Укради мою любовь

Кивнув, Диер пошел наверх, а я обвела взглядом наше маленькое воинство. Ники обнимал щенка и показывал ему картинки в книжке. Капитан опускал тяжелые ставни, которые я ни разу не использовала за эти четыре года. Мадлен, вернувшись за стол, меланхолично доедала шоколад, покачивая ногой. Заметив мой взгляд, протянула конфету, и я съела ее, поморщившись от горькой начинки.

— Мэр со старой кошатницей куда-то запропастились, — заметила Мадлен.

Быть может, духи пришли за Рупертом? Что, если он приманил их каким-то ритуалом? Но зачем? А может, он продал душу, и теперь силы зла хотят забрать ее себе…

— Элисьена, а ваши духи нас не защитят? Или все ваши таланты — фикция? — отвлекла меня Мадлен от раздумий.

— Иногда приходится полагаться только на себя, — отрезала я.

За окном сгустились сумерки, и сверкающая ограда казалась сотканной из солнечных лучей. Реджина говорила — Коста такой яркий, что на него больно смотреть. А во мне лишь звездная пыль. Но я тоже эльена. Я наверняка что-то могу!

— Мама, что там? — спросил Ники.

— Погода портится, — ответила я, обернувшись, и заставила себя улыбнуться. — Все хорошо.

Кивнув, Ники погладил щенка, который жался к его боку, и я мысленно поблагодарила Косту за такой своевременный подарок: Серая Молния сейчас занимала все мысли сына, и он, кажется, успокоился. Может, эти тени за оградой и правда исчезнут? Пройдут как дождь, были — и нет. Черные сгустки тьмы метались за оградой, как дикие звери в клетке, тянули к дому когтистые лапы. Да что ж им тут надо?

— Реджина! — позвала я, наплевав на всякую маскировку. — Ты здесь?

— Это еще кто? — не поняла Мадлен.

— Тетя Реджина! — обрадовался Ники, когда подруга чинно выбралась из камина, украшенная обрывками сверкающих нитей.

— Реджина — это алая дама, — пояснила я. — Она хорошая.

— Значит, в доме и правда есть призрак! — торжествующе уличила Мадлен. — Я так и знала. Ты! — она указала пальцем гораздо правее Реджины. — Еще ответишь мне за пролитое вино, шатающиеся стулья и…

Она запнулась и отчего-то покраснела.

— Что ты натворила? — сурово спросила я у Реджины.

— Не скажу, — невозмутимо заявила она. — Но передай Мадлюше, что мне немного стыдно, и больше этого не повторится. Тем более поставки острого перца отчего-то задерживаются.

Я покачала головой и принялась снимать с алого платья сияющие нити. Попробовала связать концы — но они таяли в руках. Бесполезно. Я никогда еще не чувствовала себя такой беспомощной. Даже в памятную брачную ночь. Но тогда на весах судьбы была лишь моя жизнь, а теперь я отвечаю за сына. Я прикрыла глаза, пытаясь унять надвигающуюся панику. Я нашла выход в тот раз — найду и сейчас. Подвинув поближе ведро с серебряными ложками, потрепала по ушам щенка, сунувшего туда любопытный нос.

— Защита Косты, несмотря на внешнюю хрупкость, их не пускает, — заметила Реджина, выглядывая в окно. — Где же эльен, хотелось бы знать?

Если еще недавно я злилась на Косту и ждала, как он будет оправдываться, то сейчас хотела лишь одного — чтобы был жив. Ники принялся доставать ложки и вилки из ведра и выкладывать их в какую-то конструкцию.

— Это шалаш, — объявил он. — Папа сказал, что может построить такой из веток. А потом мы будем там жить.

— Прекрасно, — пробормотала я. — А мне туда можно?

— Конечно, — разрешил Ники. — Но мы там недолго будем жить. До ужина. Я хочу молока, мама.

Кивнув, я встала с медвежьей шкуры и покачнулась. Сперва решила — ноги задрожали, но нет, Курт тоже расставил ступни шире и слегка наклонил торс. Дом застонал, хрустальная люстра жалобно зазвенела и покачнулась. Шалаш развалился, и Ники, вскрикнув, расплакался, и я обняла его, схватив заодно и щенка. Дрожь нарастала, дом гудел, трещал, хлопал дверями, а по полу побежала трещина…

— Якорь мне в бухту, — выругался капитан и сгреб Мадлен свободной рукой, прижав к себе.

Он инстинктивно успел прикрыть девушку и развернуться к окнам спиной, когда те разом взорвались. Осколки брызнули во все стороны, и Реджина выросла перед нами, расставив руки в стороны. Стекла отлетели от нее, снесенные прочь словно порывом ветра, крошась в пыль.

— Целы? — хрипло спросила она.

Я ощупала Ники, осмотрела заплаканное личико — ни царапинки.

— Болит? — спросила я. — Где болит?

— Страшно, — пожаловался он.

— А ты не бойся, — быстро проговорила я, покачивая его в объятиях. — Вот Молния не боится. Хотя он куда меньше чем ты. Тебе целых три года, а ему три месяца. Представь, что ты броненосец. Хорошо? Как будто умеешь превращаться в бронированный шар.

Ники кивнул, а я чуть сама не разрыдалась. Знак, так старательно нарисованный Диером, потерял очертания: соль ссыпалась в трещины, стекло нарушило контуры. За окнами стремительно темнело, и по земле к черному дому стелился густой туман. Издали он казался розовым, но вблизи становились видны красноватые прожилки, как будто в молоке растекалась кровь.

— Эльена! — окликнул меня Диер и, обернувшись, я ахнула.

Курт первым бросился к лестнице и подхватил Руперта, который едва стоял на ногах, цепляясь за плечо старого слуги. Другой рукой Диер держал меч, и я проследила взглядом длинную белую царапину, изуродовавшую все ступени лестницы до самого верха. Ну, зато куда острее десертных вилочек, которыми я собиралась обороняться.

— Сабрина… Тутье… — слабо выдохнул Руперт, когда капитан сгрузил его к нам на медвежью шкуру. — Элис, это она… Я пытался остановить ее…

* * *

Сабрина Тутье? Безобидная старушка, которая играла с Ники и рассказывала бесконечные истории про обожаемого кота? Я не могла в это поверить! Сабрина жила в моем доме уже больше года, я привязалась к ней и считала почти членом семьи. Ее тихое присутствие было чем-то незыблемым и умиротворяющим. А еще она постоянно куда-то уходила и жгла в своей спальне кошачьи усы…

Но Реджина должна была почувствовать зло!

— Ничего не понимаю, — пробормотала она и жалобно добавила: — Руперт все такой же мутный, а Сабрина вовсе не была черной! Быть может, кошачьи усы, которые она вечно жгла, были чем-то вроде маскировки?

— Диер, — повернулась я к слуге. — Скажите, кошачьи усы используют в ритуалах?

— У нас только пес, — буркнул капитан. — С него разве что шерсти надрать…

Насупившись, Ники обнял Серую Молнию, явно не собираясь давать щенка в обиду.

— Кошки действительно считаются животными, которые способны заглядывать в потусторонний мир, — подтвердил мои смутные догадки Диер. — Так что, полагаю, они могут использоваться в ритуалах. Однако животные не несут в себе зла, напротив.

Я напряженно вспоминала, что вообще знаю о Сабрине, но выходило так, что куда лучше я знакома с ее почившим котом. Вот о нем она говорила часами. О своей же биографии предпочитала не распространяться и лишь изредка роняла какие-то крохи. За проживание в черном доме она платила вовремя и не скупясь, хотя я и предлагала снизить плату. Сабрина лишь отмахивалась и говорила, что раз ее сын не может дать ничего кроме денег, то возьмет она с него сполна.