Укрощение Зверя

Василий расписался в протянутой ему бумаге и поцеловал висящий на шее владыки массивный серебряный крест. То же самое сделал Витовт. Ни один из младших князей не возразил великому князю. Все молчаливо подписали хартию и поцеловали крест. И только после этого, как будто родник прорвался в горах, заговорили разом. Каждый хвалил своих воинов и предлагал свой план генерального сражения. Так продолжалось минут двадцать. С улыбкой смотрел на это митрополит Киприан. Он не ожидал такого быстрого согласия удельных князей. Думал, будут спорить, кто-то встанет и уедет. Но нет, все как один подписали хартию. Правда, письменный договор не давал гарантию участия войск полководца в компании – бывало и такое на Руси. Олег рязанский перед приходом Тохтамыша крест целовал, что поможет Дмитрию Донскому, но не пришел. Люто отомстил ему тогда Дмитрий Иванович. Его и весь род его казнил, а княжество рязанское себе забрал. А до Олега такое бывало ещё чаще. Но теперь Русь уже не та! Все подписали! Киприан поднял руку и все замолчали.

– Поедете домой, подсчитайте свои ресурсы. Оружием поможем, продовольствие ваше. К концу июля войска должны стоять под Москвой. Объединенным войском командовать будет сам великий князь – возражения есть? Нет? Значит так, с этого момента любое неподчинение приказам главнокомандующего – смерть. И никаких разговоров с женами и телохранителями. Максимальная секретность!

– Отче! Какая же секретность, если мы будем сейчас войска готовить!

– Придумайте что-нибудь. И чем позже тимуровы лазутчики поймут, что подготовка идет против него, тем лучше. Мы, священнослужители. (Киприан перекрестился) перевезем Чудотворную икону Владимирской Божьей Матери в Москву. Божья Матерь нас защитит. Давайте все вместе подумаем, чем ещё можно удивить злобного этого Аксака. Авось и придумаем каверзы, какие. А? Бояре? Оттяпаем Аксаку вторую ногу?!

– А почему не оттяпать? Вот тяпнем топориком и всё!

– А ведь он злой мужики, живыми никого не оставит!

– Кто это сказал?! Да мы сами его в порошок сотрем. Видали и покруче!

В Москву князь Василий и митрополит возвращались только на следующий день, как и положено с охотничьей добычей. Все, что намечали, получилось, но настроение было не праздничное. Ехали верхом, нога к ноге и говорили тихо, так, чтобы не услышали дружинники.

– Как ты думаешь, отче. Если отдать Касима и дань заплатить уйдет Аксак восвояси?

– Слишком большая армия, чтобы вот так повернуться и уйти. Даже такому человеку как он, все равно нужно как-то объяснить своим солдатам и генералам – почему он лишает их «законной» добычи. В древнем Риме и за меньшую вину, от великих полководцев отворачивалась армия. А это что? Это смерть! Нет, не уйдет.

– А победить его меньшими силами можно?

– Победить можно, но война тогда будет очень затяжной. Если только один метод борьбы с регулярной армией, против которого нет защиты…

– Скифская война?

– Да. Покорив Азию и подчинив своей власти весь Восток, персидский царь Кир пошел войной на скифов. У скифов в то время была царица Томирис. Она дала возможность врагам переправиться через реку, считая, что ей легче сражаться в пределах своего собственного царства, а врагам труднее будет спастись бегством через реку. Кир разбил лагерь. На следующий день, притворившись испуганным, покинул лагерь. В лагере оставил много вина и еды.

Узнав об этом, Томирис послала своего единственного сына с частью войска преследовать врагов. Скифы вошли в лагерь и начался обычный для них разгул. Ели, пили, безобразничали и усталые заснули у костров. Даже часовых не выставили. Кир ночью напал на беспомощных врагов и перебил их вместе с сыном царицы.

Потеряв такое войско и сына, Томирис не в слезах излила горе о своей потере, а искала утешения в отмщении. Тактика скифов совершенно изменилась. Они день и ночь мелкими отрядами нападали на персидское войско. Нападут, перебьют, сколько смогут персов и уходят в пустыню или в горы. Места то, для них родные, хорошо знакомые. И так продолжалось несколько недель. Персы не знали ни сна, ни покоя, но шли вперед.

Тогда Томирис вместе с оставшимся войском, обратилась в бегство, заманила Кира в ущелье, предварительно устроив в горах засаду. Там она уничтожила все войско персов вместе с самим царем. Не оставила даже вестника, который сообщил бы персам о таком страшном поражении. Царица приказала бросить отрезанную голову Кира в бурдюк, наполненный человеческой кровью и, такими словами осудила его жестокость: "Насыться же теперь, сказала она – кровью, которую ты всегда жаждал и которой никогда не мог насытиться".

– И после этого персы больше никогда не нападали на скифов?

– Разве можно унять аппетит завоевателей? Через несколько десятков лет поход на них предпринял персидский царь Дарий. Во главе огромного войска Дарий вступил на землю саков. Их тоже называли скифами. Существует легенда о подвиге сакского пастуха Ширака. Добровольно изувечив себя, чтобы Дарий ему поверил, он явился в лагерь персов. Ширак был весь в ранах, уши и нос у него были отрезаны, сказал, что его изуродовали соплеменники, и он жаждет мести. Он взялся быть проводником персов и вывести их в тыл сакской кавалерии. Через семь дней утомительного пути Ширак завел персов в безводную пустыню, и они оказались на грани гибели.

– И Дарий погиб?

– Выжил. Увел остаток войска домой и в скифские земли больше не совался. А знаешь, что самое интересное в этой истории?

– Что?

– Тимур Аксак и его воины и есть потомки этих скифов. Тех, что победили Кира, Дария и даже Александра Македонского.

– Да ты что, владыка, неужели это так?

– Именно так, князь. Александр был нашего славянского корня. Его отец был македонский царь, а мать сербская принцесса. Он сначала разбил персов, а потом пошел на скифов. Поставил свои гарнизоны в каждом захваченном городе. Скифы к тому времени уже осели в города, но главный промысел свой торговлю и животноводство не забыли. Города эти процветали. Македонский захватил стоянку Согда Меракаиду и направился к реке Сырдарье, которая служила границей между оседлыми жителями и кочевниками.

Греко-македонское войско жестоко обошлось с жителями сырдарьинских городов, всех мужчин истребили, женщин, детей и добычу забрали. Это вызвало всенародное восстание в Средней Азии, которое было подавлено очень жестоко. А вот на другой берег Сырдарьи Александру перебраться не дали. Скифы каждую ночь нападали на его армию мелкими отрядами и с разных сторон. Убивали квартирьеров, поэтому стало не хватать продуктов питания и кормов для лошадей. Резали гонцов. Отбивали обозы, а небольшие отряды, посланные для их защиты, тоже вырезали. Это продолжалось несколько месяцев. Чтобы не потерять всю армию, Александр вынужден был уйти.

– Ты хочешь сказать владыка, что мы должны воевать с этими потомками скифов, так же как их предки воевали с персидскими царями? Теми же методами?

– Может быть. Ты князь – я священник. Твое дело – война, мое – души человеческие.

– Не скромничай владыка. Лучше подумай, чем, кроме молитв, ты можешь помочь войску. Только рыцарей франкских и немецких не зови. Варягов шведских, датских и норвегов тоже не надо. Татары придут и уйдут, а этих потом не выставишь.

– И не думал. Бог с нами, он наш защитник. Своими силами справимся. Я уже кое-что предпринял, князь. Ты об этом не беспокойся. Мой путь в Московию был долгим, но отсюда меня уже только на погост унесут. Поэтому, все, что могу, сделаю.

– Мне доложили, что посол Тимура уже сидит в Москве и просит его принять.

– Да. Этот посол очень образованный человек, зовут его Шамсутдин Бури. Слово Бури означает «волк». Он из мелкопоместных бояр сына Тимура, Джихангира. Любит женщин, пишет стихи. Часто собирает у себя местных и приезжих поэтов. Недавно взял вторую жену и очень в неё влюблён.

– Ну, отче, как ты мог все это выяснить?

– Мы же должны знать, кого присылает нам этот Хромец? Шамсутдин ещё сюда не приехал, а мы уже все о нем выяснили. А как? Это неинтересно, князь. Ты же знаешь, как это обычно делается. Есть дьяки разных приказов, есть и те, что у купцов деньги взимают за место в торговом ряду.