Уроки мудрости

О вине (II, VII, 6)

I

Званые гости к циновкам подходят сперва,Справа и слева по чину расселись едва,Вот и блюда, и сосуды расставлены в ряд,Тут и плоды, тут и яства в порядке стоят.Мягкое вкусом, отменное ставят вино;Выпили гости по чарочке все заодно.Вот барабаны и колокол ставят потом.Чара заздравная поднята, ходит кругом.Вот и большую мишень натянули, и вдругСтрелы готовы, и каждый натягивал лук.Парами равные силой сошлися стрелки:«Сударь, теперь вы покажете меткость руки!» –«Эту мишень я стрелою пронижу насквозь,Чтоб в наказание чару вам выпить пришлось!» [218]

II

Флейты звучат, барабаны и шэн… ПлясуныПолны гармонии – музыки звуки слышны.Жертвы приятны прославленным предкам твоим –Ты по обрядам свершил приношения им.Много обрядов. Они – что деревья в лесу.Их исполняя, постигнешь и всю их красу.Пусть же веселье и радость наполнят чертог –Каждый из вас совершил по обрядам что мог.Руки у гостя пустые – не стало вина.Входит слуга, и опять его чара полна.Снова заздравные чары у всех налиты…В сроки всегда выполняешь обычаи ты.

III

Званые гости к циновке подходят сперва,Каждый почтителен, тонок и щедр на слова.В каждом, пока он еще не напился вина,Важность осанки, как это и должно, видна.Ну, а когда уже гости напьются вина,Важность осанки в расстройстве и речь их бедна!Место покинет, шатается там он и здесь,Спляшет он несколько раз и кривляется весь.Каждый, пока он еще не напился вина,Важность осанки хранит – и достойна она.Ну, а уж если напился он вдоволь вина –Важность осанки совсем он теряет спьяна.Тот, говорю, кто без меры упьется вином,Тот и с порядком приличий совсем не знаком!

IV

Если уж гости напилися пьяными, тутСпьяна без толку они и кричат, и орут.Спутает пьяный сосуды мои без труда,Спляшет не раз он, шатаясь туда и сюда.Тот, кто напьется вина, говорю я, таков,Что за собой никогда не заметит грехов.Шапку свою набекрень нахлобучит он вкось,Пляшет подолгу, кривляется как ни пришлось.Если напился да сразу оставил твой дом –Счастье тогда и ему, и хозяину в том.Если ж напился да дом не оставит никак –Он своему и чужому достоинству враг.Выпить вина – что ж, обычай сей очень хорош,Если притом и осанку и честь сбережешь.

V

Так и везде, где бывает, что выпьют вина,Трезвый один, но упился другой допьяна.В месте таком обязательно ставится страж,Стражу в помощники ты наблюдателя дашь.Пьяный бывает таким нехорошим на вид;Трезвый, напротив, – он пьяного часто стыдит.Только вот пьяному – скажешь ли слово по нем?Можешь ли буйство его успокоить стыдом?Надо от слова дурного его остеречь,Пусть не ведет он о том, что не следует, речь.Если ты пьяный болтать без умолку готов –Выйдет, пожалуй, козел у тебя без рогов!Если с трех чарок ты память сумел потерять,Смеешь ли ты напиваться опять и опять?

218

Побежденные на соревнованиях в стрельбе из лука должны были выпивать, как бы в наказание за свою неловкость, чару вина.

Приветствие царю в столице (II, VII, 7)

Рыба живет между порослей водных и трав,И голова ее стала большою давно.Царь наш в столице, столицею Хао избрав,Здесь и счастливый, и радостный пьет он вино.Рыба живет между порослей водных и трав,В травах и хвост ее сделался длинный такой.Царь наш в столице, столицею Хао избрав,Пьет он счастливый вино и вкушает покой.Рыба живет между порослей водных и трав.Там защищают ту рыбу кругом камыши.Царь наш в столице, столицею Хао избрав,В месте покойном живет он, в глубокой тиши.

Встреча князя с царем (II, VII, 8)

I

Сбираем бобы мы, сбираем бобы –В корзинки и сита их надо сложить.Пришли ко двору благородства мужи –Не знаю: чем лучше мне их одарить?Хоть нечем мне этих мужей одарить –Дарю колесницы, упряжки коней…Еще чем, не знаю, мне их одарить?Одеждой узорной с драконом на ней [219] .

II

Ручей вытекает струей из земли,В ручье мы душистые травы нашли.Мужи благородства спешат ко двору –Знамена с драконами видны вдали.Знамена полощутся их на ветру,И звоном звенит колокольчик сильней,И тройки пришли, и четверки коней –Мужи благородства спешат ко двору.

Ill

Горят наколенники красные их,И стянуты икры в повязках косых –Небрежности нет на приемах моих.Сын неба, да буду я милостив к вам,Я радуюсь вам, благородства мужи.Сын неба, велю возвеличить я вас,Я радуюсь вам, благородства мужи,Кормленье [220] велю увеличить для вас.

IV

Вы лишь поглядите на ветви дубов,Как листья на них и пышны, и густы!Я радуюсь вам, благородства мужи,Вы – Сына небес государству щиты.Я радуюсь вам, благородства мужи,В вас тысячи благ воедино слиты.И люди, что следом за вами пришли,Вполне безупречны – и очень просты.

V

Колеблется в зыбях из тополя челн,Его закрепляет на месте канат.Я радуюсь вам, благородства мужи,Сын неба ценить по достоинству рад.Я радуюсь вам, благородства мужи,И жалую много щедрот и наград.О, как вы охотно из вашей землиС готовностью в нашу столицу пришли!

219

Многозначные иероглифы этой строки содержат такой не вмещающийся в стихи смысл: одарить ли «черной верхней одеждой с вышитыми на ней драконами и юбками с вышитыми на них топорами». Речь, таким образом, идет об одеянии, приличествующем достоинству князей.

220

Избрать таких животных, которых требуют правила обряда, – одномастных, с правильно поставленными рогами и т. д.

Поучение царю (II, VII, 9)

I

Ладно сработанный лук, вделанный в рог на концах,Если отпустишь – концы врозь разойдутся легко!С братьями дружно живи, со всею по женам родней.Лучше ты с ними, о царь, не расходись далеко.

II

Будешь далек от родни, в ней не почуешь оплот,Станет чураться тебя собственный твой же народ.Ты наставляешь народ, ты образец и закон –Знай же: как ты поступил, так же поступит и он.

III

Если и тот и другой братья друг к другу добры,Великодушия в них хватит с избытком на всех.Если и тот и другой между собой недобры,Будут друг другу они точно болезнь или грех.

IV

Нет и в народе добра, если – так кажется мне –Тянут и тот и другой каждый к своей стороне!Чин получает иной, только в нем скромности нет,Смотришь: и чин утерял сам, по своей же вине.

V

Старый коняга не прочь стать молодым жеребцом,Впрочем, последствий сего этот одер и не ждет!Всякий, кто ест без конца, должен насытить живот;Чарку за чаркою пьешь? – слишком упьешьсявинцом!

VI

Ты обезьян не учи лазать на ветви дерев!К грязи ли грязь прибавлять, чувство стыда одолев?Если пойдешь, государь, сам ты стезею добра,Люди с тобою пойдут, сгинут и злоба, и гнев.

VII

Падает хлопьями снег, густ и обилен кругом,Тает, однако, и снег с солнечным первым лучом.Царь не желает лжецов ни прижать, ни изгнать –Злобная гордость растет, с каждым сгущается днем.

VIII

Падает хлопьями снег, как он обилен, смотри!С солнечным первым лучом все же растаял давно…Стали как варвары мы, стали мы как дикари!Сердце мое оттого скорбью великой полно.

Там ива (II, VII, 10)

Там ива, я вижу, пышна и густа,Не сладко ль под ней отдохнуть по пути?Верховный владыка наш грозен весьма –Я сам не хочу к нему больше идти.Могущество ль буду его укреплять,Чтоб тяготы после нести и нести? [221] Там ива, я вижу, пышна и густа,Не сладко ль под ней отдохнуть без забот?Верховный владыка наш грозен весьма –Ужели кто сам себе вред принесет?Могущество ль буду его укреплять,Чтоб после принять еще больше тягот?Бывает, что птицы высоко летят,Но выше небес им лететь не дано.А сердце людское желаний полно –Где ставит пределы желаньям оно?Могущество ль буду его укреплять,Чтоб вызвать несчастье и горе одно?

221

Удельные князья в установленные сроки должны были являться ко двору царя Чжоу и приносить дань со своей земли. Однако право царя на земли князей и власть его над ними с ослаблением дома Чжоу оказывались нередко чисто номинальными, между тем как аппетиты двора росли. Были случаи, когда князья отказывались являться ко двору с данью.

VIII

Ода о запустении в столице Хао (II, VIII, 1)

I

Были служивые люди в столице тогда:Шубы из лис понаденут, их шубы желты,Вид благородный, ему не изменят они,Красочна речь и тонка, как в узоре цветы.О, если б снова в столицу вернулись они –Тысяч и тысяч народа сбылись бы мечты!

II

Были служивые люди в столице тогда:Шапки наденут – все черная ткань да камыш!Жены домов благородных идут ли куда –Как их прически пышны и красивы, глядишь!Я их теперь не увижу… Ты, сердце мое,Радости больше не знаешь и только болишь.

III

Были служивые люди в столице тогда:Из самоцветов носили закладки в ушах…Жены домов благородных идут ли куда,Инь, говорят, или Цзи [222] эта – так хороша!Их я теперь не увижу, и сердце моеСвязано горькою скорбью, тоскует душа…

IV

Были служивые люди в столице тогда:Ходит, и виснут концы на его пояске.Жены домов благородных идут ли куда –Локон лежит скорпионом на каждом виске!Их я теперь не увижу, и сердце моеНоет. За ними бы вслед устремился в тоске!

V

Это не то, чтоб концы опускали они, –Ткани избыток имели у них пояса!Это не то, чтоб себя завивали они, –Сами собой у красавиц вились волоса!Их я теперь не увижу, и сердце моеНоет. Тебя повидать бы, былая краса!

222

Инь и Цзи – названия наиболее известных родов эпохи Чжоу.

В ожидании мужа (II, VIII, 2)

Целое утро рвала я, рвала тростники,Но не наполнила ими и обе руки.Волосы все растрепались и вкось развились;Я возвращаюсь, омою их – будут мягки.Целое утро рвала я индиго одна –Даже подола собрать не сумела сполна.Он мне сказал, что в разлуке мы будем пять дней,Вот и шестой! Я не вижу его и грустна.Если, супруг, на охоту захочется вам,Все приготовив, в чехол уложу я ваш лук;Если с удою пойдете вы рыбу ловить,Нить для уды заплету я вам, милый супруг!Рыбы какой наловил мой супруг на уду?Он наловил и лещей, говорят, и линей;Он наловил и лещей, говорят, и линей,Я поскорей поглядеть его рыбу иду!

Ода о постройке города в Се [223] (II, VIII, 3)

Пышные, пышные проса поднялись ростки –Вспоены долгим они моросящим дождем.Шаоский князь ободряет всех нас на пути,К югу, далеко, далеко походом идем.Тяжести носит и возит телеги солдат,Нам выводить и быков, и повозки велят.Только тогда лишь, когда мы закончим поход,Нам и прикажут, чтоб мы возвращались назад.Едут в повозках солдаты, проходят пешком,Службу свою мы в отрядах и ратях [224] несем.Только тогда лишь, когда мы закончим поход,Воина также на отдых отпустят в свой дом.Строго прямые постройки красуются в Се,Шаоский князь завершил начертания все.Шаоский князь завершает творением рать –Вот и идет она в грозной суровой красе!Ровны низины теперь и высоты, и вотМы расчищаем с истоков течения вод.Город постройкою шаоский князь завершил –В сердце царя и довольство, и мир настает!

223

Экспедиция под командованием шаоского князя Му-гуна для постройки новой столицы княжества Шэнь была отправлена в годы правления чжоуского царя Сюань-вана (827–781 гг. до н. э.). Се – местность в пределах территории нынешней провинции Хэнань.

224

Кормленье – уделы, получаемые князьями за службу царю. Доходы с этих владений поступали в распоряжение князей, приносящих установленную дань царю.

Тут (II, VIII, 4)

Тут меж холмами редкой стоит красоты,Листья на туте, я вижу, пышны и густы.Муж благородный, лишь только увижу тебя –Радость какая на сердце, что встретился ты!Тут меж холмами редкой стоит красоты,Свежие листья, я вижу, сверкают на нем.Муж благородный, лишь только увижу тебя –Как не почувствовать радости в сердце моем?Тут меж холмами редкой стоит красоты,Листья темнеют зеленые день ото дня,Муж благородный, лишь только увижу тебя,Сладость достоинств твоих проникает в меня.Сердце исполнено нежной любовью к нему.Но не скажу ему этого я – почему?Буду хранить и беречь его в сердце моем!Будет ли время, когда я забуду о нем?

Жалобы отвергнутой жены (II, VIII, 5)

I

Годный для пряжи беленький этот цветокС белой осокою свяжут в единую нить.Стал мне супруг мой ныне и чужд, и далек,Бросил, заставил меня одинокою жить.

II

Белая тучка сияет в сиянии дня,Равно цветок напоит и осоку она.Он, мой супруг, не такой – он не любит меня;Трудные ныне пришли для меня времена.

III

Воды на север текут из проточных прудов,Рис на полях оросит животворный поток.Горько вздыхая, с болью на сердце пою:В мыслях моих человек, что чрезмерно высок.

IV

Тутовых дров, что годятся в очаг, собрала –Я их в жаровне сожгла, проливающей свет [225] .Ты и высок, но к жене уважения нет!Много ты делаешь сердцу и горя, и зла.

V

Бьют барабаны и в колокол здесь, во дворце,Слышны, однако, снаружи удары и звон.Я о супруге своем вспоминаю с тоской,Но на супругу взирает с презрением он.

VI

Наглая цапля на нашу запруду взошла,Скромный в дубраве журавль все страдает от бед[5].Ты и высок, но к жене уважения нет –Много ты делаешь сердцу и горя, и зла!

VII

Селезень с уткой сидят на запруде у нас,Левым крылом прижимаясь друг к другу, смотри!Нет, о супруг мой, добра, как я вижу, у вас –Чувство два раза меняете вы, даже три!

VIII

Низок тот камень, что он избирает для ног;Низок и тот, кто поднялся на камень такой!Стал мне супруг мой отныне и чужд, и далек,Сделал больною меня он, измучив тоской!

225

Отвергнутая жена сетует: отличные тутовые дрова использованы ею не в очаге для тепла, а лишь на лучину. Так же поступает и супруг, лишив женщину достоинства главной жены.

Песня о воине, изнемогшем в походе (II, VIII, 6)

Желтая иволга песню поет,Села она у излучины скал:«Путь нам далекий, далекий лежит, –Как поступить мне – я слаб и устал?»Дайте воды, накормите его,Дайте совет, научите его!Кто же обозным приказ передаст,Скажет: «В повозку возьмите его»?Желтая иволга песню поет,Села у края холма на логу:«Смею ль бояться походных трудов?Страшно, что быстро идти не смогу».Дайте воды, накормите его,Дайте совет, научите его!Кто же обозным приказ передаст,Скажет: «В повозку возьмите его»?Желтая иволга песню поет,Села внизу у холма на пути:«Смею ль бояться походных трудов?Страшно, что мне до конца не дойти»»Дайте воды, накормите его,Дайте совет, научите его.Кто же обозным приказ передаст,Скажет: «В повозку возьмите его»?