Уроки мудрости

Ода о клеветниках (II, V, 4)

I

Высоко ты, небо, в величье своем;Отец наш и мать – так мы небо зовем.Не знаю на нас ни греха, ни вины,А смуты в стране велики и сильны,И небо великое в гневе на всех,Смотрю на себя и не вижу, в чем грех;А кары великого неба сильны…Смотрю на себя и не вижу вины.

II

Не с ложью ли смута сплетясь, разрослась,Когда, государь, допустил ее ты?И смута еще и еще разрослась,Когда ты поверил речам клеветы!Коль гневом ты встретил бы ложь, государь,То сразу бы смута смирилась без сил;Коль милостью истину встретил бы царь –То сразу бы смуте предел положил.

III

Великие клятвы [192] ты часто даешь,А все разрастаются смута и ложь.Доверился людям, чье дело – разбой,И яростней смута встает пред тобой.Разбойничьи речи для слуха сладки,А смута и ложь и сильны, и крепки.Свой долг позабыв и добра не творя,Готовят советники гибель царя.

IV

Храм предков, гляжу, – величав, величав –Достойный правитель построил его;Я вижу порядок великих начал –Мудрец, заключаю, устроил его.Стремление зрю в человеке другом –Обдумав его, разбираю его.А заяц – он петлями скачет, хитрец.Собака навстречу, хватает его.

V

Деревья, что стали гибки и мягки,Сажали для нас благородства мужи.Услышишь случайных прохожих слова –В них сердцем отделишь ты правду от лжи.Великие в мире родятся словаИ прямо исходят из уст без труда,А речи льстеца точно шэны поют, –На важном лице не увидишь стыда.

VI

А тот, кто клевещет, – какой человек?Жил в травах густых он, в излучинах рек;Нет мужества в нем, нет и силы в руках,Призванье его – быть лишь к смуте путем,Опора гнила, как стопы в гнойниках!Откуда возьмется и мужество в нем?Хоть тьма у тебя начинаний больших,Но много ль сторонников будет твоих?

192

Великие клятвы – торжественные, сопровождаемые закланием жертвенного животного клятвы во взаимной верности между царем и удельными князьями.

Ода о вероломном друге (II, V, 5)

IЧто ты за человек, не знаю я,Но замыслы твои опасны. Кто ты?Приблизился к моей запруде ты,Но не зашел зачем в мои ворота?Кто спутник твой – шел следом за тобой?То Бао, он стоял у поворота.

II

Два человека шли друг другу вслед;Кто создал мне несчастье так сурово?Приблизился к моей запруде ты,Зачем же не вошел утешить словом?Таким вначале не был ты – теперьНе счел меня достойным дружбы снова!

III

Что ты за человек, не знаю я.Зачем ты подошел к дорожке сада?И голос этот слышал я вблизи,Но не видал, как ты вошел в ограду.Не знаешь ты стыда перед людьми,И страха перед небом знать не надо.

IV

Что ты за человек, не знаю я;Так буйный вихрь летит, сбиваясь с круга…Зачем не с севера приходишь ты,Зачем ко мне ты не приходишь с юга?Зачем приблизился к запруде тыИ только растревожил сердце друга?

V

Не торопясь, ты едешь, и тогдаНет времени у нас остановиться;Стремительно ты мчишься – и тогдаНаходишь время смазать колесницу!Чтоб ты хоть раз один ко мне пришел,Как жажду я, – но суждено ли сбыться?

VI

Когда вернешься и войдешь ко мне –Наполнишь сердце радостью такою;А не войдешь, как будет трудно мнеПонять отказ и справиться с тоскою!Когда бы ты хоть раз ко мне пришел,И я б тогда исполнился покоя.

VII

Сюань и флейта в лад поют – сильнаБыла в нас дружба с братскою любовью [193] ,Жемчужных мы на нитке два зерна!Коль впрямь меня не знаешь, по условью,Три жертвы [194] принеси, и поклянись,И губы омочи священной кровью!

VIII

Коль мертвый дух иль оборотень ты –Твое лицо для нас непостижимо;Но виден всем твой лик, твои глаза,И видишь ты всегда идущих мимо!Я эту песню добрую сложил,Чтоб двойственность твоя явилась зримо.

193

Стань – духовой керамический инструмент. Имеется в виду, что старший брат играл на сюани, а младший вторил на флейте.

194

Три жертвы – собака, свинья и петух, кровью которых скреплялись торжественные, нерушимые клятвы.

Ода о клеветниках (II, V, 6)

I

Причудливо вьется прекрасный узор –Ракушками тканная выйдет парча.Смотрю я на вас, мастера клеветы!Давно превзошли вы искусство ткача.

II

Созвездие Сита [195] на юге блестит,Язык растянув, непомерно для глаз.Смотрю я на вас, мастера клеветы,Кто главный теперь на совете у вас?

III

Стрекочете вы, там и тут егозя,Кого б оболгать, только ищете вы.В словах осторожнее будьте. Увы! –Уже говорят, что вам верить нельзя.IVДвуличный пронырлив – и тут он, и там.Дать волю он думает лживым словам.Смотрите же: то, что не примут от вас,С бедою назад не вернулось бы к вам!

V

Спесивый и гордый доволен и рад,Трудом изнуренный – печалью объят.О синее, синее небо вдали,Взгляни на спесивых и гордых земли,Трудом изнуренных печаль утоли!

VI

О ты, клеветы зачинатель и лжи,Кто главный у вас на совете, скажи?Клевещущих, лгущих хватал бы я самИ лютым бы тиграм бросал и волкам;Коль тигры б и волки их жрать не смогли,На север погнал бы их, к краю земли;Коль в мрачные север не примет края,К великому небу их кинул бы я!

VII

Дорожка от сада в ветвях тополейПриводит к холму, что меж хлебных полей! [196] Лишь евнух я [197] , Мэн-цзы, в покоях дворца;Я эту правдивую песню сложил.Прошу вас, прослушав ее до конца,Размыслить о ней, благородства мужи!

195

Созвездие Сита – четыре звезды созвездия Стрельца. Две из них считаются «языком» созвездия Сита.

196

Клевета, распространившаяся вначале в низах, постепенно охватывает верхи.

197

Звание евнуха дает основание полагать, что автор оды сам пал жертвой клеветы и подвергся мучительному и позорному наказанию оскоплением, существовавшему в древнем Китае.

О неверном друге (II, V, 7)

С востока веет ветерок,И дождь к нам прилетает вслед за ним,Ты страхом был и ужасом томим –В те дни лишь я с тобою был вдвоем.Теперь и мир, и радость у тебя,И брошен я, со мной ты стал другим.С востока веет ветерок,И вихри вьются вслед за ним, гляди.Ты страхом был и ужасом томим,Но ты меня носил в своей груди.Теперь и мир, и радость у тебя,И брошен я… Забвенье впереди.С востока веет ветерок,Он дует и на высях горных гряд.Чтоб не увяла, нет такой травы;Падут деревья, что теперь стоят.Ты все мои достоинства забыл,Свои обиды помнишь – все подряд!

Кувшинки-цветы (II, V, 8)

I

Огромны, огромны кувшинки-цветы,А я не кувшинкой – стал мелким цветком.О горе вам, горе, отец мой и мать!Меня вы взрастили с великим трудом.

II

Огромны, огромны кувшинки-цветы,А я не кувшинка, и жалок мой цвет.О горе вам, горе, отец мой и мать!Меня вы взрастили средь горя и бед.

III

Коль нету в застольном кувшине вина –То винного жбана позор и вина!Чем сирому и одинокому жить –Не лучше ль, коль ранняя смерть суждена?Коль нету отца – где опора моя?Доверюсь кому, если матери нет?Вне дома тоску свою всюду несешь,А дома – в ком помощь найдешь и совет?

IV

Отец мой и мать породили меня,Заботой своей окружили меня,Они обласкали, вскормили меня,Взрастили меня, воспитали меня,Взлелеяли нежно ребенком меня,Вне дома и дома носили меня,Мой долг перед ними, что в сердце возник,Как небо безмерное, столь же велик!

V

Высокие южные горы мощны,Порывистый ветер свистит вдалеке.Все люди, я вижу, счастливы кругом,Зачем только я, одинокий, в тоске?

VI

Громадами южные горы стоят,Но ветер меж ними свиреп и жесток.Все люди, я вижу, счастливы кругом…Свой долг до конца совершить я не мог!

Ода о запустении в восточных царствах [198] (II, V, 9)

I

Был полон стол с зерном вареным блюд,Жужубовый черпак красиво гнут.Великий путь, как гладкий оселок,Прямой стрелой стремился на восток.Им проходили доблести мужи,Простой народ смотрел на их поток…Теперь, лишь оглянусь на этот путь, –Струятся слезы, падая на грудь.

II

В восточных царствах, посмотрю кругом,Пустуют станы с ткацким челноком,И в легких туфлях, свитых из пеньки,Там ходят по земле, покрытой льдом.Князей потомки нежные теперьПо славному пути идут пешком.Пройдут они туда, сюда, и вотОпять страданье сердце мне сожмет.

III

Источника холодная струяПусть не найдет пути к тем срубленнымстволам;Всю ночь без сна вздыхаю горько я:О горе, горе истомленным нам!Надежда есть и срубленным стволам,Что их перевезут куда-нибудь…О горе, горе истомленным нам!И мы должны немного отдохнуть.

IV

У нас, восточных жителей, сыныЖивут в труде, не ведая наград;А жителей на западе сыныВ роскошных платьях, пышен их наряд!Хоть лодочник отец – его сыныСебе из шкур медвежьих шубы шьют,И хоть отец слуга – его сыныСидят на важных службах там и тут!

V

Таких, пожалуй, угости вином –Найдут, что лучше рисовый отвар;Подвески им на пояс подари –Не короток ли, скажут, ценный дар.Горит на небе звездная рекаИ, видя нас, свой не умерит жар [199] .Ткачихи угол в целый день пройдетНа семь делений весь небесный шар [200] .

VI

Хоть семь делений в день она пройдет,Она в подарок шелка не соткет,Сверкает ярко в небе Бык в Ярме [201] ,Но он повозки нам не повезет.Звезда зари с востока сходит к нам,Чан-гэн [202] на запад свой свершает ход.На небесах изогнутая сеть –Раскинулось созвездие Тенет [203] .

VII

На юге Сито свой бросает свет,Но в Сите не провеешь ты зерна;На севере мне виден только Ковш,Но тем Ковшом не разольешь вина.На юге Сито свой бросает свет –Торчит Язык, готовый все пожрать;На севере мне виден только Ковш –На запад обращает рукоять!

198

Ода об упадке Хао – восточной столицы царей Чжоу (в нынешнем Шаньдуне) и о возвеличении Лояна – западной их столицы (в нынешней Хэнани).

199

Млечный Путь остается равнодушным к нашим страданиям.

200

Созвездие Ткачихи, образующее угол из трех звезд, проходит, как считали древние китайские астрономы, за сутки полный круг по небесной сфере, поделенной на двенадцать частей: семь делений за день с пяти часов утра до семи часов вечера и пять за ночь с семи часов вечера до пяти часов утра. Пути небесных светил остаются неизменными, говорится в этих строках.

201

Бык в ярме – шея созвездия Орла.

202

Звезда зари та Чан-гэн – Венера.

203

Созвездие Теней – созвездие Лавра.

Ода о смуте в стране (II, V, 10)

I

Четвертой луной начинается лето,В шестую – все пышущим зноем прогрето.О предки! Иль вовсе не люди они?Как терпят потомки страдание это?

II

В осенние дни увядает природа,Все чаще и чаще стоят холода.Я болен от скорби, и смут, и разброда.Куда мне укрыться? Повсюду беда!

III

А в зимние дни холод злее и злее,Порывистый ветер свистит и свистит.Все люди кругом, как я вижу, счастливы;Зачем одинок я и горем убит?

IV

Прекрасные в горных лощинах деревья,Каштаны и сливы там радуют взоры.Не знает никто: по чьему прегрешеньюКругом у нас ныне злодеи и воры!

V

Смотрю на источника этого воды:Они то прозрачны, то мутны они.Все дни свои я только горе встречаю;Смогу ли увидеть счастливые дни?

VI

И Хань, и Янцзы [204] так обильны водою,И связь и оплот они южной стране.На службе все силы свои истощаю,Ужели не знает никто обо мне?

VII

Нет, я не орел и не коршун… КрыламиВзмахнул бы я, к небу направив полет!Нет, я не осетр и не малая стерлядь,Сокрылся б я в бездну глубокую вод!

VIII

В горах этих папоротник вырастает,В низинах там заросли ив и ракит.Я, муж благородный, сложил эту песню,Чтоб всем вам поведать, как сердце болит.

204

Хань и Янцзы – большие реки в южном Китае.

VI

Ода о несправедливости (II, VI, 1)

IКогда поднялись мы на северный этот хребет,Мы ив собирали побеги, пройдя через склон.Мы слуги царя, и любой и могуч, и силен,И каждый с утра и до вечера службу несет.Мы знаем: нельзя быть небрежным на службе царю,Но я об отце и о матери скорбью горю.

II

Широко кругом простирается небо вдали,Но нету под небом ни пяди нецарской земли.На всем берегу, что кругом омывает моря,Повсюду на этой земле только слуги царя!Совсем справедливости нету у царских вельможИль верною службой я только, увы, и хорош?

III

И скачут, и скачут в четверке моей скакуны –Справлять бесконечно мы царскую службу должны.И все в восхищенье, что я не дряхлею пока,Что мышцы на редкость тверды, не слабеет рука.Поскольку я крепок и спину прямою держу,В далеких пределах страны я порядок ввожу.

IV

Одни, отдыхая, живут, веселясь на пирах,Другие же служат стране, изнывая в трудах.Одни отдыхают, в постелях своих развалясь,Другие в пути бесконечном и в холод и в грязь.

V

Одни не услышат и крика в покое своем,Другие в тревоге и заняты тяжким трудом.Как птицы на ветках, ленивы одни, посмотрю, –Другие утратили облик на службе царю.

VI

Предавшись утехам, вино попивают одни,Другие в тревоге – упрека боятся они.Одни в пересудах вне дома и дома – везде,А всякое дело другие свершают в труде.

Не думай о печалях (II, VI, 2)

Большую телегу вперед не пускай –Сам будешь в пыли и песке.Не думай о многих печалях своих –Лишь сам изведешься в тоске.Большую телегу вперед не пускай –В пыли затуманится свет.Не думай о многих печалях своих –В смятении выхода нет.Большую телегу вперед не пускай –Покроешься пылью – взгляни!Не думай о многих печалях своих –От дум тяжелее они!

Еще одна ода о дальнем походе (II, VI, 3)

I

Исполнены светом вверху небеса,Что смотрят на землю, сияя вдали!Я с войском походом на запад идуДо дальних пустынь этой цюской земли.С тех пор как вторая луна началась,То в холоде я, то в жаре и в пыли,И в сердце моем безысходная боль –То ядом горчайшим его обожгли.Лишь вспомню о тех, кто остался служить,И слезы мои упадают дождем.Ужели вернуться домой не хочу?Боюсь, что немилости сеть навлечем.

II

Когда уходили мы в этот поход,Сменились и солнце тогда, и луна [205] ;Не знаю, когда мы вернемся домой, –Год пройден, приходят к концу времена.Подумаю, как я теперь одинок,Как тяжесть забот велика и сильна,И в сердце моем безысходная боль,Ни отдыха нет, ни покоя, ни снаЛишь вспомню о тех, кто остался служить,И думой о них моя грудь стеснена.Ужели вернуться домой не хочу?Упрека боюсь, и немилость страшна.

III

Когда уходили мы в этот поход,Дни делались теплыми с новой луной.Не знаю, когда мы вернемся домой.Теснят нас дела управленья страной.Год пройден, подходят к концу времена:Кувшинки сбирают, снимают бобы…И в сердце моем безысходная боль –Сам вызвал я эти невзгоды судьбы.Лишь вспомню о тех, кто остался служить,Встаю, покидаю ночлег – не уснуть.Ужели вернуться домой не хочу?Пред гибелью страхом сжимается грудь.

IV

Послушайте, вы, благородства мужи,Не вечно бы жить на покое и вам!Свершайте же мирно на службе свой долг,На тех опирайтесь, кто честен и прям.И светлые духи, услышав о том,Одарят вас счастьем, одарят добром.

V

Послушайте, вы, благородства мужи,Не вечно и вам отдыхать без забот!Свершайте же мирно на службе свой долг,Пусть честный в любви с благородным живет!И светлые духи, услышав о том,Исполнят вас благ и великих щедрот.

205

Имеется в виду начало нового года.

Разлив реки Хуаи (II, VI, 4)

То колокол громко звонит у реки,И воды Хуай высоки, высоки.И сердце поранено болью тоски:Я полных достоинства наших царейЗабыть не могу, хоть они далеки.Гудит и гудит этот колокол там,К высоким Хуай поднялась берегам.И сердце тоскует, и горесть сильна:Я помню достоинства прежних царей,Их светлая доблесть была без пятна.Звучит барабан там, и колокол бьет,Три острова вышли из схлынувших вод.И сердцу покоя тоска не дает:Я помню достоинства прежних царей –Им доблестью равных не видит народ.И колокол бьет, барабаны звучат,И цитра и гусли настроены в лад,А шэны и цины, сливаясь, звенят,Великие оды и песни поют,И танцы под флейту так радуют взгляд!