Украденный ключ

– Здесь оказалось очень хорошо. Весьма умиротворяющее место, правда?

Карпатский смог лишь неопределенно качнуть головой в ответ, поскольку согласиться с утверждением не мог, но и внятных аргументов против у него не было.

– Да и моя подруга… Ну та, у которой я была в гостях, узнав, что нас отсюда не выпускают, предложила встретиться еще раз во вторник или среду. У нее это выходные. Кто ж знал, что в воскресенье нас отпустят? Еще с утра так не казалось.

– А вам самой-то на работу не надо?

– Я фрилансер. – Она кивнула на прикроватную тумбочку, на которой лежал небольшой ноутбук. – У меня работа всегда с собой.

– Почему вы остановились именно здесь? Бывали здесь раньше?

– Нет, конечно, тут ведь прежде не было гостиницы. И я уже говорила про подругу…

– Подруга в Шелково, как я понимаю, – перебил Карпатский, пристально глядя на собеседницу, отчего та явно чувствовала себя не в своей тарелке. – В Шелково тоже есть гостиница, очень хорошая, новая. И в центре города. Удобнее встречаться с подругой.

– Центр города – не то место, куда мне хотелось поехать! – несколько нервно объяснила Зайцева. – Я хотела тишины и покоя! Неужели вы не понимаете?

– Нет, почему же? Понимаю. – Карпатский изобразил улыбку.

– А к чему вообще все эти вопросы? Вы меня в чем-то подозреваете или что?

«Начинается», – с тоской подумал он.

Каждый раз одно и то же. «Почему вы задаете мне все эти вопросы? Вы меня подозреваете?!» Нет, черт побери, просто это работа такая: задавать вопросы, выяснять обстоятельства, уточнять детали. Когда кого-то удастся подловить на несоответствиях или откровенном вранье – тогда уже можно и подозревать. А до того приходится спрашивать все подряд, потому что в расследовании не задействованы ни телепаты, ни ясновидящие, которые просто дадут полный расклад по происходящему.

По крайней мере, обычно не задействованы.

– Я лишь уточняю детали, – терпеливо пояснил Карпатский вслух. – Потому что потом с меня их спросят. И лучше я задам вам эти вопросы сейчас, чем буду бегать за вами потом. Вот, посмотрите.

Как и Федоровой, он протянул ей смартфон и включил воспроизведение эпизода, вырезанного из записи с камер наблюдения, в котором Зайцева проходила мимо номера пропавшей девочки и на пару мгновений притормаживала напротив.

– Помните это? Почему вы тогда остановились?

Обхватив себя руками за плечи, женщина внимательно вгляделась в экран, но к смартфону не потянулась. Карпатский отметил это, потому что обычно люди норовили взять его, словно так им было лучше видно. Не всем, конечно, он это позволял. Федоровой вот позволил. И Зайцевой позволил бы, но она предпочла смотреть запись из его рук. И отвечать не торопилась.

– Может, услышали что-то? – подсказал Карпатский, понимая, что это, вероятно, нелегко вспомнить.

Зайцева покачала головой и отвернулась.

– Здесь хорошая звукоизоляция, из-за дверей почти ничего не слышно.

– Тогда что заставило вас притормозить? Что привлекло внимание?

– Вы не поймете.

– Попытайтесь объяснить.

Она повернулась и уставилась на него круглыми, как будто немного испуганными глазами.

– У вас бывает такое, что ни с того ни с сего становится холодно в груди? И ноги немеют, и волосы на затылке шевелятся, а по спине бегут мурашки? Я как-то услышала в кино фразу: ощущение, как будто кто-то прошел по моей могиле. Вот, наверное, там речь идет о таком ощущении. Словно сама смерть прошла рядом. Вам знакомо это чувство?

Карпатский выдержал ее взгляд и после небольшого промедления осторожно кивнул. Да, случалось с ним пару раз нечто подобное. Когда осознавал, что разминулся со смертью на считаные мгновения.

– Вот в тот момент на меня накатило именно оно. Словно за той дверью было что-то такое. Вы вольны мне не верить, но другого ответа у меня для вас нет.

– Ясно, – кивнул Карпатский. – Тогда последний вопрос. Почему вы там шли? Ведь на ваш этаж проще подняться из холла на лифте. Или там же по лестнице.

Этот вопрос ее удивил, но не напугал. Она заметно растерялась, но ответила легко:

– Я стараюсь ходить по лестнице, когда подниматься не очень высоко. А в остальном… Какая разница, по какой лестнице подниматься? Когда иду из ресторана, мне та лестница ближе, а когда с улицы… Мне все равно проходить тот коридор. Какая разница, на первом этаже или на третьем?

Глава 23

17 мая, понедельник

г. Шелково

Как Карпатский и опасался, новая поездка на озеро результата не дала. Ни Федорова, ни Зайцева не сообщили ничего дельного.

То, что первая не опознала медальон, ровным счетом ничего не значит. Она почти не общалась с Осиповой лично и могла просто не обратить внимания на ее украшения. Или могла снять медальон с убитой ею девушки, отмыть и использовать как послание самой себе, но решила до последнего притворяться, что видит его в первый раз.

Про Зайцеву и говорить нечего. Карпатский был уже сыт по горло историями с предчувствиями, предсказаниями, вещими снами, экстрасенсами, ведьмами… За время службы в полиции он, конечно, со всякими свидетелями и потерпевшими сталкивался. Хватало чудиков, начинавших рассказывать о тайных знаках, что были ими пропущены, а теперь стали очевидны, о порче и сглазе, о черной магии, которую практикует соседка. Но обычно это случалось дозированно, а тут с ума сходит буквально каждый второй. Причем все как на подбор хорошо образованные и не особо пьющие, вполне современные и весьма молодые люди. Сюр какой-то.

По крайней мере, он вернулся в город довольно быстро и даже успел нормально пообедать, прежде чем идти в кофейню, где предложила встретиться Диана. Там он взял только кофе и занял весьма приятное место за столиком в углу – ему не нравилось сидеть ни на проходе, ни у окна. Поскольку пришел он все равно раньше, у него оставалось время изучить подробнее распечатанный файл.

Диана появилась в кофейне без двух минут четыре, чем несколько удивила. Обычно красивые женщины – и уж тем более юные девушки – любят заставлять себя ждать. Она остановилась у входа, обвела зал ищущим взглядом, и Карпатский махнул рукой, привлекая к себе внимание.

Пока девушка шла к его столику, он непроизвольно отметил, что сегодня она выглядит несколько скромнее, чем накануне. Темные волосы собраны в хвост, на лице весьма сдержанный макияж, а на ногах – удобные кроссовки, а не туфли на каблуке. Темно-синие джинсы, светлая футболка, черный пиджак. Вчера ради встречи с Савиным она оделась более нарядно. Впрочем, ничего странного в этом нет: тогда она ехала к мужчине, которому, вероятно, хочет понравиться, сейчас встречается с полицейским, который явно нарушил ее планы на день. Еще и извиняться отказывается. Знать бы еще, за что надо извиниться, – он бы извинился. Ему жалко, что ли?