В поисках Витослава

И первым сделал шаг по направлению к пещере.

– Стой! Кто идет? — окликнули его из-за камней.

– Король Баал!
– ответил король.

– Стоять! Руки за голову!
– оклики стража не отличались особым разнообразием.

— Неужели ты не усвоил урок? — полюбопытствовал король.

— Какой урок? Стоять? Не разговаривать! Руки за голову!

— Десять минут назад ты висел в воздухе без штанов и кожи!

— Не припомню такого!

У короля отвисла челюсть.

— Ахали цели, — подсказал я ему шепотом.

— Ахали цели! — рявкнул король. — Немедленно доложите своему руководству о том, что прибыли парламентарии.

— Оставайтесь там, где стоите, — ответил охранник, включая рацию.

Через минуту мы вошли внутрь. Навстречу нам шагнул маг с планшетом, он склонил голову и коротко представился:

— Сихаэль.

Стоящий рядом с ним военный также сделал шаг и назвал себя:

— Полковник Шалимов.

— Недавно я уже представлялся, — заявил принц. — Ну, ладно-ладно… Я принц Вассаго!

Афиноген легонько толкнул меня плечом, и я понял, что пришло время и мне назвать себя.

— Владимир, писатель.

— Протоиерей Афиноген, настоятель Храма великомученика и целителя Пантелеимона, — завершил процедуру знакомства батюшка.

— Он же светлейший герцог Валефор, — вдруг добавил принц.

— Вот это и есть по-черному, — улыбнулся мне Афиноген, — ведь принца никто за язык не тянул!

— Все равно, я пока не очень… Хотя, начинаю догадываться, в чем дело, — ответил я.

— Цель вашего визита?

— Мы хотим войти в один из лучей Паруса.

— Для чего?

— Для контакта с ним, для консультации… Вы, что, сами ни разу в него не входили?

— Пробовали, но у нас не получилось, хотя были слухи… Послушайте, как вы это делаете?

— Подходим ближе… Видите: один из лучей становится ярче… Значит, нам туда…

Я сделал шаг вперед.

Честно говоря, я ожидал увидеть Серафа, но столкнулся нос к носу с Гагтунгром. Я оглянулся: Афиногена, принца Вассаго и короля Баала рядом не было.

— Как ты здесь оказался? — вырвалось у меня.

— По-моему, правильнее будет задать этот вопрос тебе.

— Но ведь ты — Гагтунгр, исполнитель пульса де-нура, почему ты в Парусе?

— Ты еще не догадался? Тот, кого ты видишь перед собой, не совсем Гагтунгр, вернее совсем не Гагтунгр. Я — лишь его проекция в твоем сознании.

— А Сераф?

Гагтунгр улыбнулся и развел руками.

— Разговаривая со мной, Серафом, или кем-нибудь еще, ты, на самом деле, беседуешь с самыми глубинными слоями своей психики.

— Что или кто тогда Парус?

— Ну, это совсем просто… Это цветок, в смысле, растение, высшее растение… Можешь его так называть. В привычных для тебя мирах высшие ступени развития занимают животные, в неведомых тебе — случается, что и растения.

— Кто его посадил? Люди?

— Конечно, нет. Его спора, подгоняемая звездными ветрами, проделала немалый путь, пока не достигла Геи. По времени это совпало с появлением переселенцев — Ядринца с его людьми, и, возможно, это произошло не случайно.

— Где сейчас эти люди?

— В раю.

— Так уж и в раю?

В мире, в котором они сейчас пребывают, воплощаются самые дерзновенные мечты и заветные желания. Там можно все и ничто не слишком. Считай, что это Вальхалла.

— Я чувствую подвох…

— Совершенно верно. Через некоторое время они попадут в место, полное обмана, отчаяния и боли, где их души пройдут закалку и только после этого предстанут пред теми, кто вправе решать их дальнейшую судьбу.

— Перед архонтами?

— Архонты — это не то…

— Я был у них в пещере. Это потрясающе!.. А перед кем?

— Ты задаешь слишком много вопросов. Еще не время получать на них ответы. Ты уже понял, что проходишь такой же, как и они, курс обучения, но экстерном?

— Догадывался. А что Афиноген?

— У него тоже не все просто… скоро ему придется делать выбор: или остаться протоиереем, или так же с головой окунуться в неведомый мир… Ты можешь ему помочь, и для этого ничего особенного не требуется. Просто будь более активным и ничего не бойся.

Он хитро подмигнул, обернулся вороном и выпорхнул в открытое окно, и это было окно кухни моей городской квартиры. Я обернулся: позади меня стояли Афиноген, принц Вассаго и король Баал, и выражения их лиц наглядно говорили, что они прыгать в окно явно не собираются. Света с широко открытыми глазами застыла в проеме кухонной двери. Обессиленный, я опустился на табурет.

XIV. Репетиция

— Ну вот, торжественно заявил король, — теперь поговорим. Уже вечер… Пропустим ночь? Ни у кого нет возражений?

Он щелкнул пальцами… и настало завтрашнее утро. Я прислушался к себе: самочувствие говорило о том, что я прекрасно выспался. Что ощущала Света, мне было не понять. Во всяком случае, дверной проём она так и не покинула.

— Ты все еще продолжаешь делить мир на хорошее и плохое? На демонов из преисподней и ангелов из поднебесья? Первые стремятся похитить человеческую душу, вторые — ее спасти… Не кажется ли тебе, Владимир, что эта, пахнущая нафталином история, придумана людьми и для людей? Человечество существует что-то около — ни много, ни мало — двухсот тысяч лет. Разделение мира на рай и ад — всего три тысячи. Люди, как могли, стремились постичь тайны строения вселенной, но не сумели быть в мире с самими собой. Они устраивали войны, прикрываясь именами богов, объявляя то одних, то других врагами рода человеческого, возвеличивая избранных и низвергая неугодных. Божество одного народа становилось демоном для другого и наоборот. И тогда демоны ушли в нижние миры без людей, а Первоверховный Сущий дал людям веру, основанную на разделении, и появились ангелы господни и демоны из преисподней. Потом он разделил ее на три части… Ну, дальше ты знаешь. С тех пор любая нынешняя вера — вера страха. Не так ли, Афиноген?

— Не обязательно страха…

— Как же? А ну как сатана окажется сильнее господа? Чем тогда закончится Армагеддон? Кто будет низвергнут в озеро огненное и серное? Мораль и этика, любое законодательство, литература и искусство и даже, в известной мере, наука зиждутся на идее противостояния добра и зла, на самой концепции возможности существования их в абсолютной форме. Каждому Голиафу — свой Давид…

— Вот так рождается другая идея — понятие богоизбранности…

— Да, об этом откровенно заявлено в одном авторитетном, известном всем писании… Но сейчас не об этом. Появился некий фактор, начавший очень осторожно, но неуклонно рушить сложившуюся структуру. Причем, заметьте: он возник не на Земле, а на Гее. Что в этих обстоятельствах требуется от нас? Да ничего, нужно лишь определиться с нашим отношением: либо мы делаем вид, что ничего не произошло, и занимаем выжидательную позицию, либо подыгрываем новой силе, либо вступаем с ней в единоборство. Лично я — за первый вариант!