В третью стражу. Трилогия

охраны

, прижавшись к обочине притормозила, встала. Выскочивший

из неё

лейтенант на бегу крикнул:

– Что случилось?

– Всё в порядке, - отозвался водитель "Испано-Сюизы", - привал!

"Можно оправиться и закурить", - мысленно процитировала Татьяна крылатую фразу из еще не снятой комедии про свадьбу в Малиновке.

– Месье Поль, - обратилась она к Федорчуку, - не могли бы вы сорвать пару апельсинов?

– Разумеется, мадемуазель!
– Виктор подошел к ближайшему дереву и поразглядывав ветки, наметил "пару жертв" -

покрупнее

и пооранжевее

. Несколько раз подпрыгнув, сорвал штук пять и протянул Татьяне. Она

выбрала

"

самы

й-самый".

С

нима

я

корку, вскользь подума

ла

о ногтях и маникюре

,

стараясь не забрызгаться заливающим пальцы соком.

Р

азвалила апельсин на

дольки

и, заметив, что водитель как-то странно

усмехнулся

, протянула ему

одну

, хотя и не поняла

"

что за

смех в зале"

.

– Essayez d'orange.

– Спасибо, - ответил водитель по-русски, взял, но

дегустировать

не торопился, продолжая загадочно улыбаться.

– Месье Поль, и вы попробуйте.

Попробовали они одновременно.

Татьянино лицо

сра

зу

же перекосилось

: у нее чуть челюсти не свело - апельсин оказался горько-кислым. Глянув на неё, Федорчук захохотал, засмеялся и водитель.

– Они же дикие!

Татьяна сердито

глянув

на заливающихся муж

иков

–

улыбнулась, и сжав кулачки,

"грозно"

бросилась на водителя

, колотя его в грудь:

– Vous le saviez! Vous le saviez!

–

"

Ты

знал

!

Ты знал, сукин сын!"

Настроенеие поднялось, невольная шутка водителя удалась.

Напряженное ожидание превратилось в предпраздничное.

"Скоро я увижу Ольгу!"

***

Из дверей особняка навстречу Татьяне вышли двое.

"Век бы их всех не видела!"

– Доктор Хосе Антонио Берганса, к вашим услугам, - представился высокий седой мужчина в круглых очках, учтиво - на старорежимный лад - поклонившись Татьяне. Похоже, французским языком он владел "совсем немного", так что услуги переводчика лишними не оказались.

– Профессор Берганса - главный врач госпиталя, - объяснил переводчик.

– А это мой заместитель по хозяйственной части дон Энрике Бестейро, - продолжил главврач, представив спутника.

"

Дон, а не товарищ

", - отметила Таня, улыбаясь встречающим и выискивая глазами знакомую головку Кайзерины - бронза, густое красное вино и темный горный мед.

– Очень приятно, Виктория Фар, - вежливо сказала она вслух.

"А вдруг ее остригли? Вот ужас-то!"

Между тем, оба мужчины улыбнулись - кто же не знает диву Викторию. Кинопередвижка от фронтовой агитбригады приезжает в госпиталь каждую неделю.

Переговариваясь между собой и вообще производя, на взгляд Тани, слишком много шума, подтянулись оркестранты из остановившегося в отдалении автобуса.

– Вы как раз после обеда, начал хозяйственник, - не хотите ли перекусить?

– О нет, - откликнулась Татьяна, - если можно, воды и кофе и что-нибудь сладкое, но легкое: печенье или бисквиты. Музыканты, знаете ли, как животные в цирке: хорошо работают только на пустой желудок!

Все засмеялись.

– Сделаем, - сказал дон Энрике.

"Или мне следует называть его товарищем?"

– - А где вы предполагаете, состоится мое выступление?
– спросила Татьяна.

– На втором дворе, - "компаньеро" Бестейро сделал неопределённый жест рукой куда-то назад и в сторону.
– Мы там устроили помост и подготовили... эээ... сидячие места для пациентов, то есть для зрителей, разумеется...

Он смешался.

– Хорошо, - кивнула Татьяна и, повернувшись к Виктору, сделала "страшные глаза":

– Месье Поль посмотрите, пожалуйста, что там и как. А мне бы умыться с дороги, - улыбнулась она главврачу и его заместителю.

– Пройдемте со мной, сеньорита, - предложил Берганса, сопроводив слова приглашающим жестом.
– И, господа оркестранты, прошу вас.