В темном-темном лесу

– А это не твое дело, - вклинилась в разговор темноволосая девушка в богато вышитом сарафане. – Думаешь, тут, кроме тебя, дуры собрались? Посильнее твоей милости колдуньи найдутся. И красивее, и богаче.

– Это ты-то красивее? – хохотнула Малаша. – Давно в зеркало смотрелась? Бумага княжья, и та румянее твоих щек будет, а гнездо воронье опрятнее, чем то, что у тебя сейчас на голове. В подвале ты, что ль, живешь, милая?

– Мне в зеркала смотреться без надобности, - холодно ответила темноволосая. – А ты, прежде чем дерзить, лучше б подумала, не выйдет ли дерзость боком?

Интересно, подерутся или нет? Позавчера в Марьиных землях две такие красавицы не удержались и вцепились друг другу в косы. Другие девушки насилу их разняли.

Балаган, честное слово. Зато сразу видно, кто есть кто.

Драки, меж тем, не случилось. Дверь удельного ведомства вдруг распахнулась и на пороге появился кудрявый юноша в синей лакейской рубахе. Спорщицы замерли.

– Девицу Гликерию просят в главную залу, - важно возвестил он.

Наконец-то.

Я встала со своего места, чувствуя на себе настороженные взгляды, быстрым шагом миновала двор и юркнула в прохладные сени.

Глаша, конечно, молодец – выждала, как и договаривались, ровно тридцать минут, однако в этом случае вызвать меня в палаты можно было и раньше. На то, чтобы рассмотреть каждую претендентку потребовалось совсем немного времени.

– Что скажешь? – поинтересовалась Глафира, когда я вошла в залу.

– Курятник, - коротко ответила ей, снимая с себя личину. – Ни сил, ни умений, а гонору – до верхушки пожарной каланчи.

– Неужели все так плохо?

– Не все, конечно, - я прошла через комнату, уселась в кресло рядом с Глафирой. – Из восьми чародеек, три, безусловно, талантливые и перспективные.

И умные – не хвастались, никого не оскорбляли, о чем-то тихо друг с другом беседовали.

– Остальные – так-сяк. И да, Глаша. Обрати, пожалуйста, внимание, еще на двух девиц. Одна – светловолосая в зеленом сарафане, Малашей зовут. Хвасталась, что опоила соперницу колдовским составом, дабы отбить у нее жениха. Зелье серьезно сказалось на здоровье и внешности пострадавшей.

– Выясню, - кивнула Глафира. – Если обнаружится состав преступления, накажу.

– Вторая – темноволосая в лиловом сарафане с золотой вышивкой. Очень бледная, с темными кругами под глазами. У нее в ауре темные вкрапления.

– Навья колдунья?

– Вряд ли. Возможно, полукровка. Раздражительная, скорее всего, не очень хорошо себя чувствует. Так бывает, когда наравне со светлыми силами просыпаются темные. Понаблюдай за ней, пожалуйста.

– Понаблюдаю, - кивнула Глафира. – Что будем делать с остальными девицами?

– Пусть их позовут сюда. Зря они, что ли, столько времени приема ждали? Только попроси своего кудрявого слугу пригласить сразу всех, общаться с каждой по-отдельности долго. Да и бессмысленно, все, что мне было нужно, я уже узнала.

Домой я вернулась, когда на мой волшебный лес опустились сумерки. После аудиенции с чародейками северо-восточнго удела, мы с Глафирой некоторое время обсуждали текущие дела, а потом прогулялись по особенно проблемным участкам ее территории.

– Сейчас у меня спокойно, - рассказала мне яга. – Спасибо Мечеславу, он так славно подлатал проплешины, что «заплаты» держатся уже несколько дней кряду и даже не думают распадаться. В других местах тоже все относительно спокойно. Прорывов, по крайней мере, больше не было.

Что ж, это радует. Значит, у меня в запасе по-прежнему есть немного времени, чтобы поглядеть на претенденток из оставшихся уделов. Да и в своем княжестве надо бы их поискать – чародеек-то на моей территории живет немало.

…В сенях приграничной избы меня встретил восхитительный запах свежеиспеченных пирогов. Настроение, которое, не смотря на неудавшиеся смотрины, все равно было сравнительно сносным, стремительно взлетело вверх - есть хотелось зверски, за прогулками и разговорами мы с Глафирой благополучно забыли пообедать.

Однако стоило войти в горницу, как выяснилось, что радуюсь я рано – Пафнутий встретил меня долгим мрачным взглядом.

– Что случилось? – сразу спросила я у него.

– Ты доиграешься, Афанасьевна, - сердито ответил кот. – Как пить дать доиграешься.

– У нас снова гости? – уточнила я.

– У нас снова подарки, - фыркнул помощник. – Вон, взгляни. У окна лежат.

Он отодвинулся в сторону, чтобы дать мне дорогу. Я подошла к столу и ахнула. Прямо на скатерти лежал целый букет душистых западных роз, а рядом с ним маленький бархатный мешочек. Я развязала тонкие тесемки, связывающие его края, и в мою ладонь скользнул узкий серебряный браслет, инкрустированный крупными розовыми камнями.

– Говорил я тебе, что одной розой тот удельный князек не удовлетворится? – проворчал из-за моей спины Пафнутий. – Вот, уже целые букеты шлет, да еще и с украшениями. Теперь, Афанасьевна, жди в гости законного мужа. И сдается мне, он к тебе тоже с подарком придет – открученной головой нашего князька.

Отвечать на замечание помощника я не стала. Подошла ближе к окну, чтобы лучше разглядеть браслет в лучах заходящего солнца.

Нежный, очень красивый, без малейшего намека на магию и, судя по всему, совсем недавно изготовленный мастером-ювелиром.

Просто подарок женщине от симпатизирующего ей мужчины.

Мои губы невольно тронула улыбка. Умеет же суровый западный правитель делать приятные сюрпризы!

Я снова взяла мешочек, чтобы положить в него браслет, но из него вдруг выпал крошечный клочок бумаги. Развернула его и прочла: «Безумно скучаю».

– Любовное послание? – недовольно поинтересовался подошедший со спины Пафнутий.

– В некотором роде, - ответила я, положив и подарок, и записку обратно в мешочек.

– Стало быть, цацка эта все-таки от Дмитрия?

– Стало быть, да. Касьян мне бумажные записки никогда не присылал.

– Конечно, не присылал, - хмыкнул кот. – У вас, чародеев, свои способы связи, и бумага вам совершенно ни к чему.

Пожала плечами.

– А отчего же ты, Гликерия Афанасьевна, браслетец не на руку надела, а в тряпку завернула? – с некоторой ехидцей в голосе снова спросил Пафнутий. – Не по нраву пришелся?

– По нраву, - я положила мешочек на подоконник и вернулась к столу. – Только носить я его не буду. Такой подарок обычно предполагает ответный дар, а я сейчас не могу предложить Диме ничего такого, чего ему бы хотелось.