В душной ночи звезда

Наступил рассвет.

Чародей проснулся с тяжёлой головой. Ему привиделась во сне, как наяву, полная луна, величественно восходившая в небе. Ему было хорошо в сиянии луны, он протянул к ней руки, но тут рядом с луной вспыхнули две яркие звезды, осветив на мгновение всё вокруг, и, взвившись вверх, исчезли, пропали с глаз. Луна в печали отвернулась: её закрыло тёмное облако. Грусть разлилась во всём мире. И Бод, почувствовав невыразимую потерю, тоскливо завыл по-волчьи...

Согнав остатки мрачного сна, который предпочёл скорее забыть, бортник долго не покидал избушку; решил очиститься от пролития крови, скверной крови жестокого зверя.

Он старательно и долго окуривал дом и себя пахучим дымом, для которого специально каждую весну выбирался в травене на полной луне собирать особые листья и цветы. Зажёг восковые свечи, обошёл с ними все углы и оставил свечи догорать. Затем развёл огонь в очаге. Приготовил горячую поливку*, и все свои домашние хлопоты сопровождал благими словами, повторив их двенадцать раз.

Скоро он ощутил, что к нему опять возвращается душевный покой. А после еды он почувствовал, что всё очень даже неплохо в этой жизни.

Примечания:

*Месяц грудень - декабрь (земля смерзается грудами)

*Дистрик - организационная и территориальная структура кальвинистской церкви. Территория Великого княжества Литовского в XVI веке была поделена на 6 дистриков, каждый со своим центром. Речица, Мозырь, Волковысск и некоторые другие города входили в состав Новогрудского дистрика. Православная речицкая церковь входила в состав Черниговской епархии.

*Партикулярный синод - общее собрание, на котором обсуждались важные идейные и церковно-религиозные проблемы, возникавшие внутри дистрика.

*Братство - объединение одного или несколь- ких цехов городских ремесленников, при котором открывали школу для обучения детей.

*Сымон Будны - белорусский просветитель, проповедник и книгоиздатель с типографией в г. Лоск.

*Заволанье - соответствие своему социальному статусу, честь.

* Горваль перешел к дворянскому роду Сангушек в 1543 году. Крепостца на крутом берегу Березины с постоялым двором и паромной переправой через реку.

*Поташ добывали из древесного пепла. В XVI веке поташ использовался в стекольных, мыловарных и красильных процессах.

Женщины

Бод готовился к свиданию с Анной. Приоделся, сбрил многодневную щетину, подумал: не укоротить ли усы, и где это лучше сделать - самому или у цирюльника? И пошёл к любушке, решив по пути заглянуть на стройку своего нового дома.

Егор - молодец! Распоряжался на строительстве как следует. Древознатцы, ободрённые щедрыми обещаниями, работали скоро. Строили новый дом для бортника и дом для его подсуседков, и все хозяйские постройки, и высокий замёт вокруг двора. Егор ходил за главного между двумя стройками: за стеной, в посаде, на выкупленном давно плацу Кондрат и сосед его Тарас ставили сруб для своих детей Ивана да Марусечки.

У старого Тараса в доме жил старший сын со своей семьёй, и у Кондрата хата была полна народу, так что хочешь не хочешь - решили отделять юную пару. А эти дети только и мечтали зажить своим домом: так нравилось целоваться.

Бортник, порадовавшись на новые срубы, поговорив с Егором, пошёл в посад.

Анна и девочки бросились к нему, упали все втроём на колени и, обхватив за ноги, просили поберечь себя, не оставлять их одних на белом свете!

– Что вы? Встаньте, Лисонька, Коток!
– бормотал растерявшийся чародей, потом опустился к ним, сел на пороге, сгрёб всех в охапку, притянул к себе. Младшие дети Кондрата, кто был в доме, затихли: молча смотрели. У доброй Ульянки слёзы навернулись на глаза, и она подумала, что не пойдёт замуж до тех пор, пока не встретит человека, к которому ей захочется вот так бежать навстречу и падать у его ног.

Бод поцеловал трепетную Анну; поставил на ноги мелких девчонок.

– Что это с вами, милые?

– Чувствовали, что ты в опасности!
– прошептала Анна. Бода её слова огорчили: корил себя за то, что мысленно обратился к любимой там, на берегу. А необыкновенная эта женщина почувствовала.

"Прекрасная! Солнце души моей!" - загорелся он.

Спросил разрешения у хозяйки Марьи побеседовать с Анной. Марья кивнула, пригласила в верхнюю светлицу. Туда и поднялись, не поднялись - взлетели чародей и его милая.

– Девочки скучали по тебе. Ты же с дороги, и опять уехал. Я наглядеться на тебя не успела. Вчера в послеобеденный час Лизавета и Катерина сидели возле меня, тихие-тихие. Я торопилась закончить вышивание, сразу не приметила, - а дочки вслушивались во что-то, не просто сидели. Потом заплакали, заволновались, сказали обе, что чувствуют беду, что ты встретил страх и великое зло. Вскоре и я почувствовала, что ты прощаешься со мной. Ох, плохо нам было! Но к сумеркам мы успокоились. Девочки твердят, что тебя надо беречь, и велели, чтобы я узнала, как мы можем охранять тебя в дальней дороге? Они уверены, что мы можем это.

Анна целовала Бода в губы, в бритые пылающие щёки, в шею поглубже, туда, где держалась в петле дорогая резная пуговица на горловине рубахи. Шептала ласковые слова, и сама была горячая, как огонь.

– Анна, мы обручены, давай поженимся немедля!
– простонал Бод.
– Мы всё ждём чего-то: конца стройки, моего возвращения... Я хочу не таиться, обнимать тебя! Не просить разрешения зайти к тебе: быть рядом и днём, - он шумно выдохнул, - и ночью!

– Люди, милый, мы среди людей. Они как пчёлы - нажужжат, закусают! И обижаться на них нельзя: так заведено.

"Да, - мысленно согласился чародей.
– Прежней жизни не будет - я теперь не один. Прежняя осторожность не спасёт: когда-нибудь откроется, что я не такой, как все. А умирать из-за наветов какого-нибудь дурака замороченного не хочется, особенно сейчас. Значит, пришло время меняться, зажить по-новому. Что ж - согласен, я сумею! Сердце мне подсказывает, вознаграждён буду немало! Ну, так начну меняться прямо сейчас". И он сказал, прищурив глаза, заигрывая с Анной:

– Голубка! Ну-ка, скажи, кого ты видишь перед собой?

– Вижу волшебника, который меня, слабую женщину, околдовал, и сейчас хочет воспользоваться моей слабостью, - ответила Анна, но не смогла удержать лицо: весёлые искорки заскакали из-под ресниц.

"Второе угадала", - улыбнулся Бод:

– Если бы я мог позволить себе такое, ты бы давно была моей.

– Ах!
– слукавила Анна, закрывшись руками в притворном страхе, скрывая улыбку.

– Анна, я открою тебе секрет - я больше не волшебник.

– Да?
– полюбопытствовала она, - А кто же ты?