Узы крови

– Снова ты? – с трудом приподняв заплывшие веки, он взглянул на безмолвного гостя. Позади него стоял ряд прислужников из Ордена, с одним тускло горящим факелом. Опустившись на колени, незнакомец пристально всматривался в то место, где лежал пленник.

Восхваление имени Божьего сорвалось с дрожащих губ таинственного посетителя, после чего он припал лбом к железным прутьям. Рука, доселе покоившаяся на груди, незаметно просунула меж ними сверкнувший в темноте кинжал. Так воскресает дух.

***

Первое, что увидел Нолан, когда вошел в комнату, было разбитое вдребезги зеркало. Гэбриэль, окруживший себя ореолом зловещего молчания, извлекал из предплечья осколки. Окровавленные стекла падали на пол с приглушенным звоном. Леди Ирина сидела немного поодаль, с наполненным до краев бокалом вина. Зрелище, достойное пера великого драматурга. Вытащив очередное стеклышко, он стиснул зубы от боли. Как бы там ни было, но, заметив вошедшего, Предводитель бросил в его сторону не самый радушный взгляд.

Впрочем, дорниец не придал этому особого значения, лишь осведомился относительно причин, по которым его сюда вызвали. Волк находился в состоянии, близком к помешательству. Задавать вопросы – значит дразнить хищную тварь. Понимая всю опасность создавшегося положения, Мартелл покорно склонил голову в знак признания верховенства истинного правителя. Несмотря на внешнее высокомерие, юноша хорошо осознавал, с кем имеет дело. Один неверный шаг и все восстание пойдет на спад из-за мучительной смерти действующего командира.

Получив вполне четкий приказ следить за неудавшейся беглянкой, принц тарабанил средним пальцем по деревянной поверхности стола на протяжении получаса. Ему не нравилась компания соотечественницы. Жена покойного Лэнса изучала причину своих бед пронзительным взглядом, с нескрываемой долей презрения. Лорд Дорна, в свою очередь, испытывал неоправданное чувство стыда за совершенные злодеяния.

Великий Лидер, как он себя называл, решил отыграться за порезанную руку на тех, кто дерзнул украсть то, что принадлежит ему по праву. Висячие Сады дрожали под напором властных речей умалишенного безумца. Боевые кличи, требования выдать пленников, призывы к публичному наказанию за измену – все это смешалось в один сплошной белый шум, сильно режущий по ушам. Сын Мартина старался не обращать внимания на радостные вопли за стенами.

– Я почему-то знал, что так случится, – со странной усмешкой произнес Мартелл, глядя при этом на растерянную собеседницу. Доселе молчавший захватчик неожиданно проявил чудеса красноречия. Темные завитки взъерошенных волос ниспадали на прямой лоб. Правильные черты придавали овальному лицу некую завораживающую гармоничность. Он был намного красивее своего брата. – Воистину, непреклонные, несгибаемые и несдающиеся. Я говорил ему, что держать в заточении людей, в чьих жилах бурлит кровь знойных прерий – невозможно.

– Полагаю, это комплимент? Что же, польщена, – третий бокал вина сказывался на поведении. Вместо нервного напряжения по телу разливалось согревающее тепло. За последнюю неделю она выпила больше, чем за всю жизнь. Поводов с каждым днем становилось все больше и больше. – Только этот девиз принадлежит твоему дому, а следую ему почему-то я.

– Не так давно я понял, что гораздо проще смириться с каким-то событием, нежели упорно продолжать бесполезную войну с невидимыми врагами, – продекламировал обладатель ярко выраженного южного акцента. Солнце Руины – так его называли за спиной. Разрушить империю предков, попасть под влияние сумасшедшего деспота – все это вполне оправдывало данное ему прозвище. – Месть не вернет мне брата, это я знаю. Но я смогу причинить боль тем, кто отнял его у меня. И, поверьте мне, эта боль будет во сто крат хуже.

– Гэбриэль не разучился извращать молодые умы. В молодости он хотел получить место при дворе короля. Плести интриги, строить козни, умело манипулировать людьми исподтишка – это его призвание. Тут он преуспел. Но даже я представить себе не могла, что ты, Нолан, станешь на эту стезю. Убийства невинных? Я ведь помню тебя маленьким мальчиком. Ты не такой, каким был твой жестокий брат. Все это не могло просто так исчезнуть.

– Вы пытались воскресить добро в нем. Получилось? – тряхнув головой, дорниец еще раз посмотрел на распахнутое настежь окно. Холодный воздух приятно ласкал кожу на уставшем лице. Неумолимое желание лечь и заснуть преобладало.

– Нельзя воскресить то, чего нет и не было, – просто ответила женщина, понимая, что затеяла опасную игру. Разрушить армию Лжепророка изнутри, подорвать авторитет безумца и переманить на свою сторону мощного союзника – хороший план. Проще, конечно, было бы столкнуть две армии между собой, но природная доброта иногда брала верх над благоразумием и личной выгодой. – Тебе не нужно этого делать. Пока не поздно, все еще можно исправить. Позволь мне помочь тебе.

Она не успела осуществить задуманное и подойти к понурившемуся юноше. Громкие хлопки разнеслись по комнате, свидетельствуя о присутствии непрошеного гостя, в чьи намерения не входило дружеское чаепитие. Старк любил разрушать иллюзии не только в отношении себя. Он также получал особое, ни с чем не сравнимое удовольствие от того, что позволял жертвам на секунду почувствовать себя в безопасности. Приятно осознавать собственное могущество.

– Боже, стоит отлучиться на пару минут, как они уже строят грандиозные планы по захвату мира, - с этими словами Волк подошел к новоприобретенному союзнику и схватил его за подбородок, – ты же такой добрый, милосердный, сочувствующий и понимающий, – принц резко ударил по раздражающей прикосновениями руке, после чего отошел на несколько шагов назад. Впрочем, это вызвало лишь заливистый смех со стороны палача. – Нолан, будь любезен, оставь нас вдвоем.

Проследив за ретировавшимся дорнийцем, Гэбриэль хмыкнул, а затем повернулся к старой знакомой. Оценивающий взгляд серебристых глаз переходил от полупустого графина с красноватой жидкостью, к той, которая находила в нем утешение. Улыбка, моментально сменившаяся хищной усмешкой, мелькнула в уголках губ. Как бы там ни было, но количество выпитого вина беспокоило леди Тирелл больше, чем речь о бессмысленности затеянного ею предприятия.

– А ты прекрасно выглядишь, несмотря на бурную ночь, наполненную беспечными приключениями, – поймав на себе презрительный взгляд, мужчина вынужденно поднял обе руки вверх. – Что-то не так?

– Перечислить все? Ты захватил мой замок, убил моих людей, пытал какого-то крестьянина, а затем поставил его череп на стол в качестве емкости для соуса, предварительно заляпав мой ковер чужой кровью, и продолжаешь держать меня здесь против воли, – выслушивая ряд несправедливых оскорблений в свою сторону, властелин Севера стремительно сокращал расстояние между ними, – я благодарна за то, что ты разрешаешь мне спать, кормишь меня и подходишь так близко, – на последней фразе она отклонилась назад, чувствуя себя неуютно в огромном кресле, в заточении вцепившихся в подлокотники рук. – Но неужели ты правда думал, что я буду улыбаться?

– А ты хотя бы подумала о тех беднягах, которые голодают где-то…– он щелкнул пальцами, пытаясь вспомнить. – Не знаю, где. Ладно, я бы составил тебе компанию, но у меня намечается трапеза с твоими друзьями.

– Главное блюдо – фаршированная собака? – едко осведомилась Ирина, ощущая на шее обжигающие дыхание. Гэбриэль облокотился о спинку кресла, доставляя рядом сидящей собеседнице сильный дискомфорт. – Или свою руку отрежешь?

– А мне нравится твое неиссякаемое чувство юмора. Позволь узнать, что ты скорее напишешь Мозеру? Что тонешь в море вина или попытках спасти ближнего? – голос, с отчетливым металлическим оттенком, перестал пугать на четвертом бокале. Надо было сделать это раньше.