В плену лживого солнца

Лебедев замолчал и снова потянулся за кружкой. В полной тишине он промочил горло, утёр пальцами рот и поставил кружку на место.

– Что, вот прям натурально взяла и вселилась? – в упор посмотрел на него Север.

– Как вариант, каким-то образом взяла под контроль сознание. Вот помнится, пару десятилетий назад я присутствовал при одном...

– Всё, всё, я понял. Давайте к сути.

– Ну к сути так к сути. Из новых символов программа составила текст, из которого следует, что на границе двух миров с начала времён установлен барьер, останавливающий тёмную силу.

– То есть?.. – с недоверием спросил Север и посмотрел на Эда: это они о чём?

– Я так понимаю, между мирами находится какое-то устройство, блокирующее продуцирование негативной энергии? – предположил тот.

– Я бы предпочёл идею разделения, – оторвался от экрана Степной. – Идею удержания от сближения энергий созидания и разрушения. Случись подобное, никто не поручится, что всё пройдёт без последствий. А вот зарождение новой непредсказуемой стихии вполне возможно. Вместе с ней появятся новые угрозы. Джахи расположена над аномальной областью, и этот объект создаёт сдерживающий барьер. Не гасит, не подавляет, а именно разделяет. Что, в свою очередь, способствует стабильному состоянию пространственной ткани.

– Та-ак… И, если происходит рост дурной энергии, значит, механизм по какой-то причине встал, – рассудил Росс.

– Логично, – согласился напарник, всё более оживляясь. – Остановка устройства равно зло. Запуск – решение проблемы. Получается, то же самое произошло в той войне. Кто-то вырубил устройство, а кто-то опять запустил. Надо же, а мы думали, оно, наоборот, активировано. Хм-м… А бестии, выходит, это и есть нечто негативное?

– Ну не положительное точно, – вставил Ситник.

– Кстати, наши звери здорово смахивают на шуддагских бестий, – заметил Росс. – Только без крыльев.

– Это оборотни, – почему-то с печалью произнёс Лебедев и обернулся на Ситника. – Ты спрашивал, что мы тогда выпустили. Вероятно, концентрированный сгусток той самой разрушительной энергии. И она набросилась на первое, что попалось под руку.

– Фила с Роджем? – поднял голову Вадим. – Вообще-то, первыми были мы.

– Жалеешь, что не тебя взяли в команду? – глянул на него Север и упёр кулаки в бока. Ситник вздохнул. – Ладно, Вадимыч, расслабься. Пошутил я. Но вы профессор, правы. Похоже, так всё и было. Те парни были первыми, а дальше пошло-поехало. Ну а что. Версия, имеющая право быть.

– А морок? – спросил молодой археолог. – Откуда берётся этот странный морок?

– Влияние иной сути, – ответил Лебедев.

– У-у-у… Борис Анатольевич, – протянул Север и устроился на тумбе рядом с Россом. – Вспоминаю нашу первую встречу. Вы и верить ни во что подобное не хотели.

Учёный залез пальцами под стёкла очков и потёр уставшие глаза.

– Кто же знал, с чем мы столкнёмся в будущем.

– Считайте, вам повезло. Коллеги завидовать будут.

– Боюсь, мы ничего им не докажем, – возразил Лебедев и посмотрел на заколоченное окно. В ответ издали прилетел заунывный вой.

– Ну это да, – согласился Север. – Предоставить нечего. А лучше не надо. Так! – крепко хлопнул он себя по коленям. – Мы здорово отъехали от темы.

Степной подался к монитору и попросил Марго вывести снимок номер пять. На экране появилась карта района, в котором они находились. На схеме хорошо определялись кольцо города и место бывшей экспедиционной стоянки.

Геодезист ткнул в восьмигранник в центре городской схемы.

– Здесь находится место с устройством.

– Пирамида? – Север принялся задумчиво покусывать кончик большого пальца.

– Бипирамида, – уточнил Степной. – Они сдвоены. Это проводник Этерны – преобразованного солнечного света. Устройство, создающее барьер, находится под ним. Порядок работы такой: сначала активируется бипирамида, она проводит к устройству Этерну. Дальше запускается барьер. И на этом всё. Этерна больше не нужна. По крайней мере, до следующего запуска.

Север адресовал Россу отупелый взгляд: ты чего-нибудь понял? И, обращаясь к учёным, вслух спросил:

– Так и что в итоге нам предстоит?

– Нужно снова запустить устройство, – как нечто само собой разумеющееся заявил Лебедев.

Север иронично вздёрнул бровь.

– Действительно. Вот теперь всё стало предельно ясно. Да ерунда какая! Делов-то, оказывается, на пару раз плюнуть.

Росс катнул ногой мелкий камешек и откинул носком ботинка в угол комнаты. Тот пару раз простучал по полу и затих.

– Вы сказали сначала активируется бипирамида, – посмотрел он на Степного.

– Марго, выведи седьмой снимок, – попросил тот.

На экран выплыло занятное изображение: под острым углом пирамиды стоял камень с углублением в виде четырёхпалой ладони. В центре отпечатка находилось восьмиугольное отверстие.

– Рисунок составила программа по вашим символам, – ответила Марго, предвосхищая вопрос Росса.

Профессор кашлянул, привлекая внимание.

– Чтобы активировать проводник, нужно вставить в это отверстие кристалл, – сообщил он.

– Древние технологии, – усмехнулся Север. – Что-то мне это напоминает.

– Цепь, – подсказал Росс. – Допустим, район тряхнуло, кристалл вывалился и цепь разомкнулась. Когда всё снова заработает, начнётся процесс разделения энергий и «иную суть» как пылесосом втянет обратно.

– Охрененно! – не удержался Север. – Но ведь для этого придётся спуститься в провал, где самое пекло!!

– Профессор прав, это какая-то защита.

– Хороша защита. И инструкцию запрятали так, что… – Он запнулся, заметив, с каким интересом учёные наблюдают за их беседой, и поправился: – Пардон, главную тайну Сердца Джахи.

Росс опустил глаза, мысленно проникая сквозь толщу земли. Представил скрытую под ногами площадь всей Харахти. Попытался сообразить, какой силы должен быть заряд для разгона такого громадного объекта, и почесал лоб. От размышлений его отвлёк голос Севера:

– Послушайте, а на кой чёрт было городить такие сложности, если для запуска барьера всего-то и нужен солнечный свет? Не проще было подогнать технику и перекопать здесь всё вдоль и поперёк?

У Лебедева отпала челюсть.

– К… как легко вы рассуждаете, – опешил он.