В Цепях Вечности
Шрифт:
Уходил он тоже необычным путем - утром покои, куда он уходил спать, оказывались пусты. Кто-то из замковой челяди как-то сказал, что видел однажды ночью огромную птицу с ярким оперением, улетающую прочь от северной башни, на туловище которой висела провисающая под тяжестью груза холщовая сумка.
В тот день, когда Лурин пришел в часовню с разодранным плечом после охоты, то сразу направился к углу, где в воздухе висели, мерцая и вращаясь друг возле друга, камни-глаза. Принц и раньше замечал, как вблизи этих камней на руках сами собой затягивались ссадины и царапины, исчезали полученные в драках со старшим братом синяки.
С
Один из камней лег на его раскрытую ладонь и стал нагреваться. Остальные шесть начали вращаться вокруг него, с каждым витком светясь все ярче.
Когда через некоторое время принц вышел из Часовни, на его плече остался только багровый шрам.
Теперь же, на залитой лунным светом поляне, у него был всего один камень, но принц чувствовал близость трех других. Землянка, где они лежали, находилась шагах в тридцати от храпевшего на земле Медведя, время от времени громко пускающего ветры.
Ожоги Лурина залечивались, боль уходила, в мышцы постепенно вливались силы. Но из-за того, что камня было только четыре, вместо семи, и рядом был всего один, исцеление шло медленно.
Прошло около двух часов, прежде чем принц почувствовал себя способным на действия.
Он принялся двигать правой рукой вверх-вниз, перетирая веревку о ствол дерева. На это ушло время. Наконец, веревка с тихим звуком лопнула, и Лурин принялся освобождаться от пут.
Все это время он не спускал глаз со спящего к нему спиной разбойника.
ххх
Медведь не спал уже давно. Пережаренная оленина с хрустевшей на зубах золой уничтожила его сон, желудок превратился в пространство, где бушевали все грозы и смерчи мира.
Он громко выпустил газы. Если бы не его громадный рост и сила - он мог без труда свернуть в трубочку пятак или завязать узлом подкову - да незаменимость в драках, товарищи за нескончаемый пердеж давно бы уже его прогнали. По этой же причине летом он всегда спал вне землянки. Заодно - был на стреме. Вот и теперь его оставили охранять истерзанного пленника, который, правда, все равно никуда не сбежит.
Вчера Медведь лично помогал его пытать, выжигал у парня на груди узор, которым покойная мама любила расшивать в детстве рубашки. Щербатый велел не трогать лицо - все-таки принц, пусть хоть в гроб ляжет красивым, зато все остальное можно и нужно изрезать-изжечь. Щербатый всегда считал себя в душе несостоявшимся принцем и, наверное, поэтому сочувствовал, по-своему, этому королевскому братоубийце.
Медведь уже снова было начал проваливаться в сон, как вдруг чуткое разбойничье ухо уловило за спиной шорох, а затем - едва слышный стон.
Он прислушался. Шорох повторился, зашуршало чаще.
"Перетирает веревку, подлец", - понял Медведь удивленно. Его удивление было вполне справедливым - еще вечером пленник и шевельнуться не мог, привязанный к дереву, обмяк, как мешок с дерьмом. А сейчас вон уж оклемался.
"Ну, ниче, чтоб тебя, - думал разбойник, лежа неподвижно и притворяясь спящим, благо он лежал к пленнику спиной, - мимо меня не пройдешь".
Медведь несколько раз, с интервалами издал негромкий храп.Он услышал, как пленник начал освобождаться от веревок, и приготовился в любую минуту вскочить и проломить ему голову. Медведь ценил добрый молодецкий удар, валящий с ног быка, больше всякой там доблести и героизма, о которых поют бродячие певцы.
С Щербатым как-нибудь утрясет. От прилива радостного возбуждения он громко пукнул.
В этот момент чьи-то сильные руки схватили за горло.
ххх
Когда веревки упали к ногам Лурина, он потянулся и размял затекшие плечи и спину.
Он бросил взгляд на своего "стража". Разбойник по-прежнему спал, при этом негромко храпя и закрывая рукой глаза от лунного света.
Принц сжал теплый камень в кулаке. Крыша землянки вновь стала светиться, указывая местонахождение еще трех камней-глаз.
Лурин перевел взгляд с землянки на спящего Медведя. Оставлять за спиной противника, такого могучего как этот, хоть и храпящего без задних ног, нельзя.
Некоторое время он боролся с сомнениями, ведь тех, кто в землянке все равно придется убить, иначе убьют его. Но затем он вспомнил совет старого Дункана: "Если речь идет о твоей жизни, все приличия и правила отодвигаются в сторону".
Осторожно, стараясь не шуметь, он направился к спящему Медведю. Лурин наклонился, и в этот момент разбойник оглушительно выпустил газы.
Принц положил камень на траву камень-глаз и схватил спящего за горло, надеясь, умертвить его быстро.
Но тут случилось неожиданное - Медведь сорвал руки со своего горла и моментально оказался на ногах. В бледном свете луны Лурин увидел взметнувшийся кулак величиной с дыню, и его отбросило на землю.
В голове принца звенело, во рту было солено.
Медведь ударил его ногой по ребрам и навалился сверху, сдавив горло тяжелыми, как бревна, руками.
Принц задыхался, отчаянно пытаясь освободить горло, но ему не удавалось. Среди метающихся в голове мыслей мелькнул образ оставленного на траве магического камня.
Угасшая, было, в Лурине надежда вспыхнула вновь. Он ударил здоровяка коленом в пах. Удар получился слабым, но все равно - чувствительным. Медведь ослабил хватку и застонал. Воздух хлынул принцу в легкие, но он по-прежнему был придавлен к земле.
Лурин мысленно призвал волшебный камень, когда разбойник вновь принялся его душить.
Медведь почувствовал, что вокруг него что-то мелькает. Что-то круглое, испускавшее темно-красный свет. От этого предмета исходил сильный жар. Разбойник не обращал внимания и продолжал душить принца с явным намерением сломать ему шею.
Камень-глаз, который он вначале принял за крупного жука, остановился напротив его нечесаной белобрысой головы и, моментально раскалившись до беловатого свечения, метнулся вперед.
Что-то горячее, как вытащенный из костра уголь, вошло в горло Медведя прямо над кадыком.
Лурин ощутил, как с него скатилась гора.
Разбойник хрипел и хватался за горло, пытаясь заглушить страшную боль. Камень погружался все глубже, прожигая себе путь сквозь внутренности к задней стороне шеи.