Узы крови

Клаус, пей, но не забудь –

Утраченного не вернуть

Все клятвы ты свои нарушил,

Ранишь ты людей сердца.

И понимаешь, что ничто

Не длится вечно и всегда.

Двух не стало, осталось три,

Но через год не станет и их.

Стоит сгинуть семье твоей,

И явится монстр грядущих дней!

Ланнистер, сквозь безудержный хрип, все же нашел в себе силы для резкого прыжка, в результате которого круглая столешница со всем содержимым полетела в другой угол. Ледяные пальцы сомкнулись на женской шее, сдавливая ее до посинения. Генерал пришел в ярость. Ему ничего не стоило разорвать ведьму на части. Далия силилась выдержать ненавистный взгляд глубоких зеленых глаз.

– Думаешь, меня можно провести плохими рифмами и дешевыми трюками? – взревел Лев. Жажда убивать проснулась с невиданной ранее силой. Животное угрожающе зарычало, но, поймав жест хозяйки, положило морду на вытянутые вперед лапы.

– Мои видения порождаешь ты сам. Чем дольше я с тобой, тем больше мы выясним об угрозе. Убьешь меня – не узнаешь, что тебя ждет, – спокойным тоном разъяснила провидица. Эти слова остудили пыл необузданного Цербера. Он разжал железные тиски из собственных пальцев, предоставляя чародейке возможность договорить:

– Берегись монстра за красной дверью.

Свечи в комнате моментально погасли. Кромешная тьма окутала все вокруг. Пустота и одиночество. Все исчезло: женщина, хижина, зверь. Кронпринц очнулся спустя два часа. Он лежал в том самом месте, где не так давно стоял перекошенный дом. Острая головная боль, отдающая в висках, усложнила подъем. Непроницаемый туман вился над травами. Раздавшееся из ниоткуда рычание заставило вскочить с места. Мгла становилась все гуще и гуще. Чьи-то шаги неотступно следовали за пленником. Кряхтение неведомых существ доносилось до воспаленного мозга, подавая сигналы к бегству. Они настигали его. Невесомые тела двигались наперерез.

Спасительный колокольный звон, казалось, проложил невидимую тропинку к храму. Сверкающий позолотой крест являлся путеводной звездой. Твари приближались. Ускорив шаг, первородный одним мощным скачком покрыл расстояние между собой и распахнувшимися красными дверьми, ведущими вглубь церкви. Семь мраморных ступеней символизировали главные грехи. Никлаус понял это из соответствующей фразы, которая была выцарапана на паперти. Безликие чудовища отступили. Они не смели осквернить святилище. Душераздирающие крики невинных жертв звучали до тех пор, пока дверь не захлопнулась с дикими грохотом.

Разбросанные по широкому помещению скамьи представляли собой угнетающее зрелище. Каменный амвон источал въедливый запах чужой крови. Красный цвет преобладал в мрачной архитектуре одинокого собора. Гнетущий набат продолжался еще несколько минут, после чего воцарилась полнейшая тишина. Ни одной живой души вокруг. Пустынное место со страшным прошлым. Оно не просто так появилось в самый ответственный момент. Стены запечатлели воспоминания. Прикосновение к ним давало возможность прочувствовать мощную энергетику строения. Безумный смех, эхом разнесшийся по залу, затерялся в недрах сводчатого потолка, оставляя шокированным единственного посетителя убежища.

– Весь мир балансирует. А я – точка равновесия, – едкий тон, коим были произнесены эти слова, резанул по ушам. С высокими нотками, почти писклявый, он вынуждал морщиться. Его владелец, огромный волк, перекатился на спину, дабы рассмотреть новоприбывшего под иным углом. – Здравствуй, друг. Давно не виделись. Как тебе это все? Не нравится? А, ну конечно, ведь, летя в чертово небо, ты думал, что покорил судьбу! Но теперь ты здесь.

– Что это за место? – он разговаривал с животным. Если это не помешательство, то серьезная причина для многочасового отдыха. Самое странное заключалось в том, что его этот факт совершенно не смущал.

– Помнишь, ты как-то читал одну занимательную книгу о самых жестоких убийствах Беленора? Все рассказы оказались скучными, кроме одного. Священник из Темной Лощины, перебивший всех прихожан во время мессы. После этого ты побежал к отцу и пожаловался, на что всемилостивейший монарх заявил: «Негоже наследнику трона забивать голову подобной чушью», – два разномастных глаза сверкнули в последний раз, а затем растворились во мраке. Раскрытая пасть с оголенными клыками вновь возникла из ниоткуда, у самого уха кронпринца. – Детские страхи гнездятся где-то в глубине твоей души. Тайные желания. Горькие воспоминания.

Сквозь разбитые стекла не проступал солнечный свет. Зловонный смрад гниющего тела медленно распространялся по всему храму. Внезапно на смену удручающей атмосферы безысходности пришло спокойствие. Журчание воды привлекло к себе внимание пленника собственных кошмаров. Прозрачная струйка вытекала изо рта белой маски, возвышающейся над всеми благодаря продолговатому черному телу с выпирающими лапками. Пустые глазницы следили за каждым людским шагом.

Два черных сломанных крыла находились по обе стороны белой раковины, в которой переливалась вся мутноватая жидкость. Две каменные ноги, идущие прямо из воды, покоились друг на друге, завершая общую картину. Настоящее безумие. Подойдя ближе, Клаус ощутил лихорадочный трепет. Дрожащие колени подогнулись, он упал перед фонтаном, обхватывая руками холодный мрамор. Нужна вода, иначе рассудок окончательно оставит его. Опустив налитую свинцом голову, он вздрогнул от увиденного.

– Ты – это я. А я – это ты, – проговорило волчье отражение, смотрящее на себя из самых глубин. Два совершенно разных по цвету глаза перестали моргать. Реальность и видение слились в одно целое.

Мучительные вопли прикованной к колесу жертвы проникали вглубь соборных стен. Предсмертный хрип вырвался из разорванного рта. Мужчина, стоявший подле орудия пыток, критически осматривал окровавленный молот. Черный плащ, пропахший копотью и кровью, волочился за хозяином. Огромный шрам шел ото лба через правый уцелевший глаз и пересекал изуродованную щеку до самого основания уха, придавая его лицу жестокое выражение. Ужасный рубец становился то красным, то багровым, то синим, то совсем темным.

– Колесо прекрасно подходит, для того чтобы обездвижить жертву, – проговорил незнакомец загробным голос, эхом разносившимся по всему собору. – Человека можно привязать к ободу и пытать разными способами. Когда решишь, что пленнику пора умереть, можно сломать кости конечностей молотом.Тело человека куда прочнее, чем кажется. Твоя жертва будет умирать несколько суток.

– Хотел бы я спросить тебя: помнишь ли ты хоть что-то, Никлаус? – разум покидал тело. Раздавшийся из ниоткуда голос просочился внутрь, отравляя существование. Лев отполз обратно к каменным ногам, на которых лежал растерзанный мертвец. – Постарайся найти в себе силы, потому что у тебя есть цель. Ты – мой последний шанс все исправить и искупить наши общие грехи. Ты натворил много ужасного, но не без его помощи!

– Есть вещи пострашнее смерти, Клаус. И тебе не сбежать. Ты – беззащитен, – фонтан начал рушиться, выплескивая кровавую воду на пол. Трещина разрослась до предела и поползла вверх, уничтожая все на своем пути. Гигантские стены затряслись. Рев за пределами дверей вновь настиг сходящего с ума принца. Церковь медленно тонула. А в центре по-прежнему стоял палач, вздымая руки к небесам.

– Отсюда есть только один путь – вниз. Спустись в подземелье, найди и убей его! – прокричал невидимый мучитель. Пропасть разверзлась под ногами. Часть храма отделилась от другой, создавая бездну. Крест в самом центре, вырванный с петель, полетел вниз.