В плену лживого солнца

– Всё-всё, тихо. – Он прижал её голову к своей груди, мягко вынудив замолчать. – Ничего я не думаю. Всё хорошо.

Он остался рядом. Слушая, кивая, успокаивая. И так, пока она не уснула, устроив голову у него на бедре.

Снаружи завели генератор, и над двором ожили привычные, приглушённые изолятором, звуки. В соседней комнате вполголоса переговаривались учёные. Сидеть без света, как и скрываться потеряло смысл. Неуязвимые пустынные твари обнаглели не в меру. Впервые они открыто напали на дом, который до сих пор представлялся самым надёжным местом во всей Джахи. Именно поэтому Росс не хотел, чтобы Алина покидала его пределы.

Но, получается, он ошибся. Даже с их попытками оградить свою территорию от угроз безопаснее здесь не стало. Чудовища постоянно находились рядом. Это удручало. Но ещё больше удручало то, что с каждым разом число монстров росло.

Его мысли тяжело ворочались вокруг одной темы – как долго они, запертые в этом странном каменном мире, смогут удерживать кровожадных тварей. А если Лин будет угрожать новая опасность, окажется ли он в тот момент рядом?

«Дурёха, – думал он, глядя на вздрагивающую во сне девушку, – ну зачем ты вернулась?»

…

Через два часа Лин плавала в глубоком сне, расслабленно раскинувшись на спальнике. Росс смотрел на спящую девушку и безучастно слушал голоса, доносившиеся из соседнего помещения.

– Честно признаем, выяснили немного, – негромко произнёс Степной.

– Давайте говорить прямо, мы вообще ничего не узнали, – недовольно изрёк профессор.

– Тайна Сердца Джахи опять от нас ускользнула, – подвёл итог Ситник.

По коридору тактично протопали шаги. В каморку заглянул Север и вопросительно посмотрел на Росса. Тот прислушался к ровному дыханию Лин – спит – и аккуратно переложил её голову на подушку.

Затем тихо встал, потряс затёкшей ногой и отправился с напарником в рабочую зону.

Учёные оставили разговор и подняли на них глаза.

– Я знаю, что такое Сердце Джахи, – заявил Росс без предисловий.

Известие было встречено изумлённым молчанием.

– Знаете? – первым отмер Лебедев. – И можете нас туда отвести?

– Нет.

…

– И всё? И вы не хотите нам ничего объяснить?

– Туда нельзя войти, профессор.

…

– Да почему же?! Ради бога не молчите.

– Потому что это не то, что мы думаем.

– Попробуйте объяснить, – нахмурился Степной.

– Это нечто отлично от нашего понимания, – сказал Росс и задумался. – Взять к примеру обладание чьим-то сердцем. Тут где-то так же. Сердце Джахи всего лишь вместилище тайны. Что-то вроде отдельного уровня вне пространства. Этакая библиотека, где хранятся высшие идеи.

– То есть, обладать Сердцем Джахи всё равно что обладать каким-то знанием?

Росс кивнул.

– Откуда вам это известно? – спросил Лебедев.

– Я понял это внизу у пирамиды. Гм… как бы вам это…

– А я, кажется, догадываюсь, – опять заговорил Степной. – То поле… вы пробыли под его воздействием дольше всех.

– И что это доказывает? – Лебедев развернулся к физику. – Взрыв воображения? – Расстроенно вздохнув, он прислонился спиной к стене. – Мы с самого начала полагали, что Храм Солнца и Сердце Джахи – одно и то же. Но, даже если мы ошибались, это ничего не меняет.

– Мы? – поднял на него глаза Ситник.

– Ну хорошо, – заворчал пожилой учёный, – пусть так считал только я. Разве сейчас это важно? Оказывается, мы всё равно не сможем туда попасть.

– Да погодите, – остановил его Росс. – Я должен ещё кое в чём признаться.

Он оглядел застывших в ожидании собеседников, попутно отметив напряжённое лицо Севера.

– И?.. – сощурился профессор.

– Я видел Неросфет.

Лебедев отлип от стены.

– Опять? – спросил он с недоверием. – И кто же эта таинственная женщина?

– Я не знаю, кто она, но я говорил с ней.

Росс замолчал, соображая, как лучше подать информацию.

– Да что ж это! – качнулся на стуле учёный. – Что?! Что она вам сказала?

– Она показала путь в Сердце Джахи, – выпалил тот. – В смысле, как раскрыть это вместилище. Но должен сразу предупредить, путь открыт не для всех.

На лице Лебедева проступило недовольство:

– Это ещё почему?

Скепсис по поводу первого заявления Росса уже улетучился.

– Погоди, Боря, – влез Степной. – Думаю, дело в том, что обладатель сердца может быть только один. Я прав? – глянул он на Эда.

Тот снова кивнул.

– Хм, хитро, – прокомментировал Север.

– По-моему, это правильно, – добавил Росс.

Михаил побарабанил пальцами по столу.

– Значит, вы были там. Расскажете нам, что видели?

– Это символы. Я их запомнил и могу начертить.

Вероятно, опасаясь, что тайна вот-вот сбежит, пожилой учёный едва слышно прошелестел:

– Мы их расшифруем. – И, не оборачиваясь к Ланской, с растяжкой проговорил: – Ри-та… не-мед-лен-но… за-ра-бо-ту.

Росс запрокинул голову, закрыл глаза и попытался по памяти воссоздать то место, в котором оказался. Затылок неприятно заныл. Перед внутренним взором волнами забродили древние письмена. Чёткие символы складывались в отдельные формулы и уравнения. Он вспомнил, что, будучи внизу у провала, находился в каком-то ином состоянии сознания, что позволило ему с лёгкостью воспринимать запретные сведения. И вроде бы там, у пирамиды, он вник в эту тайну и даже…

– Эд, – настороженно позвал его Север. – Ты чего?

Товарищ смотрел на него не просто с беспокойством. Это был настоящий испуг. Лица учёных застыли в серьёзной озабоченности.

– Что я… – начал Росс, но внезапно голос ему изменил. В первое мгновение показалось, что он принадлежит кому-то другому.

Север продолжал смотреть на него с напряжением:

– Ты сам-то понял, что сейчас сказал?

– А я что-то говорил?

– Вам знаком язык Aтон? – нахмурилась Ланская.

– Мне?.. – совсем растерялся Эд и повернулся к Северу. – Димыч, что за чушь?

– Профессор, готовьте пока вашу аппаратуру, – прорычал тот. И, грубо развернув Росса к выходу, вытолкал в коридор. – Значит, ты опять это делал?! – зашипел он. – Ну так, может, признаешься им заодно?

– Ты охренел?! – с не меньшей яростью прошипел Росс.

– Тогда что за показательные выступления?! Не мог соврать чего-нибудь. Да у них чуть челюсти не поотваливались.

Эд беззвучно ругнулся.

– Это во-первых. – Север сурово ворочал глазами, сверкая белками в темноте. – Но я не пойму, зачем ты вообще это делаешь?