В третьей жизни

— Нервное переутомление присутствует. Тремор…, реакции… Отдыхать, батенька, вам нужно почаще, — вынес вердикт доктор.

— Очень странно, как можно что-то разглядеть в окнах автобуса на таком расстоянии? — задумчиво высказался один из визитеров, глядя в окно.

— У меня дальнозоркость, — вякнул майор.

— Вот ваше письмо о голых задницах, торчащих из автобуса. А вот ответ из Правдинского райкома. В том автобусе ехали ответственные партийные работники. Лица у них были вполне естественные, и они никак не могли быть похожими на… кое-что неприличное. Так что… Какие будем делать выводы?

В итоге незадачливый майор получил направление на врачебную комиссию с последующим увольнением. Не лишним следует отметить, что хулиганов прикрыл, конечно же, Шумилов.

Когда все стриптизёры, довольные собой после моей похвалы, расселись по своим местам и от души оторжались, Тоха включил записи моих вчерашних выступлений. Раздались завистливые возгласы, особенно от блатных:

— Токарев… Новьё!

Меня просить пчёлки постеснялись, но я был не против чем-нибудь отблагодарить отважных героев. По моей просьбе в руки передали гитару, хранящуюся среди прочего хоккейного реквизита в задней части автобуса. Выдал им от всей души залихватский токаревский шансон со всеми своими оттенками и переливами. Потом захотелось схитрить и вставил в своё выступление Высоцкого с «Конями привередливыми». Такие чувства обуяли! В элизиум попасть не удалось, но где-то поблизости ошивался. Вынырнул из забытья. Пацаны смотрели восторженно.

— Ух, ты! Какая клёвая песня! — высказался Лёха.

— Чё, не узнали, чья она? — удивился я.

Написана она была без малого два года назад. Хоть какие-либо записи должны были быть и распространяться. Вон, как фарца зверствует. По виду у блатных было понятно, что слышат это в первый раз и от всего произошедшего в невероятном шоке.

— Эх, вы! Это же Высоцкий, — сам дал ответ.

Обнаглевший Лёха жалостливо принялся просить исполнить песню ещё раз. Петь больше не хотелось. Вроде бы не устал, но будто биоэнергетическую терапию провёл с больными и иссяк силами. Было бы круто увидеться с Владимиром Семёновичем, пожать его руку, предостеречь от использования наркосодержащих лекарств. Пожил бы он ещё лет двадцать-тридцать, меньше бы возникло грязи в нашем отечестве. С Визбором ещё Лизок обещала познакомить, да и с Машинистами интересно будет потусоваться.

Под мерное гудение Икаруса и укачивание мои боевые пчёлки-стриптизёры начали клевать носом. Не заметили, как подкатили к санаторскому КПП. Раненый капитан поскакал звонить директору. Дядюшка, конечно же, дома отдыхает и уже привык к победам своих подопечных. Парни договорились встретиться через полчаса в бассейне и там узнать у Жеки — отдадут ли нам на разграбление сегодня вечером кафе-мороженое, или же нет. Меня зазвал к себе домой Юрка Колдопский. Предпочёл прихватить с собой Змея. Мало ли он ещё какую-нибудь маму оформит. И не успеешь спасти тогда его яйца от очередного обрывания.

Сразу стало понятно, что не в простую квартиру попали со своими битыми рожами и запахами. Юркин батя — директор местной школы Марк Ефимович — поприветствовал нас с каким-то усталым и недовольным выражением лица. Остальные члены семьи сидели на диване и смотрели телепередачу «От всей души» с проникновенной Валентиной Леонтьевой. Его мама Татьяна Леонидовна работала администратором в санатории. Ещё имелся в наличии младший брательник Лёва, от души повосхищавшийся разукрашенной юркиной мордой. От ужина решили отказаться, берегли желудки для вечеринки. Согласились только на чай с булочками.

Суть юркиного интереса ко мне выявилась в его комнате. Он где-то успел похвастаться знакомством с самим Токаревым и, естесно, оброс просьбами и заманчивыми предложениями. Одно из которых и было мне презентовано. Известный в определенных кругах Миня Пятница страстно желал познакомиться со мной, как с автором записей Виктором Токаревым. В качестве презента мне было передана бобина с моими же записями. К коробке была пришпилена закрепкой записочка с его номером телефона и с указанием — звонить после 20.00. Коробочка с бобиной была выполнена на приличном уровне. Этикетка содержала информацию, выполненную типографским способом, с изображением руки, играющей на гитаре. Фарца, оказывается, тоже иногда вкладывалась в конечное изделие. Со временем возникнет охренизм, когда упаковка и брендовость будут стоить в некоторых случаях даже больше самого продукта.

Как раз было уже восемь вечера. Попросил позволения позвонить от Колдопских этому Мине. Назвался, как просили, Токаревым. На другом конце трубки очень обрадовались и даже стали немного лебезить. Растеклись по древу, восхваляя мой талант и прочие достоинства. Странный акцент: какой-то южный, молдаванский. Объяснил парню, как со мной можно встретиться, вызвав междометия недоумения:

— В Москве бываю очень редко. Меня можно завтра увидеть на хоккейном матче юношеской команды «Березовая роща». Битва состоится во дворце спорта «Кристалл» в подмосковном городе Электросталь в полдень. Адреса не знаю, но думаю, что местные подскажут. Игрок с номером семнадцать с фамилией Козлов, обладающий самой нахальной мордой, будет тот, кого вы ищите. Переговорить можно в перерыве, или после игры.

Миня Пятница, немного подумав, сообщил, что у него есть назначенные на это время встречи. Но, чтобы увидеть меня, он готов все отменить и приехать в этот Электросталь.

Решил заодно позвонить в больницу и узнать всё насчёт Сергея. Из записной книжки выудил нужный номер больницы. Пять поворотов диском и долгие гудки. Наконец, женский голос сонно отозвался. Вежливо поинтересовался состоянием больного Скворцова. Какое-то время в трубке раздавался бумажный шелест, закончившийся равнодушным ответом:

— Все в порядке с твоим Скворцовым. Идет на поправку.

— Спасибо вам, милая девушка! — горячо поблагодарил её, и даже поцеловал трубку.

Советская медицина всё-таки не хрен в огороде. Это нечто с чем-то! В записной книжке заинтересовал телефон Кавы. Кто такая Кава и какие у нее параметры? Блин горелый! Да это же Серёга Кавагоэ из «Машины». Набрался наглости и позвонил ему тоже. Серёга недовольно отозвался, но спустя пару секунд обрадовался с каким-то бешеным энтузиазмом. Мне было буквально велено приехать по одному адресу в район метро Текстильщики завтра к семи вечера. Будет крутейший сейшен. При всём при этом намечались неплохие шансы на перепихон. Растравил, гад, душу. Неизвестно же, как завтрашний день сложится.

Стали понемногу собираться в бассейне. Пришедший с унылой мордой капитан поведал, что празднование победы над дмитровскими отменяется ввиду завтрашней сверхважной встречи с самым опасным нашим соперником, и что нужно выбрать нового капитана. Сам же он завтра едет с мамой в больницу. Все пчёлки, конечно же, выкрикнули меня. Я в категорической форме отказался от такой сомнительной чести. Тогда всплыли три кандидатуры — Лёхи Левченко, рыжего Антохи Дибича и Юры Колдопского с примерно одинаковыми шансами. Чтобы избежать потасовки, я снова предложил бросать жребий. Короткую спичку вытянул на этот раз Лёха.

На ночёвку я сам напросился к Чинку. Видок у парня тот еще… Краше в гроб кладут. Вылетел из команды накануне самого важного матча. Подумалось, что смогу его как-то утешить, да и мама его всё-таки готовит так, что хочется съесть всю её еду, потом отрыгнуть и снова съесть так несколько раз. Мамолюб Вовка пошёл ко мне в нагрузку.

Елена Сергеевна покормила нас жареной картошкой со зразами, начинёнными грибами. Мня-а-а, язык можно прикусить от энтузиазма. Не перестаю я удивляться на ЖенькА. Обычный Чика без моего наполнения тут бы вмиг разжирел, как распоследний слон. Для Вована-корефана жекина кухня была вроде как филиал рая.