В душной ночи звезда

На следующий день с утра начали разбор: пристрастно допросили Андрея, Ефима, Афанасия. Мужики и, правда, жаловались на некий зуд по телу, но больше ни в чём не упорствовали.

Привели Пилипа и Алену.

Пилип был трезв. Крупный, здоровый (как все кожемяки) он стоял, боязливо переминаясь с ноги на ногу, и заметно волновался. Огромными ручищами, которыми мял бычьи шкуры, он скручивал и раскручивал свою шапку. Его заставили говорить, но толку не добились. Велели перекреститься, и Пилип от страха перепутал левую руку с правой - он с рождения был левша, и проклятая левая рука всё время лезла вперёд. Пилип заплакал, спрятав лицо в шапке. Обвинение в чародействе - дело нешуточное!

Вызвали почтительно старую Мокошиху. Дружила ли она с Пилипом?

– У меня в таких друзьях весь город!
– заявила Мокошиха.
– У парня огневица начинается, когда дубит шкуры. Разъедает ему кожу, чешется тело. Чувствуете, как пахнет от него? Как из котла, в котором вымачивают шкуры. Не удивлюсь, если и у вас у кого-то чих начнётся или засвербит...

Спросили бойкую пухлую Алену, чем причаровал её парень?

– Известно, чем, - стрельнула глазами бабёнка.
– Чем и вы причаровали своих жён, дядечки!
– И тут же, ни капли не смутившись, добавила звонким задиристым голосом:

– Ночами являет мне он своё чудо!

Гминные напрасно попытались спрятать улыбку; дьяк-писарь принялся дробно клевать длинным носом книгу записей, а поп Феодосий перекрестился в крайней досаде - как распустились нравы в последнее время!

А Алена продолжала, шевеля задорным утиным носиком:

– Пилип меня слушается, не пьёт почти, копейку в дом несёт. А Гапон надоел: дерётся, болтает без устали - заткнуть бы ему рот, да не наберётся у меня во всём доме столько тряпья. Вот, глядите на него: и сейчас раскрывает пасть от уха до уха, словно сом.

Гапон зашумел, полез биться к Пилипу. Кожевник толкнул его в грудь легонько, и Гапон отлетел, вписался спиной в стену. Слуги местские скрутили обоих, увели в замок, откуда вскоре выпустили Пилипа. Гапона же долго держали впроголодь под замком, а затем с позором изгнали из Речицы, объявив горожанам, что так поступят с каждым, кто порочит честных людей.

Примечания:

*Халупники - беднейшие жители, которые, чтобы приобрести статус горожанина, построили

какое-то подобие дома.

*Вепревщина - налог на право охоты в частновладельческих лесах.

*Кушнер - мастер, выделывающий пушнину, шьющий шубы.

*Самострел - арбалет

*Попис - одна из форм поддержания военной дисциплины в мирное время: перепись городских ополчений. В назначенное время мужское население должно было построиться на площадке внутри Верхнего замка или на лугу за предместьем, имея при себе исправное оружие и должное снаряжение.

*Люзные - голытьба.

* "...с торбами, оттянутыми каменьями". Бедные приносили с собой на сборы пять камней величиной с кулак. Их оставляли в замке для изготовления каменных ядер.

* Гультаи (бел.) - бездельники

* "Сторожа бобруйских мещан". В Речице, Мозыре и Лоевой Горе бобруйчане содержали постоянную круглогодичную 'сторожу': собственных гонцов-вестовых, чтобы "иметь ведомость о постороннем неприятеле". Речичане так же имели "сторожу" в Лоевой Горе.

* "...когда и где нести караул". На мещан и в мирное время возлагались военные обязанности. Ежедневно менялась дневная и ночная стража у въездов в город и в Верхнем замке.

*Борсать лапоть - продевать завязки сквозь ушки лаптя

*Коновка - металлическая или, чаще, оловянная кружка. Коновкой пользовались для зачерпывания воды с разными целями. Для питьевой воды брали деревянный ковш.

Мужчины

Бортник Бод c мальчиком Кастусём, - возницей* и помощником, - в который раз двумя подводами вёз товар в Чернигов.

Речицкие мещане и зажиточные селяне волости собрались в один обоз. Ехали вместе и вместе возвращались, хоть товар везли разный.

В шумном городе Чернигове большие купцы скупят мелкие партии товара у вольных людей, снарядят богатые караваны, когда по двадцать, а когда и по тридцать возов. В этих караванах в каждый воз впрягут четвёрку, а то и шесть лошадей, и повезут купцы горы всякого добра прямиком в далёкие заходние страны, в те богатые страны, куда хлынуло злато и серебро из-за океана.

Бод, теперь семейный человек, много находился среди людей. Но с чужими (а роднёй считал только семью Кондрата) был по-прежнему неразговорчив.

На него за это кто обижался, кто шутил. Он знал, что у речицких появилась новая поговорка. Когда не хотели что-то объяснять, говорили: 'У Бода спроси, он расскажет!' Но в одном мужчины были согласны: бортнику можно доверять и дела, и деньги. Удачлив человек. В расчётах тоже честен: скупо, коротко, толково объяснит весь денежный расклад. Тех, кто пытался поначалу усомниться в его честности, бортник больше не брал в компаньоны ни под каким предлогом.

Когда готовы были уезжать из Чернигова, возникла неожиданная задержка.

Неумело прижимая к себе свёрток, притащился к подводам Кастусь. Мальчишка так расстроился, что даже заплетался ногами.

Некоторые мужчины из обоза были ещё в городе, но другие успели решить свои дела и теперь отдыхали на пустых возах, чинили одежду и проверяли конскую упряжь, играли в орлянку*. Они только закончили подшучивать над богатым деревенским парнем, которого отец впервые одного отпустил в дальний путь.

Спросили парня: что возил? Тот отвечал: зерно, пеньку. Мужчины не поверили. Зерно возили, но не в Чернигов, а в заходние земли, где его охотно раскупали и дорого платили - ляшские и особенно немецкие города нуждались в провианте. И торгом этим занимались не поднепровские люди, а жители центральных земель Великого княжества, да ещё селяне из-под Могилёва. В Чернигове, ближе к границе с Московией, зерно тоже было в цене, но не настолько.

Парня обложили вопросами:

– Только ли зерном нагрузил тебя батька?

– Ну, ещё кой-чего...

– Бобры или соболя просили продать кой-чего из своей одёжки?
– съехидничали догадливые мужчины.

– Бобры...
– признался молодой крестьянин.

– Так, значит, товара грошей на тридцать, а то и больше. Мытное хоть как положено платил?

Парень покраснел, отвечал уклончиво.

Тут, против обыкновения, в разговор вступил Бод:

– Больше с нами не поедешь, Фёдор. Выручать тебя из Черниговского острога да вносить залог не хочется. Пока я езжу, местные власти мне доверяют, верят на слово. И помогают, чем могут. Ссориться с ними из-за тебя не стану.