В родном углу

— Ну, что? Вижу, что со щитомъ, а не на щит, - проговорилъ онъ, улыбаясь и расчесывая пальцами свою громадную бороду. — Поздравляю!

Онъ растопырилъ свои объятія, крпко прижалъ къ груди Сухумова и поцловалъ его. То-же самое продлалъ онъ и съ Раисой.

Въ кухн находилась и докторша Лукерья Савишна. Она стояла около плиты въ ситцевомъ передник, поверхъ блузы, съ засученными по локоть рукавами и жарила что-то на сковородк.

— Поздравляю, поздравляю! Дай Богъ… Очень рада… Замолила себ Ларисочка счастье… — заговорила она и, отирая о передникъ руки, прибавила:- Ужъ извините, что въ такомъ вид, - и тоже чмокмула въ губы сначала Сухумова, а потомъ Раису.

Тотъ поцловалъ у ней руку.

— Что вы! Что вы длаете! Рука-то вдь въ масл и мясо рзала. Видите, вдь я стряпаю! — воскликнула она, вырвавъ свою руку.

— Ничего… «съдобное»… — весело отвчалъ Сухумовъ.

Сухумова и Раису провели въ прихожую, гд они и начали снимать съ себя шубы. Прислуга доктора старалась стащить съ Раисы ея теплыя калоши, но Раиса не давала ей этого сдлать. Лариса была въ черной шерстяной юбк и въ своей парадной голубой камаусовой кофточк, но докторъ усплъ замтить, что черный бантъ на ея груди былъ уже зашпиленъ не скромной булавочкой съ головкой изъ фальшивой бирюзы, а брилліантовой ящерицей, которую онъ когда-то видлъ въ Пасху во время христосованія посл свтлой заутрени на груди бабушки Сухумова Клеопатры Андреевны.

«Началъ задаривать двку брилліантами и испортитъ ея собственный душевный брилліантъ», мелькнуло у него въ голов.

Замтилъ онъ на рук Раисы и сверкнувшее брилліантовое кольцо, очевидно, тоже старухи Сухумовой, когда ввелъ жениха и невсту въ свою столовую, въ которой уже былъ накрытъ столъ и стояли бутылки съ наливками.

— А вы кстати пріхали. Совсмъ кстати… — заговорилъ докторъ. — Пойдемте въ кабинетъ. У меня въ кабинет сидитъ пріхавшій посмотрть мою убогую амбулаторію нашъ предсдатель уздной земской управы Сергй Владимірычъ Родимцевъ.

Сухумовъ поморщился и остановился.

— Что вы?.. Вдь вы, кажется, хотли съ нимъ познакомиться и даже собирались хать къ нему съ визитомъ? — спросилъ докторъ.

— Да… Но теперь… знаете… нельзя-ли какъ-нибудь безъ оффиціальностей, чтобы не знакомить насъ, какъ жениха и невсту, — сказалъ Сухумовъ.

— Батюшка! Да онъ самъ, пріхавъ сегодня ко мн, первымъ дломъ сталъ разсказывать, что вотъ такъ и такъ: помщикъ Сухумовъ-Подгрудскій женится на племянниц священника Тиховздохова. А Раису онъ знаетъ отлично. Она замщала у насъ земскую учительницу Христофорову, когда та лежала больная тифомъ. Пойдемте, пойдемте! Всть о вашей помолвк облетла ужъ весь уздъ, — прибавилъ докторъ. — У насъ въ узд печатныхъ газетъ нтъ, а устныхъ — о, сколько хотите!

— И это въ три-то дня! — вздохнулъ Сухумовъ, дивясь.

— На другой день къ вечеру по всему узду было все извстно! — махнулъ рукой докторъ. — Мн первое извстіе вашъ урядникъ привезъ. Родимцевъ самъ васъ первый поздравитъ. Мы объ этомъ событіи сегодня уже говорили съ нимъ.

Докторъ потащилъ Сухумова и Раису въ кабинетъ.

Въ кабинет съ боку письменнаго стола сидлъ коренастый полный, пожилой брюнетъ съ короткой шеей, небольшой лысиной и начинавшей уже сдть подстриженной бородой. Это былъ предсдатель Родимцевъ. Густыя брови дугой и носъ съ небольшой горбинкой длали его нсколько похожимъ на восточнаго человка, но онъ былъ чисто русскій дворянинъ, мстный помщикъ, изъ рода, давно уже засвшаго въ узд. Родимцевъ сейчасъ-же, какъ вошла Раиса, ласково подалъ ей руку, а когда докторъ отрекомендовалъ ему Сухумова, то посл обычныхъ привтствій сказалъ Сухумову:

— Простите за нескромность… Но я слышалъ… Да и докторъ это подтверждаетъ… Васъ можно поздравить?

Онъ взглянулъ на Раису. Сухумовъ покраснлъ и съ легкимъ наклоненіемъ головы отвчалъ:

— Да… Можете…

— Въ такомъ случа, примите мой привтъ и сердечное поздравленіе. Барышня, и васъ поздравляю, — обратился къ Раис Родимцевъ.

Они вторично пожали другъ другу руки. Разговоръ завязался о земств. Родимцевъ жаловался, что некого выбирать въ гласные.

— У насъ тутъ слухи, что вы къ намъ въ уздъ на постоянное житье… — обратился къ Сухумову Родимцевъ, — Глубоко радуюсь, если это только не слухи. Врите-ли, у насъ такъ мало въ узд интеллигентныхъ помщиковъ. Да что мало! Они совсмъ у насъ вывелись. Добрая половина имній въ узд скуплена купцами. Да какими купцами! Теперь есть купцы интеллигентные… Этимъ я всегда скажу: добро пожаловать въ нашъ уздъ. А у насъ купцы срые — лсники, кабатчики бывшіе, мальчики такіе, которые слово купецъ пишутъ черезъ «» и доказываютъ, что увеличеніе школъ въ узд вредно. Вотъ какіе купцы! Молодежь ихъ также не старается учиться, стало-быть и для будущаго ничего нтъ. А помщики-дворяне не живутъ въ имніяхъ, бросили ихъ на произволъ судьбы или сдали въ аренду хищникамъ. Будетъ очень утшительно, если вы, выздороввъ теперь, останетесь у насъ на житье. Мн отъ доктора извстно, что вдь вы сюда для поправленія здоровья пріхали?

— Да… Я былъ очень нездоровъ и врачи мн посовтовали ухать изъ Петербурга на чистый воздухъ, — отвчалъ кратко Сухумовъ.

— И вполн поправились. Радуюсь за нашъ; уздъ, за его цлительныя свойства. Вы смотрите молодцомъ, оттого я такъ и говорю.

— Ну, не совсмъ еще… — пробормоталъ Сухумовъ.

Ему не хотлось разговаривать. Онъ досадовалъ, что засталъ у доктора Родимцева. Онъ стремился къ доктору съ Раисой, разсчитывая застать его дома безъ постороннихъ, поговорить съ нимъ по душ, а теперь Родимцевъ мшалъ ему это длать и засыпалъ его разговоромъ.

— Вдь я почему такъ васъ объ этомъ разспрашиваю? — продолжалъ онъ, — Я убжденный земецъ. Я влюбленъ въ земское дло, а у насъ некого выбирать на должности. Ршительно некого. Весь уздъ клиномъ сошелся. Начнешь соображать при выборахъ — и нтъ никого. Достаточно вамъ сказать, что у насъ членомъ управы волостной старшина сидитъ, такой старшина, который едва по печатному разбираетъ, еле-еле можетъ подписать свою фамилію. А вдь у насъ все-таки три больнички есть въ хозяйственномъ завдываніи, шестьдесятъ школъ. Я это всё къ тому клоню, что вотъ если вы у насъ поселитесь въ узд, то я крпко буду разсчитывать на васъ, чтобъ затащить къ намъ васъ въ земство.

— Да, да… Пожалуйста, Сергй Владимірычъ — заговорилъ вошедшій въ кабинетъ докторъ, услышавшій послднія слова Родимцева. — Я ужъ васъ просилъ за Леонида Платоныча и опять прошу.

— Непремнно. Была-бы только охота съ его стороны, — отвчалъ Родимцевъ. — А мы его, такого крупнаго помщика единогласно… Какъ говорится, на блюд блые шары поднесемъ. А выборы у насъ ныншнимъ лтомъ. Сначала выберемъ въ гласные, а тамъ пожалуйте и въ члены управы… въ почетные мировые судьи.

Докторъ подошелъ къ Сухумову, ласково взялъ его сзади за плечи и сказалъ:

— Леониду Платонычу для упроченія его здоровья надо какую-нибудь дятельность въ деревн, непремнно надо. И онъ самъ хорошо понимаетъ это, не будетъ отказываться отъ земской работы. Онъ знаетъ, что интеллигентные люди нужны для деревни, что онъ съ большой пользой можетъ примнить всю ту эрудицію, которая у него есть. А ея у него много.

Сухумову сдлалось совсмъ неловко, что о немъ такъ говорятъ въ его присутствіи. Онъ слегка покраснлъ, потупился и отвчалъ:

— Уживусь въ деревн, такъ я не прочь… Но я все еще сомнваюсь.

— Вздоръ! Вздоръ! — закричалъ докторъ. — Ваше мсто здсь. Вамъ ухать въ Петербургъ — опять заболть. Пожалуйте, господа, закусить въ столовую. Леонидъ Платонычъ… Сергй Владимирычъ… Раиса Петровна… Жена проситъ… У нея все готово… За трапезой лучше разговаривать, — прибавилъ онъ.

Гости направились въ столовую.

XLIV

А столомъ сидли недолго. Поданы были только домашнія закуски въ вид маринованныхъ и соленыхъ грибовъ, заливное изъ рыбы и всего одно только горячее блюдо — жареная ломтиками свинина, при чемъ докторъ объяснилъ, что это ни завтракъ, ни обдъ, ни ужинъ, а просто да, такъ какъ семья его уже пообдала, до ужина еще далеко, а дорогого гостя Сергя Владиміровича Родимцева, захавшаго часа на два, чтобы осмотрть разрушающуюся отъ отсутствія ремонта амбулаторію, нельзя-же было отпустить домой не закусивши. Это былъ актъ русскаго деревенскаго гостепріимства. Родимцевъ, выпивъ дв рюмки водки, лъ мало. Сухумовъ, позавтракавшій дома, совсмъ ничего не лъ, кром двухъ груздей, на которые долго любовался, положивъ ихъ себ на тарелку, до того они были красивы. Хозяева тоже уже пообдали, и «д» отдала должное только Раиса, покушавшая съ большимъ аппетитомъ и закусокъ, и рыбы, и свинины.