Упрямый хранитель

— Это очень благородный поступок, дружище, — рассмеялся я. — Мне тоже хочется в нем поучаствовать. Ты внес Померанцевым аванс за дом, а я выплачу остальную сумму. Пусть Семен здесь живет.

Домовой недоверчиво переводил взгляд с Миши на меня.

— А я что буду должен за это делать?

— Ничего особенного, — ответил я, — просто постарайся никого больше не бить сковородой и не закапывать в саду. А если в дом полезут посторонние, просто пришли зов Миши. Он отправит сюда городовых, они тебя защитят.

— И все, что ли? — хриплым голосом уточнил Семен.

— А ты думал, мы предложим тебе пожизненное рабство? — усмехнулся я. — Живи себе спокойно.

— Ладно, Саша, идем, — сказал мне Миша.

Он подошел к домовому и протянул ему руку.

— Рад был познакомиться, Семен.

Домовой помедлил, но затем осторожно пожал огромную Мишину ладонь.

— И куда вы теперь? — спросил он.

— Обратно, в большой мир, — улыбнулся я. — Ты не поверишь, но у нас там много друзей и целая уйма интересных дел.

— Захватите бутылки, которые ваши люди швыряли через ограду, — проворчал домовой.

— Непременно, — рассмеялся я.

* * *

Оставив домового Семена в одиночестве и недоумении, мы с Мишей вышли в пространство обычного дома.

— Не жалеешь о своем решении, дружище? — спросил я, спускаясь по лестнице.

— Нисколько, — махнул рукой Миша. — Ну, не выгонять же этого бедолагу из дома в самом деле. А вместе мы с ним точно не уживемся. Пусть живет себе на здоровье.

— Поддерживаю, — улыбнулся я. — А тебе мы найдем другой дом, еще лучше этого. Знаешь, я думаю, нужно обратиться к Игорю Владимировичу. У него много полезных знакомств, так что он обязательно нам поможет.

— А что будем делать с плащами и очками? — спросил Миша.

Я пожал плечами.

— Верну их пока Севе. Уверен, с этими артефактами он обязательно выиграет конкурс. А потом, возможно, отдаст их тебе. Хоть чуть-чуть облегчит этим работу городской полиции.

— Мне нужно на службу, — извиняющимся тоном сказал Миша. — Я и так половину дня угробил на свои личные дела.

— Конечно, иди, дружище, — улыбнулся я, — артефакты я могу отвезти сам.

Миша отдал мне плащ и очки. Я уже собрался послать зов Севе Пожарскому, но не успел, потому что секундой раньше мне прислал зов Никита Михайлович Зотов.

— Добрый день, господин Тайновидец, — сказал Зотов своим обычным холодным тоном. — Мне нужно срочно с вами поговорить.

— Нужно, значит, нужно, — сразу же согласился я, понимая, что Никита Михайлович не станет беспокоить меня по пустякам. — Вы сейчас у себя в управлении? Я доеду до вас буквально за полчаса.

— Не нужно никуда ехать, — сказал Зотов, — выгляните в окно.

Я выглянул в окно гостиной и с удивлением увидел, что знакомый черный мобиль Никиты Михайловича стоит прямо у калитки дома Померанцева.

— Откуда вы узнали, где меня найти? — изумился я.

— У меня есть свои источники, — туманно ответил Никита Михайлович. — Прошу вас, выходите побыстрее. И, пожалуйста, не нужно шутить и кутаться в эти плащи.

— Так вы и о плащах знаете? — удивился я. — Хорошо, мы выходим.

— Жду, — коротко ответил Зотов.

— Кажется, с нашим другом домовым не все так просто, — сказал я Мише. — Этим делом заинтересовалась Тайная служба. Никита Михайлович собственной персоной поджидает нас возле калитки.

— Неужели мы что-то упустили? — забеспокоился Миша. — Как думаешь, этот домовой обвел нас вокруг пальца?

— Сейчас и узнаем, — усмехнулся я. — Если он нас обманул, мы вернемся и устроим ему веселую жизнь.

Никита Михайлович Зотов дожидался нас возле мобиля, с интересом поглядывая на дом скульптора Померанцева.

— Добрый день, господин следователь, — кивнул он, пожимая руку Миши. — Чтобы сэкономить время, сразу же скажу, что к вашей работе у меня нет никаких претензий. Зато есть серьезный разговор к господину Тайновидцу. Так что я вас не задерживаю. Рад был повидаться.

— Хорошо, Никита Михайлович, — удивленно кивнул Миша. — В таком случае я пойду. Саша, еще увидимся.

— Непременно, дружище, — улыбнулся я.

Никита Михайлович проводил Мишу взглядом и снова повернулся ко мне.

— Значит, в этом доме завелась нечистая сила, Александр Васильевич? — прищурившись, спросил он. — И вы решили с ней подружиться?

— Да какая там нечистая сила? — поморщился я. — Самый обыкновенный домовой. Правда, нелюдимый и недоверчивый, но это издержки воспитания.

— А я слышал другое, — заметил Никита Михайлович, — кажется, он на кого-то напал.

Похоже, Зотову было известно удивительно много. И, поразмыслив секунду, я догадался, откуда.

— Кто из четверых? — напрямик спросил я.

Увидел непонимающий взгляд Никита Михайловича, и объяснил:

— Кто из четверых городовых работает на вас?

— Ах, вот вы о чем! — усмехнулся Зотов. — Что ж, вы угадали. Но имя я называть не стану. Ни к чему. Можете быть уверены, что мой человек абсолютно честно служит в полиции и только время от времени снабжает меня интересными сведениями.

— Везде у вас есть соглядатаи, — усмехнулся я.

— А по-другому и быть не может, Александр Васильевич, — жестко ответил Зотов. — Если вы помните, я руковожу Имперской Тайной службой. И знать все, что происходит в Империи, это моя прямая обязанность. Так расскажите мне про эту вашу нечистую силу.

— Хорошо, — согласился я, понимая правоту Никиты Михайловича.

А затем рассказал ему все, что случилось за эти дни.

— Интересное дело, — кивнул Никита Михайлович, выслушав мою историю, — и вы раскрыли его с привычной легкостью. Что ж, у меня нет никаких возражений, Александр Васильевич. Не думаю, что кто-то обрадуется, если мы станем ворошить это старое дело с кражей Померанцева. Пусть остается в памяти горожан, как гениальный скульптор. Но вы уверены, что этот домовой Семен не опасен?