надо так делать. Мы с папой очень испугались, когда не смогли тебя найти.

– Почему? – огорченно уточнила Полина.

– Потому что мы не знали, что играем в прятки. Вы с феей нам ничего не сказали. А надо было сказать.

– Я тоже так думала! – радостно заявила Полина.

И пообещала, что в следующий раз обязательно разбудит родителей, чтобы познакомить с феей и сообщить о том, что они будут играть в прятки.

Карпатский задал еще несколько вопросов, но ничего нового из Полины выудить не удалось. Тогда он демонстративно допил несуществующий чай, поблагодарил за угощение и поднялся с пола, ссылаясь на то, что ему пора идти.

– Приходи еще! – пригласила Полина.

Карпатский кивнул, помахал девочке на прощание и направился к двери, на ходу записывая что-то в небольшой блокнот.

– Не думала, что вы так умеете, – не удержалась от комментария Юля, когда он проходил мимо.

– Как – так? – уже привычным тоном буркнул полицейский в ответ, останавливаясь.

– Вы умело общаетесь с детьми, – пояснила Юля. – У вас, наверное, свои есть?

Карпатский бросил на нее такой взгляд, что она тут же пожалела о проявленном интересе.

– Нет у меня детей. Просто я умею получать от людей информацию. Это моя работа. К каждому нужен свой подход.

– Ясно, – хмыкнула Юля, качая головой. А ведь на несколько минут он показался ей вполне адекватным. Впрочем, если он умеет использовать разные подходы, значит, действительно адекватен. Просто по какой-то причине считает, что на нее надо обязательно давить.

– Что вам ясно?

– Это хотя бы объясняет, почему Диана считает вас…

Она едва не сказала «приятным», поскольку именно эта характеристика не так давно поразила ее больше всего, но в последний момент поняла, что пересказывать такие вещи не стоит. Диана ей, конечно, не подруга, даже если обидится, ничего страшного, но это все равно нехорошо.

Карпатский отвлекся от своих записей и вопросительно посмотрел на нее, как будто мнение Дианы Стрелецкой о нем оказалось ему крайне важно.

– …нормальным, – закончила Юля, выбрав другую характеристику из озвученных тогда. – Очевидно, вы умеете произвести хорошее впечатление, когда вам это нужно.

Эта была еще одна дерзость, которая сошла ей с рук только благодаря случаю. Карпатский уже убрал блокнот, выразительно глядя на нее и наверняка готовясь сказать что-нибудь едкое, но его остановила подошедшая к ней Полина.

– А как тебя зовут?

– Юля, – с улыбкой ответила она.

– Значит, это тебе…

Девочка запустила руку в карман джинсов, выудила оттуда монетку и протянула ей.

– Он сказал, что это тебе за прошлый раз.

– Кто сказал? – вмиг онемевшими губами переспросила Юля, как во сне протягивая руку за неожиданным подарком.

– Черный человек!

Ее пальцы уже были готовы сомкнуться на монетке, но Карпатский успел остановить ее и подставить Полине небольшой пакет, в какой обычно складывают улики.

– Бросай сюда.

Полина послушалась и уже собиралась убежать обратно к куклам, но Карпатский остановил ее:

– А больше черный человек ничего не сказал?