В мир снов за покупками

— Нет.

— Ну хорошо! — вспылил Авидастр. Он терпеть не мог, когда его выставляли дураком. А сейчас именно это и происходило. На него таращился весь ресторан, включая хозяина заведения и официантов. Более того, музыку чуть убавили, чтобы услышать все детали разговора. — Могу я пригласить на танец девушку, которой я предложил стать невестой, но она не дала на это своего согласия?!

Принцесса уже глянула на него с раздражением, собираясь распорядиться, чтобы охрана выкинула чудака из ресторана, но тут я спокойно и уверенно ответила:

— Да, можете. Прошу меня простить, ненадолго вас покину и временно уступлю место свидетеля другой… эээ… особе женского пола, — я не глядя кивнула в сторону Натки, которая стояла в стороне и почти не дышала во время разговора.

Принцесса опешила. У нее не нашлось слов, чтобы описать всю гамму эмоций по поводу происходящего.

— Прости, дорогой, я ненадолго отойду, чтобы объясниться с этим господином, который навязчиво таскается за мной повсюду и никак не может достойно принять отказ девушки.

Авидастр скрипнул зубами. Готова поклясться, таким идиотом его еще не выставляли.

— Конечно, сладкая, — спокойно кивнул Врат, также вставая и собственническим жестом приобнимая меня за талию. — Я жду твоего возвращения. С нетерпением.

Последнюю фразу он сказал особенно интимно, глядя на меня так, что окружающим невольно стало неудобно, будто они подглядели что-то, что не предназначено для чужих глаз. Почти все на мгновение почувствовали себя подростками, без спросу подсматривающими в чужую спальню.

Мы с Авидастром отошли. Он увлек меня на танцпол, строго глянул на хозяина ресторана, и музыку снова прибавили.

— Потанцуем? — Не дожидаясь ответа, он схватил меня за талию так, что мне стало больно. И смешно. В большей степени смешно. Наверное, он ждал, что я вскрикну или хотя бы сделаю страдальческое лицо, но я осталась абсолютно невозмутимой. Пусть немного потешит самолюбие, ведь сейчас я собираюсь тонким слоем размазать его по этому отполированному полу. Эмоционально, разумеется. Авидастр о моих планах не знал и расценил отсутствие ожидаемой реакции по-своему.

— Надеешься на своего любовника? — последнее слово он почти выплюнул.

— Простите? — ровно переспросила я, чуть прогнувшись в его руках. Он на секунду сбился с мысли. А вот это уже интересно. Не думала, что он отреагирует.

— Ты же понимаешь, что я этого так не оставлю? — спросил замминистра уже спокойнее.

— Господин Авидастр, — милым голоском девочки-отличницы сказала я, — можно уточнить? Как именно вы хотите меня наказать?

Последние слова я произнесла с придыханием, а в конце еще и облизала губы, пробежавшись по ним кончиком языка. Он залип. Забавно. Вот уж не ожидала, что замминистра клюнет на столь примитивную наживку. Даже немного разочарована. Я-то планировала попробовать несколько стилей общения, чтобы понять, что его проймет. А в итоге попала сразу в цель. Хотя… возможно, так даже интереснее. Если ему понравилась игра в учителя и нерадивую ученицу, которая хочет, чтобы ее отшлепали, то что будет, если поменять роли? Проверим! Больше всего людей выбивает из колеи резкая смена настроения в разговоре без видимых причин. Так можно расшатать даже самую устойчивую психику. Или схлопотать в глаз. Как повезет.

— Наказать? — хрипловато переспросил он через большую паузу. — Ну…

— Или наказать надо… вас? — вдруг перебила я строго. Совсем другим голосом. Сказать, что он опешил — это ничего не сказать. Авидастр сбился с шага и едва не наступил мне на ногу. Продолжим. — Ведь вы, стоит признать, вели себя очень, очень плохо.

— Ты что это… — Кажется, он начал закипать. Я почувствовала, как его ярость заполняет окружающее пространство, оседая терпкой горечью на языке.

— Молчать! — приказала властно.

Авидастр сжал меня так, что я едва не вскрикнула.

— Как ты смеешь так со мной… — медленно, тяжело роняя слова, начал он. Разумеется, договорить я ему снова не дала.

— Потому что тебе давно надо было преподать урок, гадкий мальчишка, — я резко перешла на «ты», желая разозлить его как можно сильнее. Я планировала довести замминистра до пика, заставить взорваться, чтобы вдоволь напиться чистой, крепкой, неразбавленной ярости. Жадная тьма во мне уже предвкушала мощный выброс энергии и едва не поскуливала от нетерпения. И я не собиралась ее сдерживать! Даже если бы безбашенная Альшира вновь сменилась Альширой разумной, я бы все равно постаралась дойти до конца. Потому что чувствовала — столько энергии хватит, чтобы накормить внутреннюю тьму досыта. А значит, какое-то время она не будет меня беспокоить. Слишком уж много сил уходило на то, чтобы худо-бедно сдерживать ее и не давать затопить себя с головой. Даже сейчас, поддаваясь ее жажде, я делала именно это — переключала ее внимание на другие цели, кидала кость голодной собаке, чтобы она не подзакусила мной.

— Закрой свой грязный рот, маленькая дрянь, — Авидастр высвободил одну руку и положил ее мне на шею. Его зрачки расширились, а пальцы чуть подрагивали. Что-то назревало. Наверное, он очень хотел сдавить мое горло, услышать хрип и увидеть мольбу в глазах. Чтобы вновь почувствовать себя хозяином положения. Я почти видела, как истончается волосок, на котором все еще держится его самообладание. О, да. Дай своим эмоциям выход. Я хочу больше, больше ярости! Почему-то в тот момент перспектива быть задушенной совсем не пугала меня.

— Сейчас ты скажешь: «Ты — моя госпожа», — приказала я, глядя на него так, словно это я держала руку на его горле. А потом еще и прикрикнула: — Живо!

Ну все, сейчас взрыв точно грянет! Иначе и быть не может!

Внутри грозовой тучи, которую не видел и не ощущал никто, кроме меня, что-то яростно закопошилось, распирая ее изнутри. Оно рвалось наружу, и Авидастр больше не мог его сдерживать. Моя тьма была больше не в силах сдерживать свой голод. Она завопила десятками разных голосов. Я слышала ее злой голодный крик. Крик демонического младенца, который требовал свою порцию питательной ярости. Ну же, давай, прорывайся! Ну! И тут, словно повинуясь моему мысленному крику, туча разошлась и явила мне свою пульсирующую багровую сердцевину. Внутри я увидела… о боги! Совсем не то, что ожидала. Там плескалась, бурлила и рвалась наружу неуправляемая, звериная похоть!

В этот момент Авидастр, не отрывая от меня глаз, тихо произнес:

— Ты — моя госпожа.

Глава 20. Враги наносят ответный удар

Так вот что он сдерживал! Грозовая туча разрасталась не из-за злости на меня. Нет! Он злился на себя! Он пытался справиться с собой и злился, что не в силах сдержать низменные желания. Вот каков его самый большой и страшный секрет! Гордый, властный заместитель министра мечтал о госпоже! Хотел, чтобы его унизили! Заставили подчиняться! Нет, ну кто бы мог подумать! Хуже всего то, что теперь я, кажется, приобрела себе непримиримого врага. Вот в этот самый момент. Ведь как только он поймет, что я с ним играю, он сделает все, чтобы уничтожить меня — ту, что видела его истинное, тщательно скрываемое нутро. Это даже не плевок в душу. Возможно, если мне страшно повезет, он закроет меня в какой-нибудь башне и заставит бесконечно играть роль в угоду своим извращенным сексуальным фантазиям. Впрочем, я не собиралась допускать ни одного из этих вариантов.

М-да. Но как все же здорово я просчиталась. Я-то, наивная, думала, что в результате всей этой моей игры он убедится, какая я «грязная» испорченная девчонка, и окончательно откажется от идеи сделать меня своей супругой. Но такого результата точно не ожидала!

Увидев мою растерянность, замминистра пошел в наступление.

— Стань моей! Моей супругой… моей госпожой! Я исполню любое твое желание! Тебе будет со мной хорошо… очень, очень хорошо, — его горячечный шепот словно застывал в спертом воздухе и влажно оседал на лице, пощипывая кожу. Мне нестерпимо захотелось на улицу. Но я не могла уйти. Внутренняя тьма неистовствовала. Она требовала обещанный ужин, и ей было все равно, чем лакомиться — гневом или похотью. Стоп. Может, это и есть выход из ситуации? Что, если я попробую именно поглотить, выпить эмоцию? Раньше, когда я ощущала чужие эмоции, я не уничтожала их полностью. Кто злился, тот продолжал злиться. Даже еще сильнее, чем до моего вмешательства. Тьма умело воздействовала на сам источник эмоций, заставляя его выбрасывать все больше и больше злости, а потом поглощала излишки. Раздраженный вмешательством тьмы источник продолжал еще долго «засорять» окружающую атмосферу. Пострадавший человек и сам не понимал, почему никак не может успокоиться.