Узы крови

– Благородно с твоей стороны, – не отрываясь от истерзанного чернильными пятнами листа бумаги, прошептала Ирина. Здесь были все: от самых мелких вассалов до знатных вельмож. Но сам список возглавлял не кто иной, как Майкл Ланнистер. За ним следовали приближенные ко двору, а дальше – по ниспадающей. – Мой отец тоже здесь, как я вижу. Что же, допустим, ты убьешь большую часть людей отсюда. Или всех – не столь важно. А дальше что? Думаешь, от этого станет легче? Семью ты не вернешь. Власти не получишь. Пустая месть, не более.

– Ты до сих пор не поняла одной простой вещи. Власть – это иллюзия. Месть – это иллюзия. То, что ты держишь в руках – обычное желание освободиться, – пожав плечами, Старк бережно сжал символ своего заточения. – Свобода, милая моя, в том, чтобы не пришлось о чем-то сожалеть. Чувство вины – это все равно что мешок тяжелых кирпичей. Я слишком долго таскал их на себе. Пора избавиться от этого.

– И это твое оправдания всем зверствам? Убийства во имя эфемерных надежд на то, что перед тем, как попасть в Ад, ты сбросишь тяжелый груз с сердца?

– Ты не способна мыслить глобально. Вот сценарий: ты можешь исцелить мир от всех болезней. Чума, проказа и прочая чушь. Но вот для этого тебе нужно убить всего лишь одного невинного ребенка. Ты убьешь его? – получив в ответ презрительный взгляд, Предводитель дико рассмеялся. – Ты меня разочаровываешь. Это же великое благо!

– А если таких детей будет десять?

– Вот теперь ты начала мыслить шире. А если сотня? Тысяча? Не спасти мир, но сохранить его подобие. Возможно, ты спросишь, какое отношение все это имеет к черному списку и рассуждениям о мести? Самое прямое. Сейчас, на твоих обворожительных глазах, вершится история. Смена приоритетов и парадигм. Мы идем в светлое будущее, лишенное таких слабовольных дурачков с севера-востока, каковыми изобилует весь список. И ради подобной цели погибнет множество невинных.

– Никто не вправе принимать такие решения! Ты ничем не лучше тех, кто убил твою семью. – запротестовала леди Манвуди, отдаленно понимая, что ходит по краю отвесного склона. Либо он посыпется, либо останется в таком положении до следующего раза.

– Нет, ошибаешься, Ира, – ее заметно передернуло от такого обращения. Последний раз она слышала его больше двадцати лет назад. Их тайная, незримая связь до сих пор держится на жалких ниточках человечности и безумства. – Тысячи умирают каждый день, безо всякой причины. Где же твое хваленое сочувствие к ним? Думаешь, раз в месяц проедешься по убогим кварталам города – и изменишь мир? Какая сволочь захочет оставаться у власти, если поймет, что существует реальная сила, способная ее покарать, вроде меня? Теперь я могу убивать людей толпами, не испытывая особого чувства жалости. Черт, если сожгу целое поселение, то даже сердце не екнет.

– А как же любовь? – в нем должно было остаться что-то от прежних чувств. Пусть к ней, это можно пережить. Но остановить эту льющеюся через край силу еще можно, если он сам того захочет.

– Ее слишком переоценили. Теоретически, можно и собаку любить. Она хотя бы не нарушает старых клятв, – на этих словах Волк развернулся и направился прямо к открытой двери. Тем не менее, на половине пути он остановился и, развернувшись всем корпусом, произнес:

– Знаешь, мне искренне жаль. Мы с тобой могли бы создать величайшую историю любви. Но твой отец все уничтожил. Именно поэтому он на пятом месте в списке. Ирония, скажи?

Комментарий к Проснуться с монстром

Данная глава не несет в себе никакой сюжетной подоплеки, однако она посвящается одной моей доброй знакомой. Наслаждайся. )

========== Убежище ==========

Mikko Tarmia – Theme For Unknown (OST Amnesia: The Dark Descent)

Hollywood Undead – Pain.

Настойчивый стук в дверь вывел женщину из задумчивости. Темно-каштановые волосы упали на красивое лицо с благородными чертами. Коричневые глаза, иногда приобретающие угольный оттенок, изучали вошедшего без приглашения мужчину. Слабая улыбка проявилась на алых губах. Морщинистая рука легла на вытянутую морду рычащего зверя. Нахмуренные брови выражали недовольство последующими действиями непрошеного гостя. Он пытался найти одну интересующую его вещь, не гнушаясь при этом нарушением обычных правил приличия.

За несколько секунды содержимое многочисленных полок оказалось на полу. Флаконы с подозрительной жидкостью разбивались после соприкосновения с холодным камнем. Раздражение лежащей в ногах твари усиливалось. Впрочем, владелица хижины предпочитала не выдавать истинных эмоций. Безмолвие, повисшие в комнате, нарушалось лишь слабым потрескиванием дров. Пламя охватывало дерево, позволяя воде в чугунном котле быстрее закипеть.

Зимние ветра завывали снаружи. Они накреняли деревья и саму лачужку. Сокрытая от людских взоров, она исполняла любой приказ жестокой погоды. Изредка ее обитательницу посещали сердобольные путники, один из коих уже не раз наведывался сюда, что было великой честью для гостеприимной хозяйки.

Кронпринц не был исключением. Ему не терпелось узнать больше о грядущем. Это рвение объяснялось полным отсутствием терпения и наличием импульсивности. Он жаждал интригующих подробностей и не желал оттягивать сладостный момент еще одного возвеличивания. Тяжело вздохнув, так называемая провидица опустилась на колени со сложенными в молитвенной позе руками. Лев не скрывал насмешливого взгляда, однако из вежливости опустил голову. Легкая щетина покрыла худые щеки и подбородок.

Он редко доводил внешность до такого состояния: взъерошенные волосы лежали на прямом лбу, а общая неопрятность ясно свидетельствовала о том, где ему довелось побывать за последние пару недель. Религиозный экстаз должен был завершиться через минуту. Ожидание тянулось бесконечно долго. Почему-то ей всегда казалось, что дань уважения Всевышнему является неотъемлемой частью основного ритуала. Глупые крестьянские суеверия.

– Что ты хочешь, Никлаус? Кажется, я удовлетворила твое любопытство в прошлый раз, нет? – язвительный тон позабавил наследника престола, отчего на лице взыграл юношеский румянец. Усмешка блуждала на приоткрытых устах с оголенным рядом белоснежных зубов. Вместо ответа – красноречивая жестикуляция. Против такого обаяния невозможно устоять. – Та Сторона может разрушиться, а хрупкий баланс окончательно рухнет под давлением вмешательства извне. Как бы там ни было, тебе плевать, поэтому подожди немного.

Далия сделала аккуратный надрез, стараясь не причинить вред животному. Струйка крови потекла вниз по животу, к заранее подставленному бокалу. Нужно было всего несколько капель. Молчаливая тварь не издала ни единого звука. Наполнив сосуд до половины, она отошла на расстояние, а затем, при помощи спрятанного в подкладке платья кинжала, рассекла себе кожу. Острейшие лезвие прошлось по тонкой ладони, оставляя за собой темную полоску. Готовый напиток почти сразу же оказался на столе, перед несдержанным принцем. Предостережения относительно возможных последствий не возымели особого эффекта.

Юноша критически осмотрел медный кубок, словно тот был ниже его достоинства, после чего салютовал обходительной вещунье и залпом осушил отвратительную на вкус субстанцию. Почему-то от нее исходил запах протухшего мяса, но все это меркло в сравнении с металлическим послевкусием. Внезапно его охватил приступ кашля. Нарастающая волна исказила мужское лицо, вынуждая схватиться пальцами за горло и упасть на колени. Все, что не так давно попало в желудок, теперь изливалось на пол. Предсказательница лишь наблюдала за жалкими попытками невоспитанного гордеца подавить разрывающую изнутри боль. Сердце бешено колотилось о грудную клетку, норовя вырваться наружу.