Укротитель для королевы

— Квентин! — слетело с девичьих губ.

Пальцы пощекотали шею.

Король заворочался и перевернулся на другой бок.

— Ну же, Квентин, — не унималась Каролина, — взгляни на меня!

Со стороны казалось, любящая сестра пришла за что-то попенять брату.

Она присела на кровать и надежно сжала скорпиона в левой руке. Яд в ее крови бурлил, в нужной концентрации сосредоточился на кончиках пальцев, готовый в любой миг наполнить жало. Девушка четко представила, чего хотела — это ключ к успеху. Годы отполировали ее дар, позволили сделать смерть разнообразной.

Оставшийся по ту сторону шпалеры Арчибальд не одобрял ее поведения. Каролина спиной ощущала его осуждающий взгляд, но здесь решал не он.

— Я пришла за короной, Квентин, — чуть громче повторила девушка, и брат наконец распахнул глаза.

В тот же миг жало скорпиона вонзилось ему в шею. Яд начал действовать.

Квентин вскрикнул, прижал пальцы к месту укола, и только потом сообразил, что не один.

Так потешно — умирать и прикрываться одеялом!

— Ты?

Глаза короля округлились.

— Я, — с улыбкой подтвердила принцесса, с удовлетворением отмечая у жертвы признаки скорой смерти. — Я возвращаю долги, Квентин, не следовало тебе так со мной поступать. И с матерью тоже, если это ты.

— Да как!..

С шумом распахнулось окно, в спальню ворвался студеный ураган. Казалось, он сметет Каролину, сломает как куклу, но девушка остановила его поднятой ладонью. Вихрь застыл в считанных дюймах от ее лица, а потом обратил всю свою мощь на Квентина. Крики монарха потонули в свисте воздуха.

Ворвавшаяся в королевские покои стража обнаружила хохочущую на постели принцессу. Она напоминала бесноватую в своих развеваемых ветром одеждах, и солдаты в страхе замерли на пороге, не решаясь приблизиться.

Квентина в спальне не было — ураган унес его прочь. «Чтобы воссоединить с матерью», — после пояснила принцесса. Тело монарха обнаружат лишь через неделю за городом, по иронии судьбы, недалеко от того места, где погиб его отец.

Оправившись от первоначального потрясения, солдаты попытались исполнить свой долг. Защита Арчибальда не потребовалась, за него все сделала магия. Подобную мощь он видел лишь однажды, на площади приграничного городка.

Каролина напоминала одно из изображений, сошедших с апсиды храма. ?на не совершала суетных движений, не сходила с кровати. Воздушная стихия превратилась в ее карающий меч. Ветер, словно пушинки, подбрасывал солдат к потолку, не подпускал к принцессе. И они начали понимать, пока, наконец, не оставили попыток помешать Изначальным.

— Королева, королева! — разлетелось по коридорам дворца. — Истинная королева!

Возможно, в ту ночь к людям действительно спустился дух Талии. При восхождении Каролины на престол погибли всего двое. По иронии судьбы, оба они могли желать смерти покойной королеве.

Убийцы настигли герцога на второй ступени черной лестницы, неслышно явились из темноты, будто ожившие тени. Лица укрыты шарфами. Элис резко затормозил и после коротких раздумий перемахнул через перила. Он не сомневался, позади притаился еще один обнаженный клинок: приговоренному к смерти не позволили бы уйти.

Элис действовал на инстинктах, как любой загнанный зверь. Он сумел вызвать легкое замешательство в рядах преследователей и теперь надеялся, что минутной форы хватит, чтобы вырваться на улицу. Увы, убийцы были молоды, а герцог уже не мальчик. Расстояние сокращалось с каждым шагом. Элис в ужасе осознал: не успеет.

Пальцы сжали меч. Герцог не сдастся без боя.

Удар обжег плечо, вспоров ткань камзола. Нож просвистел возле уха, чиркнув по мочке. Капли крови, густые, горячие, потекли по коже. Смешиваясь с потом, они жалили не хуже отравленных стрел.

Стиснув зубы, герцог дал себе слово дотерпеть. Вот она, заветная дверь! Но его загнали в ловушку, отрезали пути к спасению.

Элис лихорадочно озирался по сторонам. Полутьма и три обнаженных меча.

— Помогите! Измена! — завопил герцог во всю мощь легких и отступил на шаг.

Только вот позади меч, с боков тоже ощетинились клинки.

Кровь пропитала рукав. Тупая боль сковывала сустав. Нo все это мелочи по сравнению с тем, что Элис испытает позже. Убедившись, что на помощи ждать не приходится, он с достоинством обвел взором убийц. Скудное освещение не позволяло толком разглядеть их одежду, а герцогу требовались глаза. Интересно, это кто-то из солдат? Может, сам барон Утрех пришел отправить его в последний путь. Вон тот, справа, схож по комплекции.

Не дожить до рассвета, уйти вслед за королем — было в этом что-то особенно трагичное.

— Вы хоть знаете, кто я? — Повысил голос Элис, пытаясь надавить авторитетом. — Вы подняли руку на канцлера!

— Мы в курсе, — спокойно ответил один из нападавших.

?ерцог нахмурился. Показалось, или он узнал голос? Точно, капитан королевской стражи, тот самый, который отвечал за личную безопасность Квентина. Выходит, остальные двое — его подчиненные. Элис горько расхохотался. Племянник даже не стал тратиться на наемников.

— Сколько вам заплатили, Мердок? Король хоть что-то посулил?

?н продолжал смеяться, зажимая пальцами кровоточащую рану. Наверное, со стороны герцог казался сумасшедшим, иначе почему убийцы не нападали?

— Такую же подачку, как и мне? Квентина не волнует никто, кроме него. Вас тоже найдут мертвым, вздувшимся, изглоданным рыбами.

— Ничего личного, милорд, — извинился капитан и сделал быстрый выпад.

Герцог уклонился и, соорудив из плаща подобие щита, приготовился дать свой последний бой. Элис находился в заведомо более невыгодном положении, но не сдавался. Он парировал удары и наносил свои. Кровь сочилась из рассеченной ладони, холодила бедро. Герцог постепенно слабел. Тяжело дыша, он пропускал все больше ударов, все больше ран алыми росчерками расцветали на его коже. Сколько это длилось? Может, час, а, может, всего пару минут. Время для Элиса остановилось, сосредоточилось на острие меча. Одно радовало — он успел обагриться кровью.

Сколько еще осталось? Какой удар станет последним?

Воздух медленно серел, знаменуя приближение рассвета. Или герцогу так казалось? Он утратил связь с реальностью. Неповоротливое от ран тело слушалось с трудом, отказывала левая рука, та самая, которую ранили первой.

Никто не услышит, никто не придет.

— Будь ты проклят, Квентин! — прохрипел Элис, когда капитан рассек ему бок.

По-прежнему сжимая меч, будто тот прирос к его ладони, герцог повалился на колени. Подняться ему не позволили.