В поисках баронессы

— Итак, — поторопил Гото. — Прежде всего — расскажите о своей работе на Нейтанию.

— Я никогда не был в Нейтании, — пролепетал арестант.

— Не были, — сыщик вздохнул. — Все всегда с этого начинают. Не был, не видел, не знаю. Проходил мимо. Или вовсе не проходил. Вы были разведчиком Нейтании. Потом были вынуждены скрыться от своих патронов. Расскажите об этом подробнее.

Челюсти старого барона сжались так, что вздулись желваки. Ну да, судьба собственного родового гнезда его волновала куда больше, чем Нейтания. Пусть даже Манор и находился на пороге войны с нею.

А еще он явно не понимал — что мешает эсквайру прибегнуть к известному и верному средству: помощи заплечных дел мастера. Признаться, Ронан тоже не понимал.

С четверть часа арестант вилял и юлил, уверяя, что в Нейтании никогда не был. Чуть ли не впервые нынче услышал про такую! Но потом принялся рассказывать. Ронан с удивлением отметил, что Гото не угрожал, не давил на него. Просто раз за разом повторял одни и те же вопросы. Не раскрывая — ни откуда стало известно о прошлом арестанта; ни того, что именно и как много известно сыску.

Часть рассказанного грабителем была известна. Он наткнулся случайно на гигантские деревья в лесу и сразу понял, что они не сами по себе такие выросли.

Дальше парень извлек из памяти сведения о том, что был такой — мастер Ланг. И о его открытиях. Сообразил, что если заклятия чародея испытывали здесь — значит, и работы его должны были очутиться где-то поблизости. А самым очевидным вариантом было хранилище в поместье Гревилль! Других крупных библиотек поблизости не было.

— И вы решили сжечь поместье, чтобы добраться до коллекции изданий, — подал голос старый барон.

Он терпеливо ждал, когда арестант закончит отвечать на вопросы сыщика о Нейтании. И решил, что теперь может поинтересоваться и тем, что волнует его.

— Да я же сказал! — завопил внезапно арестант, сорвавшись на визг. — Поместье сожгли без меня! Я даже не знал, что кто-то собирается это сделать! Мы случайно узнали, когда все уже случилось. В округе все только и вопили про пожар, да про то, что в поместье теперь не протолкнуться от чиновников, — он запнулся, закашлялся.

Старый барон побагровел. Ронан испугался на миг — как бы отца удар не хватил!

— Здесь есть палач? — гневно вопросил он.

— Гм, ваша светлость, — протянул Гото.

На лице его отчетливо проступило сомнение. Однако арестант его лица не видел — а может, попросту не успел изучить как следует повадок сыщика. Он задергался — и, если бы не веревки, наверняка попытался бы удрать. И плевать на стражников, стоящих у двери. Он бы и сквозь стену попытался проломиться. На удачу, стул оказался достаточно тяжелым — иначе рывок опрокинул бы его вместе с привязанным к нему допрашиваемым.

— Ваша светлость, не надо! — завопил бедолага, покрываясь красными пятнами и тараща остекленевшие глаза. — Прошу, не надо палача! Ну не знаю я, правда не знаю! — арестант чуть не зарыдал. — Не видел я, кто поджигал, не знаю ничего! Да наверняка это тот тип на белой лошади все поджег, — заверещал он, сообразив, что вопли барона не убедили.

— Какой тип на белой лошади? — уцепился тот. — А говоришь — никого не видел!

Брови Гото слегка подпрыгнули. Это было единственным, что выдало его удивление. С каменным лицом сыщик снова откинулся на спинку стула.

— Я и не видел, — заикаясь, заговорил арестант. — Парень тот видел — я его не знаю. То есть вижу изредка, но так мы особенной дружбы не водим. Подмастерье вроде чей-то, а может, и нет. Вот он рассказывал, будто видел. Я ничего не знаю, правда! — снова сорвался он на визг. — Я и не вслушивался тогда, что он болтал! Запомнил только про белую лошадь…

Ронан поерзал на стуле, сильнее сжимая скрещенные на груди руки. В груди разлилось смутное неприятное ощущение.

Любимая кобылка Фионы тоже была белой масти.

— Что за парень-то? — подал голос Гото. — Приметы особые имеются? Чей именно подмастерье? Ты опиши — мы сами отыщем. Как звать, как выглядит. В какой день происходил разговор.

Парень помолчал, потом, судорожно хватая ртом воздух, принялся объяснять. Сыщик слушал, записывал.

— Найдем, расспросим, — уронил он. Перевел взгляд на старого барона. — В любом случае, если идти от неизвестного нам мага-садовника, что решил опробовать знания из вашей библиотеки. Раз деревья вырастили до того, как поместье сгорело — это сделал кто-то, кто был вхож в дом. И мог подобраться к хранилищу. К слову, мы не всех приходящих садовых работников отыскали, — задумчиво прибавил он. — Кое-кого не оказалось в Лестере. Придется заняться их розыском более тщательно.

— Вы верите этому проходимцу?! — взревел старый барон. — Достопочтенный Гото, неужто заплечных дел мастер…

— Пара минут, ваша светлость, — эсквайр небрежно махнул рукой, невежливо прерывая его. Махнул стражникам, чтобы увели арестанта. — Я никому не верю, ваша светлость, — сообщил он, когда того увели. — Но парень напуган. Да и в любом случае, он никуда не денется из-под замка. Найдем троих работников, что покинули Лестер. Разыщем того, кто говорил о всаднике на белой лошади.

— Что ж, — барон поджал губы. — Вы — профессионал. Нам остается лишь довериться вам.

— Благодарю, — сыщик сухо кивнул. — С вашего позволения — у меня нынче запланировано несколько поездок.

— А что второй? — напомнил Ронан.

— В лазарете, — отрапортовал Гото. — Сильные ожоги. Этого допросить пока не выйдет. Но если верить Тейгу… я хотел сказать — достопочтенному Крио, парень знает крайне мало. Он лишь сообщник этого, — кивнул на выход, куда увели недавно арестованного.

Только и оставалось раскланяться и отправиться восвояси. К себе. Последнему, признаться, Ронан был рад — поездка в город и этот допрос его утомили. Видно, вчерашний вечер все-таки не прошел даром.

Глава 18

Агнес подняла упавшее на пол письмо.

Плотный небольшой квадратный конверт вывалился прямо из воздуха чуть ли не в тарелку с сыром. Благодарение святому Иерониму, что послание не настигло ее, когда она принимала ванну!

Отправитель, судя по всему, перекинул письмо на ее маяк. А она никак не могла избавиться от привычки таскать перстень-маяк на пальце, не снимая.

Что ж. Купание — не самое страшное. Она могла еще и спать — и из-за этого прохлопать получение.