В погоне за быком

Скелет прошёл дальше, в ангар. Разложив всё своё оборудование по местам, он сел на лавочку возле личных шкафов и взял контейнер с артефактом. "Червяк", изредка помигивая, тускло светился бледно-голубым светом. Вокруг него в вакууме то и дело возникали искорки, которые тут же гасли, так и не успев набрать силу.

– Что же ты такое?
– думал Скелет, рассматривая артефакт.
– А ведь как живой.

Но тут ему в памяти вспомнился момент, что перед самым взрывом аномалии, в "жернова" попали тушканы, которых просто смяло и втянуло в самый центр. И он стал прикидывать, а могло ли такое стечение обстоятельств - рост аномальной активности, наличие в центре живой плоти в самый её пик - привести к образованию этого артефакта?

– А почему нет?

– решил он.
– Если артефакты могут формироваться из чего угодно, то почему бы и не из плоти?.... Да что я мучаюсь, отдам Наде - пусть дальше со своим профессором с ним и разбираются.

Но любопытство всё же взяло верх, и Сергей взглянул на счётчик Гейгера: на циферблате стояли одни нули, радиация отсутствовала вообще, даже природная норма. Положив контейнер в карман халата, а КИСНВЧ прицепив на пояс, он вернулся в лабораторию.

...

Капсула гудела как пылесос - работала система нагнетания охлаждающего контура. Пол возле аппарата был уложен резиновыми ковриками, посыпанными белым, напоминающим сахарную пудру, изоляционным порошком. К капсуле подходил толстый гофрированный шланг с десятками проводов внутри, а так же воздуховод, подающих воздух температурой минус семьдесят пять градусов по Цельсию из стоящей рядом криоустановки в контур охлаждения главной камеры. Происходящая внутри реакция воздействия электрических разрядов на сочетание "грави" и "каменного цветка" сопровождалась выделением колоссального количества тепла, которого хватило бы для обогрева многоэтажного дома, но эта реакция проходила крайне нестабильно, и если б не магнитное поле внутри, то подобный эксперимент мог стать неконтролируемым и закончится весьма плачевно.

Профессор Снегирёв полностью погрузился в работу - держа в руках планшет, он расхаживал вдоль капсулы, внутри которой, словно в небольшом грозовом облаке, мелькали молнии. Он смотрел то внутрь через толстое стекло, то подходил к монитору и, глядя на цифры, что-то записывал. За пультом управления сидела Надя и внимательно вслушивалась в слова профессора и поправляла регуляторы по мере поступления указаний от Снегирёва. Заметив приближающегося Скелета, она приветственно помахала ему рукой.

– О, Сергей, рад тебя видеть, - отвлёкся от своей работы пожилой профессор, когда тот подошёл почти вплотную.

Лабораторный халат Снегирёва был давно уже не белый - серые, протёртые края, замасленные рукава, испачканные ручкой и карандашом карманы - только на спине халат ещё более-менее сохранил изначальный цвет. Сам же профессор Снегирёв был среднего роста и телосложения, с большой залысиной на голове и недельной щетиной на морщинистых щеках. Но его глаза всегда светились блеском при работе, даже сквозь толстые стёкла круглых очков, - он, как и любой другой учёный, полностью посвятил себя своему любимому делу, делу всей жизни - науке.

Надя к науке не имела практически никакого отношения. Она один из немногих вольнонаёмных сотрудников в этом комплексе, если, конечно, не считать персонала вспомогательных служб вроде медицинского блока. Надя попала в Зону вместе с медсестрой Таней, так как были закадычными подругами. Татьяна получила заманчивое приглашение поработать на базе "Нео-Век", а по случайности узнала, что набираются вольнонаемные работники на вспомогательные должности. Кроме сталкеров, охотников ехать в Зону особо желающих нет, а срок заключаемых контрактов - один год. Таким образом - по контракту - Таня и Надя попали в Зону. По прибытию Надя получила распределение к профессору Снегирёву, чей предыдущий помощник лаборант из числа сотрудников МИАНИ за неделю до этого исчез в Зоне. Снегирёв сначала долго упирался, возмущался, что ему не нужны неучи и тем более девушки, но Надя очень быстро освоила поставленные задачи и уже по уровню знаний и подготовке не отличалась от институтских работников, трудящихся на базе. Теперь же Снегирёв иногда обмолвливается, что ему было бы "очень трудно без моей красавицы".

– Добрый день, Пётр Михайлович, - Сергей протянул руку, - как Ваши успехи?

Профессор пожал протянутую руку.

– Ну, как вам сказать, молодой человек, успехи - понятие растяжимое. Отсутствие отрицательного результата, в некотором роде можно назвать успехом. Но положительных результатов пока мало, что не может не огорчать. Изучаемый мною симбиоз крайне нестабилен, а его полезные стороны весьма незначительны...
– профессор поправил очки.
– А у вас как дела в ваших научных изысканиях? Надя, - он взглянул на свою лаборантку, - говорила о том, что вы теперь занимаетесь замерами?

– Не совсем замерами, конечно, - Скелет даже задумался на мгновение, - но уже не только плаваю по оросительным каналам, Макар Игнатьевич поручил мне снимать показания с датчиков.

– Ага, вот оно в чём дело, ну что ж, тоже весьма нужное и полезное занятие. Кстати, я давно не выходил из комплекса, как там, снаружи?

– Всё по-прежнему, профессор, кстати...

Но профессор уже не слушал, а вернулся к наблюдению за показаниями на широком мониторе, на котором в бесчисленном числе рядов мелькали цифры, проценты....

– Всё, он работает, - сказала Надя Скелету, - сейчас с ним говорить бесполезно... Шоколадку принёс?

– Лучше, - Сергей подошёл к Наде, - у меня для вас кое-что лучше есть!
– и вынул торчащий из кармана контейнер с артефактом.

– Ух ты! ...
– Надя привстала и не сводила глаз с контейнера.
– Артефакт раздобыл?

– А?!... Что?!... Где?!...
– Снегирёв краем уха услышал слово "артефакт" и это его тут же отвлекло от работы.

Заметив в руках Сергея контейнер, профессор окончательно забросил всё.

– Наденька, останови воздействие, похоже, у нас сегодня более интересная работа появилась.

Сергей с Надей переглянулись, и она тихонечко засмеялась, видя разгорающееся у Снегирёва щенячье любопытство к артефакту. Лаборантка перевела на пульте управления все выключатели в положение "выключено": гудение нагнетателя стало стихать, электрические разряды прекратились, а артефакты на механических держателях плавно разошлись в стороны.

– Молодой человек, что ж вы не сказали, что у вас есть артефакт?
– профессор едва не выхватывал контейнер из рук Скелета, но тут же забыл о сказанном и просто засыпал вопросами.
– Весьма любопытно.... Что это? Я такого ещё ни разу не видел? Где вы его взяли? Какого происхождения?

– Происхождение, скорее всего, биологическая масса в мощном гравитационном поле, - Скелет отдал контейнер профессору, - сегодня в "жерновах" нашёл...

– Где-где? В каких ещё "жерновах"?
– недоумевал Снегирёв.

– В гравитационке возле птицеферм....

– А, - профессор не спускал взгляд с артефакта, бледно-голубоватый свет из контейнера призрачно отражался в стёклах его очков, - понятно, из гравитационной аномалии.... А какие у него свойства?

– Я только успел заметить, что он радиацию поглощает, Гейгер возле него полный ноль показывает...

– Рассказывайте подробно, я хочу знать всё....
– у Снегирёва разгорелся нешуточный азарт, который может быть только у очень увлечённого человека.

Скелет посмотрел на время - отведённое Заболотским время почти истекло.

– Простите меня, профессор, но мне пора, Макар Игнатьевич меня ждёт...

– Да, да, конечно, я сегодня же напишу представление на вас руководству за этот чудесный образец...

Сергей посмотрел на Надю, та поняла его озабоченность - в таком состоянии Снегирёв явно не напишет ни одной бумажки, так как весь день, а то и больше, не будет отходить от артефакта ни на шаг и забудет всё на свете, даже принять свои таблетки. А подобное представление очень сильно может помочь ему в его карьере и заработке.