Улей. Отверженная

Казалось, Ники сейчас выпрыгнет из тела, потому что в аквариуме вместо рыбы обнаружился человек. Самый настоящий, относительно целый… ее муж.

— Ки-и-ир, — жалобно взвыла я, в который раз пытаясь привлечь его внимание. Боковым зрением он видел меня, отчаянно бившуюся в стекло… видел Четвертого, медленно обходившего камеру и расположившегося по другую сторону… но никак на нас не реагировал. Сидел на стуле, будто кукла, свесив голову и спрятав руки. Я успела заметить, что они были без мизинцев. Вторая похолодела, а Ники и вовсе заголосила раненой птицей.

Его пытали, мучили, убивали день за днем. Все то время, что я пыталась пробиться домой, он находился здесь, в Улье — один против тысячи жестоких существ, один против чуждого мира. Андроид был слишком точной копией, его не могли сделать исключительно на базе моих воспоминаний. Четвертый с Командиром выдернули с задания не только меня, они прихватили с собой и живой образец.

Я смотрела сквозь камеру на разведчика и мечтала об одном — вцепиться зубами тому в глотку, расцарапать его самодовольное лицо.

Вдруг Кир зашевелился, тряхнул головой, откинул назад отросшие волосы и посмотрел… хмуро так, пристально, словно видел впервые…

«Ты забыл меня?» — прошептала губами и, используя наш с ним секретный жестовый язык, дополнила взмахом руки — не была уверена в том, что стены камеры пропускали наружные звуки.

Он молчал, хоть и прошелся рассеянным взглядом по воздушным рисункам. Зато позади него активно паясничал Четвертый, повторял за мной движения и добавлял свои.

«Не смог забыть», — получилось у него.

Сфокусировав зрение на фигуре, замершей по центру, я поднесла левую ладонь к подбородку, затем приложила к груди:

«Люблю».

Кир снова остался безучастным.

«Я тебя тоже» — активную жестикуляцию разведчика не заметить было сложно. Но Ники стоически проигнорировала того, кого ненавидела и боялась одновременно.

«Вытащу, верь мне».

Человек с легким недоумением склонил голову на бок, а его крылатая тень ответила: «Мне и здесь хорошо».

Вторая зарычала и ударила по стеклу. Издевается гад!

Не желая выяснять, когда Четвертый успел овладеть техникой сурдоперевода, я кинулась к запечатанным дверям. И через секунду оказалась прижатой спиной к мощному горячему телу.

— Ты чересчур резвая для отверженной. Погоди. — Чужое хриплое дыхание коснулось виска, а массивная ладонь первой легла поверх ячейки с кнопками.

Отражение разведчика недобро скалилось, но, судя по всему, он наслаждался моей реакцией, упивался страхом и недоумением, впитывал в себя бежавшую по моему телу дрожь.

«Сломай ему руку, ты же можешь!» Ники подпрыгивала от нетерпения, рвалась к мужу, даже не замечала стальных объятий, сковавших грудную клетку. Моя более сдержанная половина шикнула: «Уймись» — и, выскользнув из удушливых пут, повернулась к бывшему коллеге.

— С какой целью ты привел меня сюда?

— Открыть глаза, — с мрачным торжеством хмыкнул разведчик. — Не торопи события. Как только преступник окажется за пределами камеры, я убью его на месте. Уж извини, такие обязательства.

— Кир не мог навредить Королеве. Реакция не та, слабый физически…

— Знаю. — Четвертый пожал плечами и хищно улыбнулся. — Он мог только подыграть. Больше ни на что твой человечек и не годен.

Бросив последнюю фразу, он набрал код доступа и выдавил стеклянную дверь вовнутрь.

— Дамы вперед.

Ники особых приглашений и не требовалось. Она без пререканий впорхнула в камеру и, раскрыв объятья, бросилась к заключенному. За секунду до долгожданной, трепетно-лелеянной в душе, встречи тот резко вскочил на ноги… и шарахнулся в сторону так, что опрокинул стул.

— Что еще вам от меня нужно, уроды?!

Истошно закричав, он сначала замахнулся на замершую в растерянности девушку, а затем, увидев позади внушительную фигуру второго визитера, дернулся прочь.

— Это же я, Ники! Не бойся. — Робкий шаг вперед и поднятые руки, что в мире людей означало «безоружен». Едва ли Кир мог знать, что у разведчиков этот жест предваряет мощнейший выброс силы в бою. Однако мужчина все равно попятился к стене.

— Ты не похожа на мою жену. Думали, за столько лет я забыл ее лицо? Думали вновь обмануть меня?!

В конце его голос сорвался на фальцет. Четвертый, стоявший у выхода, прыснул в кулак.

— Мы познакомились с тобой в метро…

— Да, я сто раз рассказывал эту историю. Вы, уроды, изжевали ее вдоль и поперек! — Несмотря на ругань и шум, он не выглядел агрессивным, напротив, напоминал загнанного зверька, который только и мечтает о том, чтобы его оставили в покое или же, наконец, добили.

— А ребенок?

— Мы собирались, планировали. — Его губы дрожали от злости. — Нет никакого ребенка! И не будет уже…

Я стояла, словно громом пораженная, не в силах даже пошевелиться. По лицу текли слезы.

— Сколько дней ты здесь?

Ники душили рыдания. С трудом пробившись сквозь ее всхлипы, Вторая задала последний вопрос, ответ на который стал могилой для человека, жившего внутри меня.

— Семь лет не хочешь? А может, восемь или все десять!

— Получается, что… — Пошатнувшись, я сделала шаг назад и уперлась спиной в твердую, пылавшую жаром стену. Не сразу сообразила, что это запакованный в броню торс разведчика. Он вновь оказался в опасной близости, щелкнул пальцами перед носом, заставил моргнуть.

— «Альфа-6» был лабораторным экспериментом. Дошло, наконец?

— Но Кир… — Ники смотрела на мужа и понимала, что продолжает его любить, несмотря ни на что. Ни на растительность, появившуюся на его лице, ни на сломленный дух, ни на отвращение к нашему виду, читавшееся во взгляде и мимике, ни на совместное прошлое, что оказалось плодом воображения.

— Кир-Рик — палиндром. В твоем сломанном извращенном мозгу две реальности — настоящая и виртуальная — наслоились друг на друга, заполнили схожим содержимым провалы в памяти. Ты идеализировала человека, подсознательно наделив его моими чертами.