Узел вечности

Первый ярус башни заканчивался примерно на высоте в три человеческих роста. Единственный вход закрывали круглые ворота, а огромную каменную дверь нечего было и думать сдвинуть с места. Но Алан и Гаранау все же попробовали, и на удивление, им это удалось.

— Эй, она откатывается, — крикнул Алан. — Надо только колею прочистить.

Колея действительно была завалена каменными обломками. Вороны довольно быстро справились с этой задачей, а потом пятеро Воронов налегли на дверь, и ко всеобщему изумлению камень легко откатился в сторону, открывая темный проход.

Осторожно заглянув внутрь, Алан сказал, что там темно, и ничего не видать.

— Нужны факелы, — пробормотал Тегид, и по кивку Брана Эмир и Найл спустились с откоса за факелами. Они вернулись скоро, и Тегид с факелом в руке первым вошел внутрь.

Глава 24. БАШНЯ

Осторожно, как воры, боящиеся разбудить спящих обитателей, мы вошли в темную башню.

Влажно. Пахнет землей и мокрым камнем, как в пещере. Однако постепенно, когда глаза привыкли к мерцающему свету, мы начали различать в темноте отдельные детали.

Мы стояли в большом зале, в два или три раза больше, насколько я мог судить, чем большой зал любого короля. В центре возвышались каменные колонны, поддерживающие верхний этаж. В столбы на разной высоте были вделаны огромные железные кольца.

— Посмотрите-ка! — позвал издалека Дастун.

В дальнем углу лежали бронзовые колесницы с оторванными колесами, погнутыми или сломанными шестами. Во многих местах металл позеленел от времени. Высокие круглые бока колесниц казались плетеными, но на самом деле они были сделаны из треугольных бронзовых прутьев, тонких, но очень прочных. Рядом высилась пирамида из больших дисков, сложенных один на другой. Тут же лежало множество огромных топоров необычной формы: короткое лезвие с одной стороны уравновешивалось тупым набалдашником с другой. Их было несколько сотен, примерно столько же, сколько дисков, при ближайшем рассмотрении диски оказались бронзовыми щитами.

Бран достал один из щитов, вызвав пыльную лавину. Он с натугой поднял диск за край и вытянул перед собой; щит оказался огромным, намного больше тех, что использовали воины Альбиона. Единственным его украшением можно было назвать несколько странных символов в центре вокруг простого изображения толстой змеи.

— Тот, кто держал этот щит, был сильнее меня, — заметил Бран, кладя щит на место и забирая факел.

Мы еще поосматривались, но, кроме аккуратного ряда коротких тяжелых бронзовых копий ничего больше не нашли и решили подняться по каменным ступеням на следующий ярус.

Круглые окна в центре каждой из четырех стен позволяли свету проникать в большую квадратную комнату, пол которой был завален шлемами с высоким гребнем наверху. Мы уже поняли, что всё здесь бронзовое, шлемы не исключение, из украшений только змея с плоской головой. Алан подобрал один и надел на голову, но шлем явно был сделан для человека вдвое крупнее его. На полу лежали сотни таких шлемов с гребнями, но больше в комнате ничего не было.

Этажом выше обнаружился большой каменный стол, на котором стояли огромные чаши из серебра и бронзы, был даже один золотой сосуд. Серебро почернело, а бронза поросла патиной, но золото блестело так же, как в тот день, когда кубок сделали; он тускло светился, ловя отблески факелов. А еще на столе нашлись три кучки серебряных и золотых монет в сгнивших остатках кожаных сумок. Серебряные монеты сильно окислились, но золото сияло ярко.

— Вот их король, — сказал Тегид, держа перед глазами монету. — Только я не могу прочитать его имя.

На монете был изображен воин. В одной руке он держал короткое копье, а в другой — шипастый топор. Голова оставалась непокрытой, длинные волосы до плеч, борода и усы. Грудь обнажена — ни торка, ни других украшений. На нем были полосатые штаны, на ногах — высокие сапоги. Слова, написанные странными буквами, роились вокруг его головы, словно осы, но прочитать, что там написано, было некому.

Каждый из нас взял по пригоршне монет, чтобы показать остальным, а Кинан забрал золотой кубок.

— Для Танвен, когда я ее увижу, — пояснил он.

Рядом со столом на большом железном треножнике стоял огромный бронзовый котел. Под ним виднелся круг из почерневших от огня камней, а внутри котла — твердые, как камень, остатки последней еды. Но мое внимание привлекла внешняя сторона котла. Вся она была покрыта чеканкой: воины на колесницах неслись по дну котла, длинные волосы развевались на ветру; следующий ярус изображал узкоглазых всадников, они размахивали мечами и копьями; выше вышагивали ряды пеших воинов, они шли плечо к плечу, с круглыми щитами и шлемами, какие мы видели в нижнем зале; верхний ярус отображал крылатых людей, у каждого в правой руке змея, а в левой — ветка какого-то незнакомого дерева. Край котла представлял собой чешуйчатую змею, кусающую себя за хвост.

— Люди-Змеи, — сказал Тегид, указывая на воинов.

— Ты знаешь о них?

— Их историю помнят дервидды, но, как и песнь Тир Афлана, никогда не поют. — Я подумал, что он больше ничего не скажет, но Тегид, задумчиво глядя на котел, продолжал: — Говорят, что Змей проснулся и во главе могучего воинства подчинил эти земли. Когда врагов больше не стало, Люди-Змеи начали воевать между собой. Они разрушили все, что построили, и когда умер последний из них, Змей уполз обратно в подземный мир и заснул до поры. Но когда-нибудь он снова проснется.

— И что способно его пробудить?

— Великое зло, — коротко ответил Бард.

В зале было полно самых разных предметов: чашки, миски, множество коротких мечей с костяными рукоятками, навсегда застрявших в ножнах; круглые щиты; коллекция маленьких горшков, фляжек и коробочек из мягкого красноватого камня, — все пустые; несколько длинных изогнутых половников и вилок с длинной ручкой для доставания мяса из котла; топоры; ножи разных размеров; бронзовая маска, изображающая бородатого воина с длинными усами и змеиным шлемом на голове; рот разинут в немом крике; в каждом углу стояло по светильнику с вырезанными из камня масляными лампами.

Под одним из щитов Эмир нашел интересную вещь — венец из маленьких дисков, обвивающих конический рог. Повертев его в руках, он объявил:

— Я думаю, это корона. — Как и большинство других предметов, он был сделан из бронзы, но рассчитан на голову человека гораздо крупнее любого из нас.

— Mo anam! — пробормотал Кинан, примеряя на себя корону, — они что, эти змеелюди, гигантами были?

— Взгляните сюда! — позвал Гаранау, поднося факел к дальней стене.

Мы подошли к нему и увидели картину на стене. Отличную картину, без сомнения, хотя краски давно выцвели. На нас смотрел человек-змей, мясистые губы изогнуты в насмешливой улыбке, бледные глаза рептилии смотрели весело, рот был открыт, виднелся раздвоенный язык. Поток кудрей отчасти скрывал лицо, но все еще прекрасно можно было различить крылатое туловище и поднятую руку с черной змеей.

Мы все еще смотрели на картину, когда Найл обнаружил железную лестницу, приставленную к нише у одной стены. Лестница вела через отверстие в потолке на крышу. Воин быстро вскарабкался наверх и позвал нас. На крыше не было ничего примечательного, но вид оттуда открывался захватывающий.