В ритме сердца

Охренеть!

Ох-ре-неть!!!

Один ходящий по миру Харт — это настоящее бедствие для женской половины человечества, а два — боюсь даже представить, что это значит, и совсем не хочу узнавать, какими мистическими талантами Лиам обладает.

Может, уже сейчас тихо паковать свои вещички и переселяться на другую планету?

— Всё! Довольно! Успокоились оба! — наконец соизволяет вмешаться мистер Харт, видя, как Адам, применив удушливый приём, сдавливает горло брата, обхватывая его сзади.

Каждый дюйм моей кожи покрывается морозом от холодного приказа хозяина дома, Адам же полностью его игнорирует, продолжая душить Лиама.

— Оба? — хрипит практически поверженный брат, что всё ещё сильно бьёт локтем Адама, пытаясь вырваться из захвата. — Этот… придурок… сам начал… это.

— Я сказал — хватит! Отпусти его, Адам! — в разы повысив громкость голоса, ругается Роберт и, приложив немалые усилия, всё-таки заставляет его отцепиться от Лиама, который, ощутив долгожданную свободу, начинает жадно глотать ртом воздух.

Но передохнуть Адам ему позволяет не долго. Приподнявшись на ноги, он склоняется над Лиамом и одним стремительным рывком ставит его в вертикальное положение с такой лёгкостью, будто мужчина по своим габаритам не превышает, как минимум, сто килограмм.

— Адам, прекрати! Ты уже выпустил лишний пар, так что достаточно! Он ничего не сделал! — грохочет громовой голос мистера Харта, когда сын мощно прибивает брата к стене, продолжая удерживать его за ворот.

— И не сделает! — Адам бьёт Лиама убийственным взглядом, и тот отвечает ему тем же, даже несмотря на заметную нехватку кислорода.

— Ты какого хрена так озверел?! — рычит голубоглазый, и, чёрт возьми, теперь он выглядит не менее устрашающе, чем его брат. От того расслабленного, беззаботного мужчины, что застукал меня у двери кабинета, не осталось и следа.

Ну и семейка… Камилле точно придётся несладко.

— Не знаю, какого чёрта ты сюда явился спустя столько лет, но, если посмеешь ещё хоть раз приблизиться к ней, я своими же руками тебя угроблю. Понял? — обманчиво спокойно произносит Адам прямо в ожесточённое лицо брата, что от нескрываемого удивления вскидывает брови, переводя вопросительный взгляд к моей скромной подрагивающей персоне.

И когда к нему добавляется ещё и суровый мистера Харта, и расчленяющий меня на миллионы кусочков взор Адама, мне кажется, все функции моего организма затормаживают свою деятельность от тройной ударной дозы мужской энергетики. Мощной, подобно урагану, что горы сдвигает. Подавляющей как физически, так и морально. И пугающей до одури как своим внешним видом, так и тем, что кроется за их крупными, величественными, наполненными силой телами.

Вот это я, пипец, знатно попала! Столь неизведанных глубин в жопе я ещё никогда не достигала. А ведь я всего этого могла бы избежать, если бы просто удержала своё любопытство при себе и вернулась обратно в зал, спокойно дожидаясь там Адама.

Но нет же! Нет! Зачем мне это?!

Просто и спокойно — это не про меня.

Идиотка безмозглая — ни отнять, ни добавить.

Всю свою жизнь не проходило и дня, чтобы я в чём-то капитально не накосячила, но сегодня я по всем возможным категориям заслуживаю награду — официальный почётный знак за выдающуюся способность сотворить такой пиз*ец, который при всём своём желании не смог бы организовать даже самый невезучий человек.

— Да… — задумчиво протягивает Лиам, не разрывая со мной зрительного контакта. — За твоей красотой определённо скрывается что-то колоссальное, раз ты действуешь столь… необычно на моего вечно сдержанного братца.

Я пугаюсь ещё сильнее, если это вообще возможно, когда на губах Лиама постепенно возвращается лукавая улыбка, а небесные глаза становятся на пару тонов ярче от поселившегося в них любопытства. Он хочет добавить что-то ещё, но не успевает, потому как Адам вновь сильно его встряхивает.

— Небольшая поправка: тебе не только запрещается к ней подходить, но и смотреть в её сторону — тоже! — зло выпаливает он, мощно прибивая его к стене, вмиг стирая с его лица всю весёлость.

— Да ты совсем с катушек слетел?! — в очередной раз поражаясь, кричит Лиам, так же впиваясь пальцами в рубашку брата. — Руки от меня свои убрал!

— Адам, да приди же ты в себя наконец! — так же не на шутку возмущается отец, пытаясь с силой оттащить Адама назад, но тот продолжает стоять неподвижным шкафом. — Хватит!!!

— Адам, пожалуйста, — не понимаю, откуда набираюсь смелости подать голос, чтобы попытаться успокоить его, но Адам мигом меня затыкает:

— Рот закрыла! И в машину пошла! Сейчас же!

— Но я хочу…

— Я сказал — свалила в машину! — его приказной рокочущий возглас сотрясает весь воздух и меня вместе с ним.

Терпеть не могу, когда он так разговаривает со мной. В самом деле ненавижу. В такие моменты хочется вспылить и ответить грубостью, но в этот раз понимаю, что это я — именно та, что облажалась по полной, и потому возмущаться и дерзить не имею никаких прав.

— А я предупреждал, что любопытство приводит к проблемам, — будто нарочно обостряет ситуацию Лиам, хитро подмигивая мне, за что я зарабатываю ещё один уничтожающий взгляд Адама, от которого мои ноги намертво прирастают к полу.

— С тобой я разберусь позже, — зловеще обещает он мне, и вновь прожигает своей тьмой брата, который тут же получает новый удар под дых.

— Всё! Прекратили это немедленно! — грозно негодует отец и, чтобы миновать второго раунда их схватки, встревает своим телом между ними. — Я тебе сказал успокоиться, Адам! Опомнись! А ты, Лиам, даже не думай сейчас его провоцировать! — командует Харт-старший, явно больше не желая терпеть ослушания сыновей. Как, впрочем, и моего тоже. — А тебе, как вижу, точно несколько раз нужно повторять, чтобы до ума дошло. Быстро. Пошла. Вон. Отсюда.

От его коротких, низких, ледяных выстрелов моё сердце падает куда-то вниз, а живот сдавливает от непередаваемого страха, отчего я наконец отмираю, сама желая спастись бегством от его режущих глаз.

— Прошу прощения, — чужим, надтреснутым голосом бормочу я.

Подбираю свои туфли и прямо босиком спешу скрыться с места своего «невинного» преступления, что в итоге вылилось в рукопашный бой братьев, гнев их отца и грядущей грандиозной стычкой с Адамом, которая, без всяких сомнений, не кончится для меня ничем хорошим.

Ведь давайте сейчас все вместе дружненько признаем: благоприятный финал — это тоже никак не про меня.

Адам