Умершее воспоминание

– О боже, – вырвалось у меня, и я упёрся ладонями в одеяло, намереваясь подняться, но все пятеро разом бросились ко мне.

– Нет, Логан! – испуганно сказала Дианна, указав на кровать. – Тебе нельзя вставать!

– По возможности даже не шевелись, – добавил Карлос. – И да, не вставай, дружище.

Я без сил опустил голову на подушку и вздохнул. Мысли в голове сменяли друг другу с бешеной скоростью. Что со мной? Сколько времени прошло с того вечера, как мы вчетвером отправились на конюшню? Что здесь делают Дианна и Эвелин? Меня привела в ужас мысль, что они узнали друг о друге и, наверное, уже успели познакомиться.

– Чёрт побери, – тихо сказал я и поднял глаза на парней, стараясь не смотреть в сторону девушек. – Что произошло?

– Ты совсем ничего не помнишь? – осторожно поинтересовался Кендалл.

– Я помню змею под ногами Сарви… Помню, как я повис на её левом боку, как вернулся в седло, как вытащил из стремени застрявшую ногу… А потом передо мной промелькнуло небо. Это всё.

– Сарви сбросила тебя с себя, – объяснил Джеймс. – Мы с парнями страшно перепугались. Ты скажи, ничего у тебя не болит?

– Н-нет… Я не знаю. Спина в области поясницы немного ноет.

Дианна подошла к моей койке и аккуратно стащила одеяло с моей обнажённой спины. Я поднял голову, стараясь взглянуть на свою поясницу, но Дианна одним прикосновением заставила меня снова опуститься на подушки.

– У тебя большая гематома на пояснице, – сказала Дианна, боясь дотронуться до моей спины. – Удар пришёлся как раз на эту область.

– О боже, – тихо сказал я и закрыл глаза. – Боже… Почему мне нельзя вставать?

– Доктор, осмотрев тебя, велел обеспечить тебе полный покой, – ответил Карлос. – Нужно лежать неподвижно до повторного осмотра. Доктор думает, что это всего лишь ушиб позвоночника, но необходимо провести МРТ. Последствия могут быть серьёзными.

– Видишь, до чего ты доигрался? – с возмущением спросил Кендалл, указав на меня рукой. – Не я ли говорил, что прогулки за пределами конюшни могут быть опасны? А что ты ответил, а? Напомнить тебе?

– Перестань, – остудил его пыл Джеймс. – Время для нравоучений ты ещё найдёшь, сейчас главное – убедиться в том, что ушиб не причинил позвоночнику и спинному мозгу большого вреда.

– Сколько я лежу здесь? – поинтересовался я.

– Мы вызвали скорую сразу же после того, как ты потерял сознание, – сказал Шмидт. – Это было около девяти вечера. Сюда тебя привезли только в одиннадцатом часу, а сейчас девять утра. Стало быть, здесь ты чуть больше десяти часов.

Я вздохнул, не понимая, радует меня количество времени, проведённое в этой палате, или наоборот огорчает.

– И почему у меня так ноет затылок? – сморщив нос, спросил я и коснулся ладонью головы.

– Падая, ты ударился головой о землю, – дал ответ Карлос. – Поэтому ты и потерял сознание.

– Это сотрясение?

– Нет. Всего лишь ушиб.

– Но могло быть и сотрясение, – отцовским тоном вставил слово Шмидт.

– Ладно, Кендалл, хватит, – умоляюще попросила Дианна и, положив свою изящную руку на мою голову, аккуратно погладила меня по волосам. – Посмотри на него, ему и без того плохо. О Логан, мой хороший…

Я перевёл взгляд на Эвелин. Она сидела в стороне, даже не глядя на меня и не говоря со мной. Её равнодушие причиняло жгучую боль моему сердцу, и я не мог отвести пытливого взгляда от неё. Дианна не переставала гладить меня по волосам.

– Парни, – обратился я к друзьям, – будьте добры, дайте знать доктору, что я пришёл в себя. Я готов к МРТ.

– Да, Логан, конечно.

Все трое встали и двинулись к выходу. Джеймс, остановившись в дверях, бросил взгляд на Дианну, стоявшую подле моей постели, и тихо спросил:

– Дианна, не желаешь сходить вместе с нами?

Она перевела растерянный взгляд на Эвелин, затем на меня. Я снова увидел этот огонёк ревности, что полыхал в её взгляде позавчера вечером, и устало покачал головой, как бы напоминая Дианне о нашем недавнем разговоре. Она всё поняла и тут же усмирила свою ревность.

– С радостью, – со слабой улыбкой ответила она Джеймсу, и они ушли, оставив нас с Эвелин наедине.

Я совсем растерялся и не знал, с чего начать разговор. Эвелин по-прежнему сидела, отвернувшись от меня, и молчала, будто не хотела понимать, что в палате мы остались вдвоём. Это угнетало меня с невероятной силой.

– Эвелин, – позвал девушку я, и она подняла на меня глаза.

Она смотрела молча, и я с трудом выдерживал этот тяжёлый взгляд. Эвелин ничего не говорила и даже не вставала, чтобы подойти ко мне. Тогда я решился встать сам и уже упёрся обеими ладонями в матрас, как Эвелин оказалась рядом с моей постелью и мягко положила руку на моё плечо.

– Ты слышал слова своих друзей, – произнёс её голос. – Тебе нужно лежать.

Я покорно опустился на подушку и поднял на девушку взгляд. Она стояла надо мной, сложив руки, и молча смотрела на меня. Я не мог растолковать этого взгляда, и это причиняло мне ещё больше боли.

– Ты позволишь? – извиняющимся тоном спросил я и опустил глаза. – Мне неудобно смотреть на тебя снизу вверх.

Эвелин так же безмолвно опустилась на колени перед моей постелью, и наши лица оказались на одном уровне. Я слабо улыбнулся, но она не ответила на мою улыбку.

– Зачем ты здесь? – тихо спросил я.

– Это всё Джеймс. Он позвонил мне и рассказал, что произошло. Я не могла не приехать.

Я с непонятным стыдом опустил взгляд и принялся вспоминать всё то, что так хотел сказать Эвелин. Я вспоминал, как чувствовал себя, думая о ней и о своём поступке, но, как назло, мне в голову не приходили никакие слова для выражения моего сожаления о содеянном.

– Эвелин, я… – начал я наконец, чувствуя, что молчание неприлично затянулось, – я понимаю, что тебе не хочется говорить со мной, но…

– Хватит, Логан.

Я с неподдельным изумлением посмотрел на неё, и Эвелин, устало вздохнув, сказала:

– Я всё знаю. Джеймс рассказал мне.

«Что этот кретин мог рассказать ей?» – сердито подумал я, но вместо этого спросил:

– О чём? О чём ты знаешь?

– О твоём расстройстве.

В то мгновение я почувствовал, что, если между нами и было что-то до этого момента, всё безвозвратно рухнуло.

– Это то, о чём ты не хотел рассказывать? – задала вопрос Эвелин. – И это каким-то образом связано с болезнью Чарис, разговор о которой ты захотел отложить до лучших времён, верно?