Улей. Отверженная

— Врешь! Ты и он — вы абсолютно разные. — Я развернулась, чтобы видеть их обоих.

Голова пухла от мыслей, простреливала виски. Съежившийся изможденный заключенный был определенно роднее стоявшего напротив наглого и самоуверенного разведчика.

— Разумеется, — фыркнул тот. — Это жалкое существо поневоле стало моим блеклым отражением.

Как и придуманное забавы ради имя-перевертыш, он был полной противоположностью человека. Вторая могла любить такого лишь в хмельном бреду.

— Что ты сказала?

Судя по перекошенной злобой физиономии, последнюю фразу я ляпнула вслух.

— Ничего.

Воздух вокруг начал электризоваться. Натыканные по периметру камеры и лампы с треском лопнули, усеяв пол мелкими осколками.

Пока Четвертый, сжав кулаки, боролся с собой, я подошла и присела к свернувшемуся в углу Киру.

Он не видел в темноте, но ощущал мои руки, мягко сжавшие плечи, слышал ласковый шепот:

— Нам надо уходить. Доверься, я проведу тебя домой. У вас с Ники будет замечательный малыш, мальчик…

В который раз я пожалела, что не обладаю даром эмпатии. Как было бы просто одной лишь силой мысли угомонить первого, уговорить второго и унять бушующий шквал собственных эмоций.

— Никуда ты с ним не пойдешь. — То ли шипение, толи свист раздался за спиной.

Огромные черные крылья развернулись и, закрыв собой половину клетки, добавили мрака окружающему пространству.

Ситуация была тупиковой, но не безвыходной. Я искренне надеялась на вмешательство извне. Где гвардейцы, охраняющие ценного преступника? Где палачи, начищающие свой карательный инвентарь? И те, и другие не любили, когда на их территорию приходили чужаки.

Красный глаз камеры — единственный уцелевший — продолжал мигать по центру потолка, а сжатая тугим комом Сила уже рвалась из тела, пекла ладони, ждала подходящего момента для удара. Достаточно и легкого поворота головы. Четвертый же должен посмотреть, кто войдет, отвлечься на долю секунды…

— А чего ты, собственно, хотел добиться? — Я поднялась, сунув руки в карманы. — Что, осознав жестокие реалии, я забуду его и брошусь тебе на шею?

Разведчик хищно оскалился.

— Мне нужен достойный противник. Стань прежней, не этой пустоголовой размазней.

Ники взъярилась и чуть не выпустила лавину на свободу.

— Тебе-то какое дело?! Если что и было между нами, оно давно прошло и, к счастью, забылось.

— Но последствия остались, — сквозь зубы процедил Четвертый. — Жаль, не могу тебе рассказать, скован запретом. Но я постараюсь вернуть утраченное…

— Нет, — покачала головой. — Это я постараюсь.

И сделала шаг к Киру. Тот уже не шарахался от меня, кажется, понял, кто хороший полицейский, а кто плохой. Щурился в темноте, наблюдая за нами, и опасливо прислушивался.

— Дернешься — и я казню цареубийцу сам. Имею право. А тот несчастный клубок, что прячешь в рукаве, припаси на будущее. Тебе еще уходить от погони.

Он даже не обернулся — не почувствовал тень, вползавшую в камеру…

— Казни, — выдохнула я, отпуская с пальцев накопленную Силу. Огненный шар метнулся ко входу, но тот час же потух при столкновении с блоком Первого.

— Надо же, в таком месте собрались самые сливки общества.

Четвертый развернулся, окинул новоприбывшего долгим взглядом.

— Сливки? Ты явно переварил кофе Ее величеству…

— Светская жизнь так обогатила лексикон. — На ядовитое замечание в свой адрес предатель только усмехнулся.

Я переводила взгляд с одного разведчика на другого и не понимала, чего они ждут. Шутки были вовсе неуместны, атмосфера внутри накалялась, становилось тяжело дышать. Завидев очертания третьего силуэта, Кир побледнел пуще прежнего и кинулся едва ли не на стену. Он боялся Первого сильнее нас с Четвертым вместе взятых. Ники, ведомая инстинктивным желанием защитить, загородила человека своим телом и в кои-то веки пожалела, что лишена крыльев.

— Я убью тебя, — сказал Четвертый, не глядя в мою сторону.

— Позже, — лениво отмахнулся фаворит Королевы. — Память не вернулась?

— Нет.

— Теперь уже не имеет значения, — глухо отозвался он. — Эта сволочь переиграла меня. Столько труда, и все насмарку…

— Это ты во всем виноват! — словно гром прозвучал рык. Он был полон не злобы, что плескалась на тот момент в моих венах, а тусклой, застарелой боли.

Первый схватил коллегу за грудки и, прижав к стене, зашипел тому в лицо.

— Не перекладывай ответственность, ежели правда глаза колет. Сам прекрасно знаешь, с кого все началось. Второй надо убираться из города и поскорее. Лучше бы в другой мир…

— Не пущу. — Четвертый вывернулся из захвата. — Оттуда она не вернется.

— Тогда иди с ней, — хмыкнул Первый, покосившись в мою сторону. — Когда Улей перестанет жужжать, я сделаю рокировку. Знаю, ты не в восторге, но раз уж затеяли, придется довести дело до конца.

— Вы заодно?? — воскликнула я, нарушив их приватный разговор. — Предатели! Ты, Четвертый, полная скотина. Перебежчик!

Твердая рука в одну секунду заткнула мне рот, а горло сдавил локоть. Наконец, пришло осознание: мне не выбраться, не побороть двух самых сильных разведчиков, не спасти Кира, не отомстить за Королеву… И решение пришло в голову совершенно спонтанно. Второй хотелось во что бы то ни стало разрушить их планы, а заодно и нанести максимальный физический урон. Она вывернулась из захвата и, отпрыгнув в сторону, театрально взмахнула кистями, соединила ладони.

Код 805 — самоуничтожение.

«Нет!» — закричала Ники, пытаясь перехватить контроль над вспыхнувшим телом. Дурочка, боялась, что я сожгу себя дотла и не позволю насладиться счастьем с вновь обретенным мужем.

Наверное, она боялась не зря. В какой-то момент я потеряла контроль над высвобожденной Силой. Моя жизнь, как считал старый целитель, поддерживалась за счет внутреннего источника, который оказался хоть и слабым, но жуть до чего своевольным. Мне недоставало знаний, чтобы его обуздать. Под потолок взвился столб искр, лавина хлынула из вен, просочилась с кровью сквозь кожу. Страшное зрелище никого не оставило равнодушным. Кир выругался и отскочил на несколько метров, чуть не налетев на разведчиков.