Умершее воспоминание

— Кого это ещё принесло?

Он пошёл открывать. Пока друга не было, я разглядывал его кухню и отмечал про себя, что я бы сделал по-другому, что добавил, а что вообще бы убрал. В прихожей зазвучал голос Шмидта, а уже через мгновенье немец снова появился в кухне, но не один. Рядом с ним стояла рыжеволосая конопатая девушка, которая была ниже его на полторы головы.

— Вот, это мой друг, о котором я однажды рассказывал, помнишь? — Кендалл посмотрел сначала на меня, потом на свою знакомую. — Его зовут Логан. А это Мини, моя соседка.

Девушка помахала мне рукой, и я, неискренне улыбнувшись, поднялся со стула.

— Наверное, я не совсем вовремя напросился к тебе в гости… — каким-то виноватым тоном сказал я. — Думаю, мне уже пора домой…

— Нет-нет-нет, Логан, что ты, — залепетала Мини, усаживая меня обратно, — это я сейчас уйду. Я ведь только на минутку, забрать у Кендалла свою тарелку.

Шмидт достал из верхнего ящика большую тарелку, предназначенную, очевидно, для тортов и пирогов, и с улыбкой протянул её Мини.

— Понравилось? — тоже улыбнулась соседка немца.

— Ты попала в точку с вишнёвым пирогом, он мой самый любимый.

— Рада, что смогла угодить. Надеюсь, ты помнишь про приглашение Мерилин?

— О, конечно.

Они говорили ещё о чём-то, но я уже не мог разобрать слов, потому что Кендалл и Мини ушли в прихожую. Проводив свою соседку, Шмидт вернулся на кухню и, снова усевшись на коробку, улыбнулся мне.

— Куда это тебя пригласила Мерилин? — спросил я с прищуром.

— Да на вечеринку. Можешь себе представить? На этаже восемь квартир, и я единственный парень среди жильцов.

— Ого! Почему ты не рассказывал нам о таком подарке судьбы?

Немец со смехом пожал плечами.

— Мини для тебя уже и пирог готовила?

— Они здесь все такие добрые, — с восхищением в глазах проговорил он. — Когда я только заселился в эту квартиру, они все пришли ко мне, чтобы поздравить с новосельем, и каждая, каждая принесла с собой вкусняшку! Я долгое время завтракал, обедал и ужинал только их подарками.

— Вот как, — несколько обиженно произнёс я, — а нас с парнями ты даже не додумался позвать на новоселье.

— Бог с тобой, Логан, этих девушек я тоже не приглашал! К тому же я думал позвать вас, когда полностью закончу с ремонтом. Ты же видишь, сейчас у меня даже сидеть негде.

— Да уж. Я думал, тебе плохо живётся на новом месте, а ты тут, оказывается, живёшь припеваючи.

— Ой, вот только не надо завидовать, — с хвастливой улыбкой сказал друг.

Одновременно мы с Кендаллом получили сообщения и так же одновременно взглянули друг на друга.

— Совпадение? — спросил я.

Шмидт только пожал плечами в ответ, и мы с ним полезли в карманы за телефонами. Это была рассылка от Джеймса: в следующую субботу Изабелла отмечала день рождения, и Маслоу, желая устроить для своей избранницы вечеринку-сюрприз, просил нас помочь с её организацией. «Друзья познаются в беде, ведь правда?» — так Джеймс заканчивал своё сообщение.

— Он сам ещё не устал от бесконечного праздника? — спросил Кендалл, набирая ответ на сообщение. — Я тут взялся посчитать вечеринки, которые он устраивал в этом году, и сбился со счёта.

— Я помогу ему исключительно из дружеских соображений, — сказал я, отложив телефон в сторону. — Не буду ставить перед собой цель удивить Изабеллу.

— Ох, кому-то не нравится подруга Джеймса… Ты так и не смог привыкнуть к ней? Даже после вашей поездки в Мексику?

— Как можно к ней привыкнуть, Кендалл? Она змея, которая будто бы ласково обвила шею Джеймса, но я каждую секунду жду, что она вот-вот вопьётся в него своими клыками.

— Да ладно тебе, в их отношениях нет ничего подозрительного. Лично я думаю, что Изабелла вполне созрела для любви к Джеймсу.

— Ты просто мало видел их двоих вместе.

— Возможно. Посмотрю на них на вечеринке. Кстати, ты будешь один?

Я заметил, что Кендалл сразу же осёкся, после того как задал этот вопрос. Очевидно, он подумал, что я всё ещё болезненно переносил нашу разлуку с Дианной.

— Думаю взять с собой Эвелин, — как-то неуверенно проговорил я, — в последнее время у неё в семье не всё так гладко… Я думаю, ей нужно сменить обстановку. Ты же не против этого? — спохватившись, добавил я.

Шмидт с раздражением сузил свои изумрудные глаза и тихо сказал:

— Ещё раз спросишь об этом — получишь по лицу.

Я криво улыбнулся. Мне всё ещё было непривычно говорить с Кендаллом о моём общении с Эвелин, и я всё ещё не знал, как относиться к его благородной неревности. Неужели у него такое большое сердце?

— А ты с кем придёшь? — поинтересовался я у друга.

— Ни с кем.

— Как это? Я думал, ты возьмёшь с собой… ну, хотя бы Мини.

— Мини? — Кендалл засмеялся. — Ты чего, дружище? То, что мы соседи, не обязывает нас вместе мотаться по всяким там вечеринкам.

— Чего тебе стоит просто пригласить её?

— Я слишком сильно страдал во время прошлых отношений с девушкой и пока не спешу заводить новые. Мы с Мини друзья, Логан. Просто друзь-я.

Я решил не переубеждать друга, в чём-то его понимая, и мы сменили тему разговора.

Вернувшись от Кендалла, я долго сидел у себя на кухне, словно ждал чего-то. Может, я ждал, что вот-вот послышатся осторожные шажки, и чей-нибудь голос спросит: «Будешь ужинать?» Может, я ждал, что вот-вот запахнет едой или, может быть, наверху запоёт скрипка. Потом я прошёлся по пустому дому, заглядывая в каждую комнату и ожидая увидеть кого-нибудь… Но никого не было. Поймав себя на мысли, что я невыносимо скучаю без Дианны, я разозлился сам на себя. «Зачем же ты бросил ваши отношения на произвол судьбы, если тебе было так хорошо рядом с ней? — сердито спрашивал себя я. — Надо думать, что делаешь, а если и сделал, не подумав, то не нужно терзать себя бесплодными размышлениями. Всё. Кончилось. Уже ничего не вернёшь».

Засыпая, я убедил себя, что моё ощущение одиночества было таким острым не потому, что мне было хорошо рядом с Дианной, а потому, что она была рядом почти каждый день; этот контраст в дни её отсутствия теперь был до жути мне непривычен. В отдельные моменты я начинал понимать даже слёзы Дианны: возможно, она точно так же скучала по мне, когда я был в разъездах, может быть, ей точно так же дико не хватало меня… Почему я раньше этого не понимал?

Лучшее познаётся в сравнении, и в первое время, сравнивая свою жизнь с Дианной и без неё, я полагал, что жизнь с ней была намного лучше, и даже не называл конкретных причин, по которым это было так. Но это только первое время. А оно самое тяжёлое (так говорил мне Джеймс), его просто надо пережить, просто надо пережить…

И переживать я решил его на работе. Всю следующую неделю я работал как проклятый, совершенно не помня и не жалея себя. Парни были ошеломлены, а Мик приятно удивлён; каждый вечер он нахваливал мою работу и ставил меня в пример остальным. Но я ушёл с головой в работу не для того, чтобы меня хвалили, а для того, чтобы эта работа сумела отвлечь меня от мыслей об одиночестве. Я просто старался заполнить эту пустоту, зияющую в моей душе и в моём доме.

Блэков я не навещал намеренно. Если работа в студии хотя бы немного возвращала меня в прежнее течение жизни и отвлекала от нашего разъединения с Дианной, то визит к Блэкам мог бесповоротно разрушить всё, чего я смог добиться за эту неделю. Меня всего ломало без Эвелин, я хотел видеть её, хотел говорить с ней и всеми силами тянулся к ней, но непонятная и даже эгоистичная жалость к самому себе не позволяла мне приехать к ней. Всё, чем мне пришлось довольствоваться, это пара сообщений перед сном каждый вечер, но они, эти жалкие сухие сообщения, только больше усугубляли моё положение и сильнее заставляли ощущать недостаток общения с Эвелин. Мне было мало того, что на прошлой неделе мы виделись почти каждодневно: я никогда не смог бы в полной мере насытиться ею.