В гостях у эмира Бухарского

Надъ этими двумя камнями, вверху, находится общая надпись въ стихахъ слдующаго содержанія: «Никто не сдлается великимъ, если своимъ долготерпніемъ въ скорбяхъ не заслужитъ себ благоволеніе Аллаха. Земная жизнь не принесетъ пользы — принесетъ ее жизнь будущая».

Проходъ, идущій по плоской вершин холма между рядами мавзолеевъ, приводитъ васъ, наконецъ, къ ротонд Чааръ-тагъ [33] изъ которой входъ налво ведетъ въ месджиди-джума (соборную мечеть), очень древнюю, съ высокими и весьма оригинально расположенными сводами, а входъ направо — въ мечеть и усыпальницу Шахи-Зинда. Поднявшись на пять мраморныхъ ступеней, вы изъ-подъ ротонды выходите въ ея среднюю арку на верхній продолговатый дворикъ, сплошь обрамленный мозаичными мавзолеями, между которыми по лвой (западной) стн въ особенности обращаетъ на себя вниманіе одинъ, воздвигнутый надъ прахомъ принцессы или государыни, имя которой, составленное изъ кусочковъ мозаики, выщербилось отъ времени, а сохранились только слова: «Ша падиша… годъ 808 (1404 нашей эры)». Первыя два слова подаютъ поводъ въ заключенію, что здсь покоится прахъ женщины; устное же преданіе говоритъ, что это мавзолей дочери Тимура, Ходжи Тоглу-Текинъ. Рядомъ съ нимъ указываютъ на памятники какой-то принцессы Нуріи и эмира Бурундука.

33

Чааръ-тагъ — собственно: четыре лстницы; въ переносномъ же значеніи — бесдка. Не отсюда ли наше русское чердакъ?

Вс надписи прекраснаго мавзолея Тоглу-Текинъ сдланы арабскими письменами, за исключеніемъ бордюра, орнаментирующаго вверху и вниву стройныя колонки по бокамъ входа, изъ которыхъ въ особенности хорошо сохранилась лвая. Въ этомъ бордюр, въ вид узора, изображено имя Магомета письменами магалинскини, но такъ, что вы съ перваго взгляда и не подумаете будто это письмена, а не просто арабески. Верхняя надпись мавзолея подъ сталактитовымъ сводомъ ниши состоитъ изъ текста корана: «Всякому благочестивому открыты двери рая», а затмъ, въ вид главной надписи, идутъ вышеприведенныя слова, съ выщербившимся именемъ погребенной; вокругъ же нихъ читается по-арабски слдующее: «Магометъ рекъ: буде кто изъ правоврныхъ лишенъ возможности отправиться на поклоненіе его гробу, то достаточно если онъ поклонится гробу Хаттама, сына Аббаса, [34] и если бы посл меня положено было отъ Бога быть еще одному пророку, то это былъ бы Хаттамъ». Магометъ рекъ: «Всякъ да замолитъ грхи свои, пока живъ. Если при этомъ (то есть при замоленіи грховъ) дарована человку долгая жизнь на семъ свт, то и въ будущей жизни блаженство его будетъ долгое».

34

Эти слова объясняютъ отчасти почетный титулъ хаджи (паломникъ или паломница), приданный имени Тоглу-Текинъ. Вроятно она совершила странствованіе ко гробу Магомета или ко гробу Хаттама.

Въ задней стн, замыкающей дворикъ съ сверной стороны, устроена открытая ниша, въ которую вдлана мраморная доска съ рельефною арабскою надписью сульсскими литерами: «Аллахумма Алгаккуна-ль Гакуни уляу-кона-ль бу-кагу би-кодри-саукиль агирате», то есть: «Вознеси Господи душу мою въ обитель блаженства, сопричти къ твоимъ праведникамъ и сохрани на томъ свт». На бокахъ этой ниши, тоже рельефомъ въ вид узора, вырзаны по мрамору куфическія надписи, а самый памятникъ воздвигнутъ надъ какимъ-то Ходжа-Ахметомъ, о которомъ думаютъ, что это сынъ Мираншаха, сына Тимурова, извстный поэтъ, написавшій Книгу прелестей (Летафетъ-Намехъ).

Въ правой или восточной стн дворика продлано въ ниш портала широкое окно, открывающее видъ на внутренность особаго мавзолея, сводъ и куполъ котораго уже давно обрушились. Въ сталактитовидныхъ наугольникахъ стнъ и въ верхнихъ частяхъ настнныхъ нишъ этого мавзолея прекрасно сохранились рельефныя надписи на лазурно-голубыхъ поливчатыхъ кафляхъ, да и самый рисунокъ этихъ кафелей, напоминающій своимъ глубоко врзаннымъ рельефомъ самое затйливое мелкоузорчатое кружево, просто очарователенъ по своей красот и изяществу. Мавзолей этотъ носитъ названіе «Ша-арапъ», вроятно вслдствіе мавританскаго стиля своихъ сталактитовидныхъ наугольниковъ. [35] Надпись надъ его окномъ, образующая надъ собою квадратный чегыреугольникъ, равно какъ и вс прочія надписи этого мавзолея сдланы по сульсъ-рейхонской систем письма, одной изъ древнйшихъ на Восток. Надоконная надпись заключаетъ въ себ тотъ же самый текстъ, который мы читаемъ въ средин входной ниши мавзолея Хусейна: «Скажи тотъ есть Богъ единъ» и проч. По карнизу и бордюрамъ начертаны повторяющіяся имена величайшихъ подвижниковъ ислама въ такомъ порядк: «Абубекръ, Омаръ, Османъ и Али», а вокругъ ниши: «Основанъ эмиромъ Тимуромъ въ 762 (1360) году, махрама (ноября) 13».

35

Ша-арапъ или ша-арафа суть два стиля наиболе употребляемые даже и досел при орнаментаціи настнныхъ панелей, цоколей, карнизовъ и наугольниковъ. Первый изъ нихъ мавританскаго происхожденія и представляетъ подобіе сталактитовъ, состоящихъ изъ выпуклыхъ, геометрически правильныхъ многогранниковъ: второй же происхожденія иранскаго и состоитъ изъ ряда углубленныхъ внутрь призмъ или многогранниковъ, расположенныхъ въ вид маленькихъ нишекъ, рядами, преимущественно въ шахматномъ порядк. Такимъ образомъ первый стиль всегда горельефъ, а второй — барельефъ и оба чрезвычайно изящны.

Это самый ранній годъ изо всхъ, какіе встрчаются на шахи-зинданскихъ надписяхъ, и я полагаю, что въ данномъ мавзоле, вроятно, была первая царственная усыпальница при гроб Кусама, воздвигнутая одновременно съ мечетью и часовней надъ самымъ гробомъ святого. Вообще, по всему видно, что Хазряти Шахи-Зинда, постоянно сохраняя назначеніе усыпальницы Тимуридовъ и близкихъ къ нимъ людей, создавалась постепенно, въ теченіе по крайней мр 76 лтъ, пока не завершилась въ 838 (1434) году стоящимъ у подошвы холма зданіемъ бывшей медрессе.

Посл осмотра всхъ мавзолеевъ, мои путеводители пригласили меня въ мечеть «Рауза», къ могил Кусама. Я упомянулъ уже, что сюда ведетъ изъ-подъ ротонды входъ съ правой стороны. Этотъ входъ закрытъ двустворчатыми, средней высоты дверями изъ цльнаго орха, которыя представляютъ собою одинъ изъ драгоцннйшихъ въ художественномъ отношеніи и древнйшихъ въ Самарканд памятниковъ искусной рзьбы по дереву. Рисунки рельефныхъ узоровъ и надписей на этихъ дверяхъ такъ оригинальны и такъ изящны, что даютъ высокое понятіе о вкус древнихъ самаркандскихъ мастеровъ и заслуживаютъ самаго внимательнаго изученія, Хотя они уже срисованы В. В. Верещагинымъ на его извстной картин «Предъ дверями мечети», тмъ не мене и на будущее время для художника и рзчика тутъ есть надъ чмъ поработать и чмъ заимствоваться. Бордюры этихъ дверей украшепы инкрустаціями изъ слоновой кости, а верхнія филенки — древними бронзовыми скобами, висящими въ вид сережекъ, тоже весьма красиваго рисунка.

Изъ ротонды (Чааръ-тагъ) къ часовн Кусама ведетъ полутемный корридоръ, въ которому съ правой стороны примыкаетъ мечеть, куда подымаются по двумъ или тремъ ступенямъ, чрезъ широкую входную арку. Въ мечети настнныя панели, ниша мехраба [36] и стна вокругъ его облицованы узорчатыми изразцами и испещрены мозаикой арабскихъ надписей, заключающихъ въ себ молитвы и тексты Корана. Это произведеніе старыхъ исфаганскихъ мастеровъ, замчательное не только по красот рисунка, но и по чистот колеровъ эмали.

36

Возвышенное мсто, обращенное въ сторону Мекки.

Пройдя корридоръ, входишь въ аванъ-залу часовни, просто высокую сводчатую комнату, оштукатуренную алебастромъ, безъ всякихъ украшеній, изъ которой особая входная арка ведетъ также и въ мечеть, а въ правой стн продланы дв низенькія одностворчатыя двери: правая отворяется для желающихъ спуститься въ чиля-хане — покаянное подземелье, а лвая всегда открыта для желаюіцихъ подняться на одну или дв ступени въ часовню Кусама.

Часовня эта представляетъ собою небольшую квадратную залу, куда слабый свтъ проникаетъ сверху сквозь небольшія ршетчатыя окошки и тмъ придаетъ ей нсколько таинственный, мистическій характеръ. Потолокъ образуетъ куполъ, который русскіе, по занятіи Самарканда, нашли въ полуобвалившемся вид и вскор затмъ реставрировали, придерживаясь его первоначальнаго характера. Основаніе купола покоится на четырехъ настнныхъ наугольникахъ, имющихъ форму полукруглыхъ полунишъ, какъ бы нависающихъ сверху внизъ кристаллическими призмами и сталактитами своихъ лпныхъ украшеній. Подъ куполомъ вокругъ цоколя идетъ рельефно узорчатый поясъ эмальированыхъ сульсскихъ надписей, а внизу стны облицованы мозаичными панелями исфаганскаго стиля. Но со всмъ этимъ, дйствительно изящнымъ произведеніемъ строительнаго искусства, вовсе уже не вяжутся намалванныя на стнахъ розетки, цвты и букеты въ вазонахъ — грубое сартовское произведеніе позднйшаго времени. Русскіе убждали было мстныхъ муллъ соскоблить всю эту дрянь и возстановить стны въ ихъ первоначальной алебастровой облицовк, но ничего съ ними не подлаешь: находятъ, что такъ красиве. Полъ также весьма неказисто устланъ простыми цновками и ситцевыми ватными одялами, но это по крайней мр оправдывается хотя тмъ, что такъ удобве для молящихся сидть на колняхъ. Вообще все, что внесено сюда мусульманствомъ новйшаго времени, до казанскихъ ксилографій съ изображеніемъ Каабы включительно, слишкомъ рзко дисгармонируетъ съ изяществомъ стиля древняго мусульманства, воочію свидтельствуя объ упадк эстетическаго вкуса у новйшихъ поклонниковъ пророка.

Войдя въ часовню, вы видите предъ собой въ противоположной стн три двери. Изъ нихъ средняя, нсколько выше и шире боковыхъ, никогда не открывается, но сквозь нее можно видть самый гробъ святого: она вся прорзная и представляетъ образецъ превосходной ажурной работы изъ стараго орха. Сочетанія ея геометрически правильныхъ угловъ и ломаныхъ линій образуютъ весьма затйливый, но красивый и стройный рисунокъ. Это тоже произведеніе временъ Тимура, исполненное по художественнымъ образцамъ первой средне-азіятской эпохи ислама.

Лвая дверка, около которой виситъ на высокомъ толстомъ древк зеленое знамя святого съ конскимъ хвостомъ, ведетъ въ маленькую каморку, чрезъ которую правоврные проникаютъ, по обычаю, не иначе, какъ на колняхъ въ среднюю камору — Ханака, къ самому гробу Кусана. Дверка увшена разноцвтными лоскутками и тряпицами, которые обыкновенно оставляются на ея оковк благочестивыми поклонниками, въ память полученнаго ими при гроб святого чудодйственнаго исцленія отъ какихъ либо — преимущественно глазныхъ — болзней. Эта дверка открывается только изрдка и то лишь для мстныхъ муллъ, да для особливо почетныхъ, либо особливо щедрыхъ мусульманъ-поклонниковъ и жертвователей; простые же смертные взираютъ на гробъ только чрезъ дверную ршетку.

Подведя къ лвой дверк новаго постителя, хальфа или мутевали непремнно остановятъ его вниманіе на большомъ и весьма оригинальномъ замк, привинченномъ къ ея верхней части. Желзная плоская скоба этого замка вырзана въ форм рыбы, чешуя которой разрисована золотомъ. У хвоста этой рыбы помщена другая, такая же рыбина, только маленькая и съ хвостомъ, загнутымъ нсколько кверху. Когда я спросилъ хальфу, почему придана замку такая странная форма, и выразилъ догадку, что, вроятно, съ нею соединено какое нибудь особое значеніе, то хальфа съ глубокомысленнымъ видомъ отвчалъ мн на это: