Узы крови

– Если ты оставишь меня в покое после этого, то можешь делать с ним все, что душе угодно, - похлопав советника по плечу, Никлаус отошел на приличное расстояние, не думая ни о чем другом, кроме как о спасении младшего брата. Получив необходимые сведения о произошедшей трагедии, Цербер приказал отпустить ветерана. Пусть за ним следят и не подпускают к шатру с военнопленным. Облегченно вздохнув, Лев не захотел передохнуть, однако появление нежелательного гостя заставило присесть на землю. – Кажется, я просил вас держаться от меня подальше. Во всяком случае, до тех пор, пока я не решу, можно ли вам доверять.

– Лучше вообще никому не доверять, - порекомендовал вышедший из тени мужчина, кончиками пальцев сжимающий кусочек изодранной материи. Скопившийся на лбу пот был тщательно убран благодаря белому платку.

– У нас возникли разногласия по непонятным мне причинам. Но уверяю, что не совершал и половины того, в чем вы меня обвиняете.

– Я пока вас ни в чем не обвинил, - пожав плечами, заявил государь, облокачиваясь о ствол одинокого и не примечательного деревца, растущего в отдалении от собратьев и холмов. Лагерь расположился как можно дальше от проклятой крепости, оставляя все плохие воспоминания позади. Но поле, усеянное трупами, и испачканное кровью, подобно шраму, осталось печальным напоминанием о содеянном. – Мне не нравятся тайны, окутавшие вашу персону еще со времен восшествия Разрушителя на престол. Я также не в восторге от того факта, что Гэбриэль обращался к вам по имени, хотя не должен его знать. И недавно я узнал, что в мои ряды затесался предатель. Откуда мне знать, быть может, это вы?

– Нас с Гэбриэлем действительное кое-что связывает, но я пришел поговорить с вами о другом, - запустив руку в истрепанный, поношенный кафтан, Билл извлек оттуда маленький артефакт, едва превышающий размеры камушка. Изящный перстень, на одной стороне которого виднелась рычащая львиная голова, мгновенно оказался на ладони шокированного мальчишки. – Судя по всему, вы догадались, кому он принадлежал ранее. Он не велел передавать, я сам забрал. Он также попросил вас сделать все возможное, чтобы сохранить мир в королевстве.

– И все?
– вопросительное изогнув бровь, выдавил кронпринц. Тайная надежда все же чувствовалась в этой фразу, но она не оправдается. Знаменитый грабитель это знал, но не рисковал говорить сразу.

– Долгих речей не было, - сообщил Разбойник, не переставая отрывать нитки платка, словно это может сгладить общее впечатление, - Просьба заботиться о сестре, вашей матери и младших братьях. Больше ничего. Мне жаль, - торопливо добавил тот, кому довелось лицезреть последние секунды Майкла, не омраченные сентиментальными порывами. – Пожалуй, оставлю вас наедине со своими мыслями. Не задерживайтесь. Скоро будет дождь.

Такой вывод был сделан исходя из почерневших небес, атакованных мрачными и унылыми тучами. Солнце, заточенное в ловушку, отчаянно пыталось найти выход, в результате чего слабые просветы виднелись на сплошной темной простыне. Юноша не двигался, все еще переваривая услышанное. В какой-то миг суть произошедшего накрыла его с головой. Сжав кольцо до невыносимой боли – львиный клык впился в кожу – Ланнистер громко закричал, точно оправдывая свой герб. Швырнув любимое украшение родного отца в поле, он устремил взгляд, полный боли, куда-то ввысь. По легенде именно туда отправляют мертвых. Какая забавная ирония.

– Ты - жестокий, бессердечный манипулятор! – взревел Клаус, обращаясь в никуда, к безразличным ко всему тучам, излившемся на землю, - Это все часть твоего замысла, да? Это все для тебя игра, верно?! Эй! Я знаю, что такое наказание, - с этими словами он ударил себя в грудную клетку, - И я его не заслуживал. Я следовал твоим тупым правилам, но этого все равно оказалось мало! Что же нужно сделать, чтобы тебе угодить?!
– где-то вдали блеснула молния, принося с собой разрывающий барабанный перепонки гром. Мощный водный поток накрыл яростного, обиженного и разочарованного в жизни мальчика, - Нарушай правила – и ты падешь. Следуй им – и все равно ты в дерьме! Неважно, грешник ли ты. Неважно, святой ты или нет, - сил уже не было, он просто рухнул на землю, опершись спиной в дерево. Одинокое, как и он сам, - Никому не победить. Какой в этом смысл? Какой в этом смысл, мать твою?! – капли стекали по волосам, заставляя откидывать слипшиеся пряди назад. – Может и хорошо, что ты умер? Меньше проблем.

***

Бозлеф нервно дернулся, стоило незнакомцу подойти ближе и положить холодную ладонь на лошадиную морду. Крепко схватив норовистого и непокорного жеребца за кожаную уздечку, северянин потянул ее на себя, вынуждая животное протестовать и фыркать. Злобно рассмеявшись, мужчина взобрался в седло, дабы проверить, удобно ли будет проводить в нем большую часть времени. Нехотя, по давление сыпавшихся ударов, мышастый конь сделал несколько шагов вперед. Удовлетворившись легким достижением, мучитель откинул назад длинные темно-каштановые волосы. Серебро все же струилось между бурым оттенком. Будучи сорокалетним представителем дома Болтонов, он, как и все члены этой семьи, не отличался особой привлекательностью. Ни внешней, ни внутренней.

– Надеюсь, Ваше величество не против, что я так бесцеремонно объезжаю царского мустанга? – поинтересовался Роджер у молчаливого принца, решившего не говорить ни слова. Элайджа отличался от своих братьев сдержанностью. Особенно она проявлялась в самые критические моменты, когда любая фраза могла стоить важного органа. – Просто мне он подходит намного больше. Так вы не против?

– Хватит красоваться, - неприязненным тоном рявкнул другой злодей многоактовой трагической пьесы. Взъерошив свои темные волосы, укрывающие затылок, третий сын бывшего лорда Распятия, казненного за предательство, расправил мускулистые плечи и раздраженно заскрипел зубами. – Надо поторапливаться, иначе попадемся к роялистам. Думаешь, их королек нас помилует, если от его братца останется только лошадь?

– Ты сам забрал у него меч и шлем, - напомнил любезный головорез, играя с конской гривой. Сморщенное лицо, изрезанное многочисленными мелкими порезами, как-то странно наклонилось в сторону, а на губах проявилось некое подобие оскала. – Вы же знаете, кто мы такие, генерал?

– Разумеется, - ухмыльнувшись, ответил первородный, рассматривая каждого ублюдка по отдельности, – Вашего брата называют Бешеным Быком из-за тяжелого характера и возможности умереть с копьем в спине, - подобное замечание вызвало бурный смех. Знаменитых мародеров связывала обоюдная ненависть друг к другу, чем легко можно воспользоваться. Ланнистер понял это с первых секунд, в следствии чего продолжил играть свою роль. Он указал на старшего из двоих родичей, намереваясь вспомнить его титул, – Вас именуют Меченым по известным причинам, - искаженный хищной усмешкой лик стал еще более уродливым. Но Льву не хотелось подолгу задерживаться на одном персонаже, поэтому он повернулся всем телом и устремил презрительный взгляд на еще одного стража.
– А вашего прозвища я, увы, не знаю.

– Может, оно и есть, но в нашей семье я занимаюсь самой грязной работой – сдираю с врагов кожу живьем, - продекламировал Эдгар своим хриплым, надорванным тоном, холодящим даже самую смелую душу. Этот человек – прирожденный убийца, что не привык бросать слов на ветер и расточать бессмысленные эмоции понапрасну. Запах смерти исходил от самого алчного из четверых преступников. – Старшего прозвали Быком, потому что он слишком часто пробегает мимо, не задев противниками рогами. Присутствующего здесь называют Меченым, поскольку он слишком часто позволяет оппонентам ранить себя и сбежать. Со мной такого не происходит. Мои жертвы вряд ли когда-то заговорят и дадут своему мучителю громкое имя.

На этой радостной ноте разговор прервался. Подошедший лазутчик сообщил о том, что пора выдвигаться. Небольшой эскорт направился в сторону Волчьего Логова. То, за что Клаус бы отдал собственную жизнь. Сердце всего Севера. Двое оскалившихся волков, разместившихся возле массивных ворот, приветствовали заложника особым взглядом, наполненным жадностью. Статуи были настолько реалистичны, что могли сравниться с живыми тварями. Причудливая архитектура балансирована на грани уродливых, изогнутых крепостниц и надежных, неприступных фортификационных сооружений. Чистотой это место никогда не отличалось, но одна деталь привлекла внимание заключенного.