В гостях у эмира Бухарского

Пройдя подъ нижнимъ порталомъ мимо чьихъ-то бунчуковъ и стяга, вы вступаете на мощеную плитами внутреннюю площадку съ предмечетнымъ айваномъ (родъ веранды), подъ навсомъ котораго, у рзныхъ деревянныхъ колонокъ и ршетчатой баллюстрады, всегда сидятъ на цновкахъ, поджавъ подъ себя ноги, нсколько муллъ и «дувана», [28] погруженные въ благочестивое бездлье, если этимъ словомъ можно передать то, что въ совершенств передается италіянскимъ «dolce fаг піепtе». Съ правой стороны площадки выходъ на небольшой квадратный дворикъ съ нсколькими деревцами и сухимъ, выложеннымъ плитами бассейномъ посредин, окруженный кельями (худжра), гд помщается монашествующая братія, а налво изъ-подъ айвана входъ въ обширную залу, бывшей медрессе, гд нын братья-ревуны совершаютъ свои благочестивыя, но далеко не благозвучныя раднья подъ руководствомъ ишана Гайдеръ-ханъ-сеида и его брата Гассанъ-хана.

28

Нищенствующие монахи ордена Накшбенди.

Съ этой площадки открывается красивый видъ на высокую и широкую каменную лстницу, ведущую на вершину Шахи-Зинданскаго холма, гд она заканчивается другимъ стрльчатосводннмъ порталомъ, за которымъ начинается небольшой ширины проходъ, въ вид открытаго сверху корридора, обставленный съ обихъ сторонъ намогильными мавзолеями и ведущій къ мозаичной осьмиугольной ротонд (чааръ-тагъ), которая служитъ входомъ въ мечеть Кусама, называемую «Рауза», и во внутренній верхній дворикъ Шахи-Зинда. Говорятъ, что нкогда эта лстница была облицована мраморомъ, котораго теперь и слдовъ на ней не осталось, а широкія и высокія ступени ея сложены изъ большихъ, ребромъ поставленныхъ, плитокъ жженаго кирпича. Съ правой стороны примыкаетъ она къ подымающейся уступами кирпичной стн, тоже облицованной нкогда мраморомъ и служащей опорой вертикальному срзу холма, поверхность коего усяна намогильными плитами и саркофагами, а съ лвой стороны лстницы высятся два мавзолея, въ вид часовенъ или павильоновъ, украшенныхъ куфическими надписями вокругъ тамбуровъ, надъ которыми, подымаются куполы, напоминающіе своею формой азіятскій шишакъ или наши древне-русскіе шеломы. На этихъ куполахъ еще видна, кое-гд лазоревая облицовка. Въ общемъ все это являетъ чрезвычайно своеобразную, полную красоты и не лишенную даже нкотораго величія картину, на которую достаточно только взглянуть, чтобы никогда уже потомъ не относиться свысока, съ самоувренною легкостью «цивилизованнаго» европейца къ изящному вкусу и художественному генію средне-азіятскихъ «варваровъ».

Первый изъ упомянутыхъ мавзолеевъ, стоящій при самомъ начал подъема на лстницу, называется Ольджа-Инага и былъ воздвигнутъ Тимуромъ надъ прахомъ Ольджи-Аимъ, его кормилицы и няньки. Хальфа и мутевали (настоятель и экономъ монастыря), любезно предложившіе мн свои услуги въ качеств путеводителей и пояснителей достопримчательностей Шахи-Зинда, обратили мое вниманіе на куполъ этого мавзолея: онъ выше остальныхъ настолько, что макушка его равняется съ макушками мавзолеевъ, стоящихъ на вершин холма.

— Это для того, пояснилъ хальфа, — чтобъ ей (мамк) не обидно было предъ тми, что покоятся выше ея. Для того ей и куполъ высокій. Такъ повеллъ великій Тимуръ. Онъ чтилъ ее, какъ родную мать, за то, что Ольджи-Аимъ его вскормила и вынянчила.

Черта во всякомъ случа достойная вниманія въ характер человка, имя котораго для европейцевъ служитъ синонимомъ «кровожаднаго тирана», «дикаго варвара» и т. и.

Второй мавзолей слва, нсколько меньшихъ размровъ, находится уже на подъем въ гору. Онъ воздвигнутъ надъ прахомъ молочной сестры Тимура, дочери Ольджи-Аимъ, по имени Биби-Зинетъ, и также украшенъ наружною мозаикой, а внутри расписанъ узорами al fresco.

Поднявшись по лстниц входимъ на верхнюю площадку. Здсь высятся одинъ противъ другого два мавзолея надъ могилами братьевъ Тимуровыхъ: слва Амиръ-Гассана, справа Амиръ-Хусейна. ^{2} Въ нихъ особенно замчательны боковыя колонны по красот своего оригинальнаго стиля и по изяществу рисунка изъ рельефныхъ кружевныхъ украшеній, залитыхъ лазорево-голубою поливой. Входы обихъ часовенъ за мурованы, но, по словамъ настоятеля, ихъ внутренняя мозаичная отдлка великолпна. Куфическая надпись по бордюру второго мавзолея гласитъ: «Падишахъ эмиръ Хусейнъ». «Основанъ въ 788 (1386) году, въ мсяц рамазанъ», а въ ниш, въ ея средин, изображены слова корана: «Скажи: „тотъ есть Богъ единъ, безгршный, нерожденный отъ человка, неимющій равныхъ себ, единый“»; въ верхней же и въ нижнихъ частяхъ ниши: «Аль-Мулькъ-Алла», т. е. «все (существующее въ мір) есть достояніе Божіе». Вс эти надписи куфическія. На фронтон же Гассана, кром такихъ же изреченій, встрчается еще слдующее: «Сократъ сказалъ, что земной міръ созданъ для муки, міръ же небесный для блаженства».

Затмъ слдуютъ два мавзолея, также расположенные одинъ противъ другого. Въ лвомъ покоятся сестра Тимура, Джужукъ-Бика, и ея дти, а въ правомъ другая сестра его, двица, Ширинъ-Бика-Ака. (Ака по-узбекски — двица). Фронтоны обихъ часовень покрыты мозаикой. Бордюръ, окаймляющій первый изъ нихъ (лвый), составленъ изъ вязи сульсскихъ письменъ, а въ средин фронтона, надъ входомъ, красуется куфическая надпись, которая гласитъ: «Не думай о жизни настоящей, земной; помышляй о будущей, загробной». По бордюру же сульсскія надписи представляютъ слдующія изреченія: лвая — «Часы и минуты настоящей жизни дарованы намъ Богомъ для того, чтобы молиться Ему»; правая— «Пророкъ сказалъ: настоящая (земная) жизнь не принесетъ пользы, принесетъ ее будущая» [29] ; верхняя: «Здсь покоится блаженная, высокочтимая Джужукъ-Бика, дочь эмира Тургая-богадура»; подъ нею: «Сооруженъ ею самою для себя въ 773 (1371) году»; еще ниже: «Работа мастеровъ Шамоеддина и Зейнеддина». Внутренность часовни, ея куполообразный потолокъ, весь составленный изъ мозаики, ея стны, облицованныя рельефнорзнымн узорчатыми кафлями значительной величины, покрытыми разноцвтною эмалью; все это прекрасно сохранилось и поражаетъ васъ, какъ гармоничностію архитектурныхъ формъ, такъ и оригинальною прелестью общаго рисунка узорчатыхъ стнъ и купола.

29

То есть, другими словами, не заботься о стяжаніяхъ земныхъ, старайся «о небесныхъ». Вс приводимые мною тексты шахи-зинданскихъ надписей переведены, по моей просьб, членомъ Самаркандской археологической комиссіи, поручикомъ султаномъ Баба-Галіевымъ, за что приношу ему мою сердечную благодарность.

На противоположномъ мавзоле характеръ фронтонныхъ надписей нсколько отличенъ отъ предыдущаго, а именно: въ средин его находится куфическая надпись: «Нтъ Бога кром Бога, Магометъ пророкъ Его», надъ нею сульсская: «Здсь покоится блаженная, высокочтимая Ширинъ-Бика-Ака, дочь эмира Тургая-богадура»; ниже: «Сооруженъ ею самою для себя въ 787 (1385) году», а по бордюрамъ — куфическая: «Достояніе Божіе», идетъ вокругъ всего фронтона, вязью, повторяясь множество разъ. Внутренность часовни расписана al fresco.

Третій мавзолей справа представляетъ шестигранную ротонду съ большими и широкими стрльчатыми окнами, что придаетъ ей видъ открытой сквозной бесдки, увнчанной плосковатымъ куполомъ, форма коего напоминаетъ т расшитыя шелками шапочки, что носятъ въ Бухар молодыя двушки. Это могила одной изъ дочерей Тимура, умершей двственницей, въ ранней юности. «А потому ей и мавзолей открытый и куполъ въ вид двичьей шапочки», прибавилъ хальфа въ поясненіе.

— Что до купола, то это я понимаю, замтилъ я моему путеводителю, — но что именно означаетъ аллегорія открытости мавзолея?

— О тюря! [30] Это значитъ, что внутренность покойной, то есть ея сердце, ея душа, ея домыслы, ея утроба такъ чисты, что насквозь свтятъ какъ эти окна, въ которыя ты, стоя здсь, видишь небо по ту сторону мавзолея.

Недурно и притомъ совершенно по-восточному.

Третій мавзолей слва воздвигнутъ однимъ изъ внуковъ Тимур въ 765 (1363) году, но неизвстно которымъ, потому что мраморная доска, гд было высчено имя покойнаго, растреснулась когда-то, и упавшая часть оной разбилась вдребезги; по преданію же мавзолей называется «Эмиръ-Абу-Тенги». Такъ по крайней мр объясняютъ хальфа и мутевали. Мавзолей замчателенъ тмъ, что на мозаично-кафельномъ фронтон его чрезвычайно изящные рисунки въ вид арабесокъ составлены не изъ фантастическихъ завитковъ и многоугольниковъ, а исключительно изъ куфическихъ надписей, сгруппированныхъ чрезвычайно искусно, так что изъ нихъ выходитъ цлый узоръ, и узоръ очень красивый. Особенно искусно сдланы дв боковыя круглыя розетки, въ вид плоскосвернутой спирали (rouleau), изъ которыхъ каждая въ своемъ узор представляетъ слдующее изреченіе: «Нельзя сказать, гд именно находится Богъ, но можно сказать только, что Онъ есть, безсмертный, бдящій, сотворившій небо и землю. Людей Ему угодившихъ Онъ приближаетъ къ себ. Ему извстно, что было и что будетъ. Доказательство силы Его то, что небо не падаетъ на землю» [31] Надпись надъ входомъ: «Основанъ внукомъ эмира Тимура… для себя въ 765 году». На правой колонн портала сохранилась въ узор надпись: «Работа уста (мастера) Али Мансура». Надпись эта составлена изъ такихъ же буквъ-арабесокъ.

30

Тюря — князь, знатный господинъ. Такъ въ Средней Азіи всегда величаютъ тхъ, кому желаютъ оказать почетъ и любезность.

31

То есть ему извстно прошлое и будущее и силою своею Онъ держитъ твердь небесную надъ землей.

Четвертый мавзолей слва построенъ въ вид открытой съ фронта широкой ниши. Сводъ его уже рухнулъ, но настнныя мозаики сохранились прекрасно, и среди ихъ находится надпись: «Туманъ-Ака, дочь эмира Муссы». Въ заднюю стну этого мавзолея-ниши вдланы стоймя дв продолговатыя плиты съ высченными на нихъ надписями слдующаго содержанія: на правомъ отъ зрителя камн:

«Сеидъ-Хатымъ-ходжа, бенъ [32] Сеидъ-богадуръ-ходжа.

Сеидъ-богадуръ-ходжа, бенъ Сеидъ-Абдурахимъ-ходжа.

Сеидъ-Абдурахимъ-ходжа, бенъ Абдуллъ-Кадырь-ходжа.

1022 (1612) года».

32

Бенъ по-арабскн и бинъ по-узбекски значитъ сынъ.

На лвомъ отъ зрителя камн:

«А6дуллъ-Сафа, бенъ Абдулъ-Каюмъ.

Абдуллъ-Каюмъ, бенъ Шерифъ-Эддинъ.

Омаръ-Эддинъ, бенъ Шерифъ-Эддинъ.

Османъ, бенъ Шемседдинъ.

Шемседдинъ, Эмиръ-Магометъ».

Кто эти лица, сказать довольно затруднительно, такъ какъ этого не могли объяснить намъ и хальфа съ мутеваліемъ, которымъ, казалось бы, ближе всего можно было бы имть о нихъ какія либо свднія. Судя по титуламъ «сеидъ», видно, что тутъ погребены люди знатнаго происхожденія, ведшіе свой родъ отъ дочери пророка Магомета и его ближайшихъ родственииковъ, но чмъ они были достопримчательны и почему удостоились чести быть погребенными въ усыпальниц Тимуридовъ, этого я не знаю, равно какъ не знаю въ исторіи Трансоксаніи и эмира съ именемъ Шемседдинъ-Магомета. Что же до первыхъ трехъ именъ, начертанныхъ на второмъ камн, то можно догадываться: не погребены ли тутъ внукъ и два сына Шерифъ-Эддина, извстнаго біографа Тимурленга.