В сумерках веры

Отвратительный хруст оглушил меня, когда демоническая туша налетела на клинок по самую рукоять. Однако, прежде чем рассыпаться, тварь всё-таки сумела оцарапать мне щёку. По коже тут же потекла теплая кровь.

Стерев её рукавом, я обернулся к Афелии, орудие которой внезапно затихло.

Теперь же, воительница орудовала коротким гладиусом, ловко избегая атак тварей и разрубая их, будто цепным мечом. Яростный оскал женщины придавал сил, но было ясно, что долго мы так не протянем.

Музыка, льющаяся из мрака, продолжала нарастать, постепенно обрастая всё большим количеством звуков. Сначала это были струнные инструменты, но очень быстро к ним добавились стоны наслаждения и агонизирующие вопли.

Всё это будто бы приводило демонов в ещё большее неистовство. Безумно завывая, они с пеной у рта бросались во всё более отчаянные атаки, зачастую сбивая друг друга с ног.

Нас зажали к самому центру и вскоре я обнаружил, что пяткой упираюсь в алтарь.

Только тогда мой взгляд зацепился за рисунки, покрывающие гладкий камень. Это были символы ублюдочного божества, чье святилище мы отыскали в соборном городе. Развить эту мысль мне не удалось, потом что позади уже послышалось злобное блеяние.

Развернувшись на пятке, я замахнулся мечом, разрубая на двое очередного демона. Но оказавшийся тут же второй уже практически сомкнул клешню на моей шее. Ноги подкосились сами собой, бросая меня в кувырок, за которым последовал ещё один взмах, рассеявший пепел.

— Хальвинд! — Крикнула Афелия, заставляя меня обернуться.

Третье существо вырвалось из темноты у пока я был занят двумя сородичами и уже взяло разбег. Оказавшись в неудобном положении, мне не оставалось ничего, кроме как принять удар.

Однако воительница бросилась ко мне, сбивая его с ног.

Блеющий козлоголовый пронесся мимо меня, на скорости врезаясь в алтарь и сокрушая его своим весом. Каменный постамент не выдержал и треснул, взрываясь облаком пыли. Практически в это же мгновение мир содрогнулся, искажаясь будто бы в кривом зеркале, а отвратительная какофония сорвалась на отчаянный вопль, пробивающийся до глубины сознания.

Вместе с этим, тонкий столб призрачного света вдруг начал стремительно разрастаться, словно луч экстерминатуса заполняя всё видимое пространство и ослепляя…

Когда же пятно вспышки прошло, я вновь обнаружил нас в окружении серо-голубых стен.

— Милостивый Трон, — выдохнула Афелия, поднимаясь на ноги и сжимая золотую аквиллу, спрятанную под складками накидки. — Хальвинд, вы чуть нас не погубили!

Ничего не отвечая, я подполз к центру комнаты, где теперь лежали обгоревшие каменные обломки. Рядом с алтарем, покрывшаяся золой и пылью, лежала крупная шкатулка. Её стенки покрывали драгоценные камни и золотая вязь, а ножки до ужаса напоминали тех самых уродливых коней из тайной комнаты в соборе.

От одного взгляда на них моё сознание заволакивало дурманом, а на границе слуха вновь оживали искушающие голоса.

Но в этот раз боль в левой ладони оказалась куда сильнее, милосердно вырывая меня из кошмара. Преодолевая страх, и жжение на коже пальцев, я осторожно извлёк шкатулку из груды обломков и, отряхнув, поставил на ровный участок пола, после чего открыл.

Вопреки предрассудкам коллег, меня ожидали не отрубленные гениталии, проклятые девственной кровью амулеты или нечто ещё более мерзкое, что обычно привлекает культистов Слаанеш. Нет.

Внутри шкатулки, уложенные в бархатные формочки, на меня «смотрели» пять небольших драгоценных камней. Тусклый свет люменосфер скользил по их гладким овальным формам и будто бы «тонул» внутри, рассеиваясь причудливым глубинным свечением. Словно миниатюрный космос, усеянный звездами и газовыми облаками.

Каждый камень окружала замысловатая клипса, выполненная из золотых стеблей, лепестков и шипов, придавая драгоценностям сходство с крупной брошкой.

Однако, чем дольше я смотрел на мерцающий внутри тёмных кристаллов свет, тем сильнее на лбу выступала ледяная испарина.

— Они такие… красивые, — произнесла Афелия странно равнодушным голосом, выглядывая из-за моего плеча. Казалось, что смертельной схватки не было, а её гнев ко мне испарился.

Воистину, красота камней поражала воображение с каждой потраченной на их лицезрение секундой. Но в этом не было заслуги ювелира или причудливой природы, что в своих процессах сумела родить столь необычный материал.

Всему виной были эльдарские души, заключённые внутри. Проклятые и озлобленные, они не могли покинуть своих узилищ, обречённые на вечные крики в чужом сознании.

Впрочем, теперь они были в руках Инквизиции, а значит никому более не навредят. Единственное, что заставляло меня беспокоиться — шестое пустующее гнездо.

***

Вернувшись в кабинет, я закрыл потайную дверь, а шкатулку оставил на столе. Мы вернулись к осмотру комнаты, хотя больше никто не мог чувствовать себя в безопасности, пока камни находились рядом. Спустя полчаса в дверном проёме возник Вульпус и камергер.

— Господин, мы закончили осмотр личных вещей, — осторожно доложил судья.

— Отчёт? — Устало спросил я, прикрыв глаза и получив в руки планшет с данными.

— Как и сказал дворецкий, большая часть одежды находилась в вакуумных пакетах, мебель без скрытых полостей. Имеются следы многомесячный пыли там, где её недостаточно тщательно прибирали, — на этих словах камергер недовольно сморщился. — В остальном же ничего подозрительного…

В том, что вещи оказались почти нетронутыми, не было странности — Кризи прибыла на планету пару недель назад. Однако, что-то в тоне арбитра меня насторожило.

— Что вас беспокоит, капитан?

— Я думаю, ничего важного, господин, но несколько моих ребят говорили о странных голосах.

Мы с Афелией переглянулись. Вряд ли можно было винить исполнителей за излишнее воображение, не после нашей находки.

— Не стоит беспокойства, капитан, — придав голосу максимальные спокойствие и уверенность я неопределенно указал в сторону стены. — Мы нашли у хозяйки запасы люсидии. Вполне возможно, что испарения от неё разнесло по всему поместью.