В глубине Великого Кристалла-2

Кажется, он не просто подумал, а сказал это. Хота помотал головой, как Вовка Зайцев, когда у него требовали назвать обидчиков. Ощетинился и отчаянно проговорил:

– Я умру, а не выдам. Все равно...

Фа-Дейк вспомнил сотника Уна-Тура и его ухмыляющихся волков. "Не дадут умереть, пока не выдашь", - подумал он. И маленький проводник уловил эту мысль. И съежился, стиснув себя за исцарапанные локти.

Фа-Дейк сам не знал, как не удержался, спросил шепотом:

– Боишься?

Хота сжался еще сильнее и ответил не как врагу и не как сету, а просто как мальчишке:

– А ты бы не боялся?

"Я и сейчас боюсь, - подумал Фа-Дейк.
– А чего?"

Пленный проводник опять судорожно глотнул и сказал глухо:

– Мне за маму страшно. Я не выдержу, а она будет мать предателя... Ее будут гонять босиком по острым камням и уморят голодом...

– Разве так бывает?
– испуганно спросил Фа-Дейк.

– А как же еще бывает? Только так...

Фа-Дейк сел на камень в трех шагах от пленника.

– Хота...

– Что?
– вздрогнул мальчик.

– Не знаю, что... Мне тебя жалко.

Мальчик вскинул мокрые глаза:

– Да?

– Да... Только я не знаю, что делать.
– Но он уже знал.

– Дай мне кинжал, - быстро прошептал Хота.
– Я заколюсь и тогда ничего не скажу.

Фа-Дейк опять почему-то вспомнил Вовку.

– Ты думаешь, это легко?
– сказал он.
– Ты не сможешь...

– Я попробую.

– Не сможешь. Сил не хватит.

– Ну... тогда заколи меня ты. Я глаза закрою... А ты потом скажешь, что я на тебя напал, а ты защищался.

Фа-Дейк встал, подошел к двери, притаился на миг и рванул ее. Но волков близко не было, никто не подслушивал. Он встал посреди хижины, скинул плащ, бросил на него шлем.

– Надевай. В этом тебя никто не остановит.

Хота кинулся к плащу. Но не взял его, медленно выпрямился. Покачал головой:

– Нельзя. Тебя убьют.

– Меня?
– сказал Фа-Дейк.
– Сета?
– Он усмехнулся, хотя сердце у него холодело.
– Надевай.

Они были одного роста. Шлем закрыл у Хоты волосы и лоб, медный козырек бросил тень на глаза. Плащ окутал мальчишку до пят.

"А ноги все же будут видны, когда пойдет", - подумал Фа-Дейк.

– Постой...
– Он торопливо расшнуровал и сбросил кеды. Хота суетливо и неумело завозился со шнуровкой незнакомой обуви. Фа-Дейк помог ему и шепотом предупредил: - Не вздумай идти сразу в пески. Иди сначала через табор, мимо главных шатров. Если окликнут, опусти голову и не отвечай, тогда подумают, что ты... то есть я... очень печальный, и не подойдут. В пески уходи с западного края, там нет сейчас сторожевых волков. А в дюнах - там уж смотри сам.

– В песках меня не поймают, - жарко прошептал Хота.
– Я попался тогда по глупости. А теперь - ни за что...

– Все, иди. Прощай...

– Прощай... А тебе ничего не будет?

– Иди, Хота, иди.

– Фа-Дейк, прощай, - с придыханием проговорил Хота.
– Мама скажет теперь, что у нее два сына...

Одними губами Фа-Дейк повторил:

– Иди, Хота, иди... КРАСНЫЕ ПЕСКИ (Продолжение)

Со связанными за спиной руками, растрепанного и босого, будто пленного врага, его повели через окаменевший от изумления стан. На площадку перед королевским шатром. По пути Уна-Тур несколько раз толкнул его тупым концом копья.

– Плешивый шакал, - сказал Фа-Дейк.
– Ты поднял руку на сета.

– Ты не сет, а предатель, - злорадно отозвался из седла Уна-Тур.

– А ты не сотник, а покойник. Через час тебя будут жрать ящерицы-камнееды...

Уна-Тур толкнул его снова, и Фа-Дейк, чтобы не упасть, почти бегом выскочил на площадку - прямо перед Фа-Тамиром, Лалом, сетом Ха-Виром и другими командирами. И сразу вознесся гневный голос Фа-Тамира:

– Что творишь, сотник! Воины, взять изменника! Развяжите сета! Плащ сету!

Три королевских стражника метнулись к Уна-Туру. Тот вздыбил жеребца и яростно завопил:

– Я не изменник! Послушайте же меня, мой маршал!

Кто-то рассек отточенным концом меча ремень на запястьях Фа-Дейка. Фа-Дейк освободил руки, как недавно это делал Хота. Потом швырнул скомканный ремень в лицо Уна-Туру и сказал по-русски:

– Я покажу тебе предателя, паршивая волчья шкура.
– Он был так зол, что уже ни капельки не боялся.

Воины окружили сотника, но теперь стояли в нерешительности, потому что он крикнул:

– Клянусь Звездным Кругом, я невиновен, мой маршал! А он - не сет, он предатель.

– Сет - всегда сет, - сказал мудрый Лал и кинул на плечи Фа-Дейка грубый военный плащ.
– Лишить сета этого звания может только король. А короля... да будет ровен его путь в дальний мир... теперь у нас больше нет. Выслушаем всех в терпении. Сет Фа-Дейк, скажите нам, в чем обвиняет вас этот человек? Что произошло между вами?

– Да ничего особенного! Просто я отпустил пленного мальчишку!

– Разведчика?
– быстро и насупленно спросил Фа-Тамир.

Все молчали. Только Уна-Тур дернулся в седле, хотел что-то крикнуть, но десятник королевской стражи с размаху положил на его плечо руку в боевой чешуйчатой рукавице.

Наконец старый сет Ха-Вир медленно спросил:

– Зачем вы это сделали, Фа-Дейк?

"Потому что мне его жалко!" - чуть не вырвалось у Фа-Дейка. Но он сказал иначе:

– Я не хотел, чтобы в дни печали в стане иттов была жестокость. Волки замучили бы мальчика.

– Это никого не касается!
– вскинулся опять Уна-Тур.
– Это была наша добыча! Добычу волков не может отобрать даже король!

– Короля нет, - снова напомнил Лал.
– Помолчи, сотник.

"Короля нет..." - подумал Фа-Дейк и ощутил в нагрудном кармане тяжесть тарги. До сих пор он о ней почти не помнил, о другом были мысли. Но сейчас наконец пришло ясное понимание: что же случилось на самом деле. Если старый Рах сказал, если он отдал таргу... Значит, правда?

"Но не хочу я!
– крикнул себе Фаддейка.
– Я не знаю, что делать!"

"Делай, что хочешь, хуже не будет..."

Сет Фа-Дейк медленно оглядел всех, кто обступил его. Голова кружилась от усталости и от голода. Честно говоря, хотелось даже заплакать. Но Фа-Дейк скривил губы и отчетливо сказал сотнику: