В темном-темном лесу

– Зачем ты взял мои вещи?!

Он пожал плечами.

– Они лежали на траве. Я подумал, что они ничьи.

– Очень смешно, - фыркнула я. – Верни их, пожалуйста.

– Бросать свое платье без присмотра – не правильно, - назидательно заметил Касьян. – Кто-то может решить, что оно тебе не нужно.

– Ты вернешь мне его?!

– Верну. Но не даром.

– Касьян?..

– Вот, - в его руках блеснуло что-то маленькое и золотистое. – Если наденешь его, считай, что мы в расчете.

Он быстро дунул на свою ладонь. Неведомая вещица взлетела в воздух и плавно подлетела ко мне.

Сердце тут же сделало кульбит.

Это было помолвочное кольцо.

Я осторожно взяла его в руки, подняла на Трипетовича ошарашенный взгляд.

– Наденешь? – тихо спросил Касьян.

От внезапного волнения перехватило дыхание.

Я стою перед ним, прикрытая только водой и своими волосами, а он… он делает мне предложение?..

Касьян коротко улыбнулся и прямо как был, в одежде и в сапогах, спрыгнул с берега в воду и неторопливо пошел ко мне. Когда расстояние между нами осталось меньше локтя, остановился и с плохо скрываемым волнением спросил снова:

– Наденешь?

Я глубоко вздохнула и решительно сунула палец в узкий золотой ободок.

– Надену.

Плечи кощея тут же расслабились, будто он сбросил с них тяжелый груз. Маг прямо из воздуха достал широкий лоскут белой ткани (моя простынка!), молча укутал меня в него, подхватил на руки и понес к берегу.

Аккуратно поставил на траву, потом снова притянул к себе, крепко обнял.

– Не отпущу, - пробормотал мне в макушку. – Никогда. Люблю тебя безумно.

– Не отпускай, - согласилась я, стискивая его руками и пряча лицо у него на груди.

– Так ты выйдешь за меня замуж?

Я хихикнула.

– А ты отдашь мою одежду?

Он весело хохотнул, а потом приподнял за подбородок мое лицо и впился в губы горячим поцелуем…

В гостях у сына мы пробыли почти до самого вечера. Пообедали, потом долго говорили о последних магических новостях, княжеских указах и событиях внешней политики. Вернее, все это обсуждали Касьян и Мечеслав, а я просто сидела рядом, слушала, время от времени вставляла собственные суждения и откровенно ими любовалась.

Мне безумно нравилось, что сын общается с отцом на равных в абсолютно любом вопросе.

Касьяну разговор со Славой явно доставлял удовольствие, причем, эти двое так здорово понимали друг друга, что мне невольно подумалось: уж не слукавил ли Мечеслав, сказав во время нашей последней встречи, что с отцом он общается не так уж часто?

Впрочем, какая разница? На то они и родня, чтобы разговаривать и проводить время вместе.

Подумать только, а ведь мы сейчас снова как семья - настоящая, которой были несколько лет назад…

Когда день начал клониться к вечеру, я расцеловала сына в обе щеки и отправилась восвояси. Касьян откланялся вместе со мной.

Едва мы вышли за ворота, кощей взмахом руки открыл сразу два портала – в Навь для себя и для меня – в приграничный лес.

– Хороший сегодня был день, - заметил муж, когда в воздухе засверкали воронки телепортов. – Нам определенно стоит навещать Мечеслава чаще.

– Может, и стоит, - ответила я, - да только ни у кого из нас не будет на это времени. Ты же первый так закопаешься в свои заботы, что позабудешь обо всем на свете.

– Как знать, - пожал плечами Касьян. – Когда долго живешь один, в какой-то момент нет-нет да и возникает желание повидаться с близкой родней. Мне это теперь хорошо знакомо.

…Спала я в эту ночь плохо. Сначала долго ворочалась с боку на бок, потом просто лежала на спине, разглядывая темный потолок и обдумывая события сегодняшнего дня.

Все-таки память – не только благодетель, но и палач – жестокий и беспощадный.

Святые силы, как же сильно мы с мужем друг друга любили! Сколько нежности и восторга возникало в душе от одного только поцелуя или даже легкого прикосновения руки!

Оказывается, я до сих пор это помню.

Как грустно.

Рутина, недомолвки, молчаливые обиды – все это разрушает любовь и семейные отношения вернее и надежнее любой беды, любого потрясения. Как ржавчина, которая с течением времени способна съесть даже самый крепкий металл, если ее вовремя не заметить и не убрать.

Касьян, конечно, прав – в том, что мы оказались на грани разрыва, есть значительная доля и моей вины. Служба действительно занимала и занимает большое место в моей жизни, и хотя я всегда изо всех сил старалась найти баланс между работой и семьей, получалось у меня, по-видимому, не очень.

Что ж, рыдать и заламывать руки конкретно сейчас уже совершенно бессмысленно. Во-первых, дело сделано, а во-вторых, я нисколько не жалею о десятилетиях, проведенных на посту верховной яги и, если бы время вдруг повернулось вспять, распорядилась этими годами точно так же. Разве что, к мужу относилась бы иначе, чтобы он чувствовал - я его люблю гораздо сильнее, чем он думает.

Вот только был бы в этом хоть какой-то смысл? Поддерживать нормальные отношения (и тут Касьян снова прав) все-таки должны двое…

ГЛАВА 9

Утро встретило меня сюрпризом. Когда, умывшись и приведя себя в порядок, я вошла в горницу, оказалось, что на столе меня дожидается большая алая роза.

– Откуда цветок? – с удивлением поинтересовалась у Пафнутия.

– Гусь принес, - невозмутимо ответил кот, накрывая на стол. – Сегодня, еще до восхода солнца. Доставил от Ивана Никифоровича кое-какие бумаги – те, которые нельзя пересылать магическим способом. Ну и розу эту приволок.

Я осторожно взяла неожиданный подарок в руки.

Вряд ли мне его прислал именно княжеский чародей. Скорее, это было кто-то другой.

– Сомневаюсь, что этакая красота выросла в Авдеевых садах, - заметил Пафнутий, устанавливая на столе самовар.

Я поднесла розу к глазам.

Да, цветок действительно необычный – вдоль алых лепестков тянутся нежно-розовые прожилки с белыми и голубоватыми крапинками. А уж какой сладкий исходит от него аромат!..

В нашем княжестве таких чудесных бутонов днем с огнем не сыщешь. То ли дело Западные земли! Помнится, Настасья говорила, что нарочно выращивает подобные розы в своем палисаднике – мол, их стебли и лепестки в разные зелья добавлять можно, а уж омолаживающие крема на их основе получаются самые что ни на есть расчудесные.