Умершее воспоминание

— Приехал, чтобы уехать, — сердито проговорила собеседница, и я узнал в ней ту Эвелин, которая могла злиться и грубить, ту Эвелин, в которую она превратилась после начала моих отношений с Дианной. — Зачем ты вообще тогда приезжал?

Вспомнив, зачем приехал, я мысленно хлопнул себя по лбу.

— Ты помнишь моего друга Джеймса? — задал вопрос я, стараясь заглянуть в глаза Эвелин и смягчить её злость.

Она подняла взгляд, точно пыталась возродить в своей памяти образ Джеймса.

— Высокий такой, мускулистый, — решил я ей помочь, — питает слабость к алкоголю… Я познакомил вас на его рождественской вечеринке, помнишь?

— Да, — тихо ответила она ничего не выражающим тоном.

— Ну, и завтра, — продолжал я, несколько обидевшись на этот холодный тон, — день рождения у девушки Джеймса. Он пригласил меня, и я хочу позвать тебя с собой.

Эвелин взглянула на меня, и по одному её взгляду я решил, что она готова была воскликнуть: «Да, я согласна!»

— Родители… — начала она.

— Я могу отпросить тебя у твоих родителей, — нетерпеливо прервал я собеседницу, — я скажу им, что всю ночь ты будешь со мной, и я уверен, они не откажут. Ты хочешь пойти туда? Я не смею тебя заставлять, но…

Я замолчал, когда Эвелин коснулась моей руки.

— Я очень хочу уйти отсюда, — прошептала она, глядя мне в глаза, точно боялась, что мистер Блэк может услышать её слова. — Знал бы ты, как я мечтаю покинуть стены этого дома, хотя бы на минуту! Всё это так давит на меня, Логан… Такое ощущение, что я скоро не выдержу…

Я сжал её ладонь, чтобы немного успокоить. Эвелин молча смотрела на меня.

— Значит, я спускаюсь к мистеру Блэку, — уточнил я, хотя наверняка знал, что она ответит, — и завтра вечером заезжаю за тобой, да?

— Да-да-да, Логан, да, — прошептала Эвелин, ещё крепче сжав мою руку.

Я бы отдал всё на свете, чтобы никуда не уезжать и остаться с ней, но работа не заставляла меня выбирать. Поговорив напоследок с мистером Блэком, я выпросил у него разрешения забрать Эвелин завтра ночью и покинул дом, в котором остался смысл моей жизни.

Весь этот вечер я, Кендалл и Карлос проторчали у Джеймса, помогая ему приготовиться к запланированной вечеринке.

— Ну, ровнее, парни, ровнее, — умоляющим тоном говорил Маслоу, когда мы со Шмидтом стояли под потолком и вешали гирлянду, — откуда у вас руки растут?

— Залезай и сам всё вешай, — психанул немец и отпустил свой конец гирлянды, — чёртов перфекционист.

— Какой же ты немец, если в тебе нет ни капли аккуратности? — спросил Джеймс и полез на стол, чтобы занять место Кендалла. — Тогда отойди к стене и скажи, как нам лучше повесить.

— Так где, ты говоришь, Изабелла? — спросил Карлос, связывая вместе два воздушных шарика. — У подруги?

— Ага, — прокряхтел Маслоу, вытянувшись и обеими руками придерживая гирлянду, — слава богу, что как-то раз я познакомился с Кэндис, они с Изабеллой давно дружат. Пришлось рассказать Кэндис про сюрприз, который я готовлю, и попросить отвлечь Изабеллу чем-нибудь сверхважным. Остаётся надеяться, что Кэндис будет держать рот на замке.

— Изабелла правда купилась? — хмыкнул я. — И даже ничего не заподозрила?

— Нет, — засмеялся Джеймс, — видимо, Кэндис придумала что-то действительно стоящее, потому что Изабелла очень искренне извинялась передо мной за то, что ей нужно уехать прямо в канун её дня рождения.

— А что такое? — не понял Кендалл и прищурил один глаз, выясняя, ровно ли висит гирлянда.

— Я приглашал её на ужин, говорил, что так здорово было бы отметить её день рождения прямо в полночь, и мы оба очень ждали этот вечер.

— То есть ты её ещё и виноватой оставил, — подытожил Карлито.

— Ну, можно и так сказать. Зато представь, как она удивится, вернувшись завтра вечером! Кендалл, так ровно?

— Да ровно, ровно, — проворчал Шмидт и подошёл к испанцу, чтобы помочь ему с шариками. — Вон как дело идёт, когда за него берётся не такой рукожоп, как мы с Логаном.

Я засмеялся, а Джеймс лишь иронично ухмыльнулся в ответ.

— Не тем твой рот занят, Кендалл, — сказал хозяин дома и беглым взглядом окинул гостиную. — Так, вы двое надувайте шарики, а ты, Логан, идём со мной. Поможешь мне с едой.

— Мы ещё и готовить будем? — устало и возмущённо спросил я, взглянув на часы. — Я думал, мы закажем пиццу, или что-то в этом роде…

— Меньше надо думать, а больше — что?

— Больше делать, — без энтузиазма договорил я за друга.

— Вот именно! Так что шагом марш на кухню.

Я видел, что Джеймс очень старался, приготавливая эту вечеринку для Изабеллы. Он стремился удивить её и готов был на всё ради того, чтобы увидеть пусть не продолжительную, но искренне счастливую улыбку на её лице. Да, он готов был даже запрячь своих друзей, чтобы они также помогли ему изумить Изабеллу, до которой лично мне не было никакого дела.

Когда с приготовлением закусок было покончено и четыре жирных индюшки уже готовы были отправиться в духовку, мы с Джеймсом пришли в гостиную, к Кендаллу и Карлосу. На часах было уже три утра, поэтому все мы валились с ног от усталости и наотрез отказывались делать ещё что либо для вечеринки. Вконец измотанные Кендалл и Карлос лежали на диванах, и немец вяло завязывал только что надутый красный шарик в виде сердца.

— В моих лёгких не осталось воздуха, — еле ворочая языком, проговорил ПенаВега, — и ещё голова кружится.

— Это был последний, — тем же усталым голосом произнёс Кендалл и бросил на пол шарик. — Джеймс, Логан, кто-нибудь из вас, повесьте его к остальным. Меня уже ноги не держат.

Маслоу, который из всех нас выглядел бодрее остальных, поднял с пола шарик и привязал его к остальным таким же шарикам, красным, в виде сердца. Затем он отошёл на несколько шагов и счастливым взглядом обвёл комнату.

— Парни, вот это вы постарались, — улыбнулся Джеймс, — всё красиво, всё идеально. Изабелле понравится.

— Пусть она только попробует сказать, что ей не нравится, — отозвался с дивана Шмидт, глядя на хозяина дома полузакрытыми глазами, — я тут здоровьем рисковал ради неё.

Маслоу ещё раз огляделся и зевнул. Я, не сумев справиться с рефлексом, зевнул тоже.

— Ладно, — сказал Джеймс, взглянув на часы, — уже поздно.

— Уже рано, — рассерженно исправил я друга.

Он выключил из розетки мигающую гирлянду.

— Я вам так благодарен, правда, — проговорил ловелас в отставке, прижав руку к груди, — если б не вы, я возился бы тут до завтрашнего вечера. Спасибо, мужики, спасибо, что не отказали.