Укради мою любовь

— Удачи вам в любом случае, — искренне пожелал Коста. — Думаю, можно попробовать оба варианта.

— И то верно, — согласился капитан, вставая. — И вам удачи, эльен.

Когда он ушел, Коста повернулся ко мне.

— Только давай без стихов, — попросила я.

— Хорошо. А где картина, которую я тебе подарил?

Пепел выгребли из камина, и от картины не осталось ничего. Мне было жаль ее, если честно.

— Вы хотите получить картину назад, эльен? — спросила я.

— Отнюдь, эльена, — ответил Коста мне в тон. — Я хотел предложить вам еще пару портретов из тех, что висят в моей галерее. Возможно, один из них вы сочтете достойным аналогичной цены.

— А есть еще картины того же художника? — невинно поинтересовалась я. — Мне понравился его стиль. Лувий З.К. эль Брао.

— Не знаю, — ответил Коста. — Может быть. Давай проверим. Если ты не против, я бы хотел пригласить вас с Ники завтра в гости. Что скажешь?

Насмешливость ушла из его голоса, и теперь он говорил серьезно и ждал ответа даже слегка волнуясь. Я кивнула. Сперва найду информацию о Реджине, потом узнаю побольше о ее любовнике, и, быть может, найду секрет, который удерживает подругу здесь. А мешать общению Косты и Ники я не собиралась.

— Мама! — воскликнул сын, забегая в дом. — Там такой большой жук! Это точно папа-жук. У него даже есть рога.

— Опять рога, — пробормотал Коста. — Что ж такое…

— Иду, — улыбнулась я, поднимаясь. — Ни за что себе не прощу, если не увижу твоего жука.

— Я накрыл его ведерком, — успокоил меня Ники и доверчиво взял Косту за руку. — Папа, а ты хочешь посмотреть?

— Очень, — ответил он.

Глава 16

— Ники так легко его принял, — заметила Реджина, прячась за шторой и выглядывая в окно, выходящее в сад.

Уже вечерело, слуги зажгли фонари, вокруг которых вились толстые мотыльки. Сабрина Тутье вернулась со своего ежедневного променада, махнула Ники шляпкой. Мадлен Рокшор не показывалась из своей комнаты, и я втайне надеялась, что она уже пакует чемоданы.

— Ники пока совсем малыш и не задается лишними вопросами, — ответила я. — Вот папа, вот жук...

— Его отец и правда тот еще жук, — ухмыльнулась Реджина. — Как красиво к тебе подъехал: ты великолепная мать, Элисьена, а Ники просто чудо, я согласен ждать, сколько придется... Я там чуть не растаяла прямо в камине.

— Я тоже оценила, — хмыкнула я. — Но куда важнее то, что Коста проведет меня в управу, и я поищу данные о тебе.

— Поищи, — согласилась Реджина. — Попробуй по дате бракосочетания. Около пятьсот тридцатого года. Не думаю, что я стала изменять сразу же после свадьбы. Но поскольку на картине я довольно молода: руки подтянутые, спина не сутулая…

— Мне очень жаль, что мы сожгли картину, — вздохнула я. — Она была такая красивая.

— … то много лет в браке не прошло.

— Доксвелл, пятьсот тридцатый год или около того, — кивнула я. — Надеюсь, Руперт нас не застукает. Но если что — вряд ли он посадит в тюрьму.

— Лучше ему не попадайся, — посоветовала Реджина. — Мало ли, какие неприятности он может тебе доставить.

— А в гостях у Косты я попытаюсь узнать что-нибудь о твоем Лувии Кис-Кис эль Брао.

— Не думаю, что эльен замешан, — покачала головой Реджина. — Он был такой светлый, искренний… Он бы не стал колдовать мне во вред. О, гляди, снова тот старый хрыч.

— Я ведь приказала ему не являться! — рассердилась я, тоже глянув в окно.

Но слуга Косты послушно стоял за забором, глядя в мой сад с жадным любопытством, как какой-то извращенец.

* * *

— Что ты наговорил Элисьене? — сердито спросил Коста, подходя к забору.

— Я глубоко сожалею о каждом произнесенном мной слове, — грустно сказал Диер, но его глаза тут же зажглись азартом. — Коста, давай я дам тебе совет.

— Давай не надо, — отказался он, обернувшись на Ники, который увлеченно строил для жука домик из листиков.

Жук сопротивлялся и пытался сбежать, но малыш эль Брао твердо решил осчастливить его домашним уютом.

— Во-первых, взгляд, — веско произнес Диер. — Глаза — зеркало души, и взгляд — это самое важное в обольщении дамы. Он должен быть словно у хищника, приметившего добычу. Жадный, уверенный, сильный…

— Вот и хватит на этом, — прервал его Коста, но Диер цепко ухватил его за рубашку, просунув руку через забор, а затем расстегнул пару верхних пуговиц.

— Немного мускулистой плоти, — сказал он. — Рукава закатай. Двигайся плавно, свободно, не зажимая бедра. Как сильное здоровое животное. Танцуй вокруг нее словно журавль.

— Никогда не видел, как танцуют журавли, — ответил Коста. — Диер, иди домой. Завтра мы приедем на обед вместе с Ники.

— Чудесно! — воскликнул тот, но продолжил: — Голос. Третий пункт программы обольщения. Старайся говорить чуть ниже, чем обычно. Добавь хрипотцы. Обволакивай ее бархатными нотами. Пусть в голосе звучит обещание наслаждения.

— Теперь я понимаю, почему ты холостяк, — кивнул Коста. — Знаешь, Диер, это даже оскорбительно — относиться к моей будущей жене как к какой-то… самке.

— Коста, я вовсе не это имел в виду! — испугался Диер.

— Как раз это, — сухо ответил он. — Я надеюсь, что ты будешь относиться к моей избраннице со всем приличествующим уважением.

— Конечно!

— Даже несмотря на то, что у нас с ней ребенок.

— Особенно поэтому. Коста, я ни в коем разе не хотел оскорбить Элисьену эль Соль…

— Возвращайся домой, — отрезал он. — Проследи, чтобы завтрашний обед соответствовал самым высоким стандартам.

— Слушаюсь, — покорно склонил голову Диер и, бросив последний взгляд на мальчика, пошел прочь.

— Хотя погоди! — окликнул его Коста и махнул капитану, который появился на террасе. — Капитан Курт! Вы хотели получить пару советов по интересующему вас вопросу…

Оставив их вдвоем у забора, он вернулся к Ники.

— Папе-жуку не нравится дом, — пожаловался малыш.

— Наверное, он хочет к жене и деткам, — предположил Коста.

— А мама твоя жена? — тут же спросил Ники.

— Скоро будет, — пообещал он.

* * *