В тюрьме и на «воле»

стола фотографии, показывает одну за другой и, не

переставая, спрашивает фамилии, имена.

— Не знаю, не узнаю,— отвечаю я.

— Они признались, что знают тебя. Смотри, вот их пока-

зания.

— Неправда. Все это ложь!

— Ладно, отрицай, отрицай! Все равно свою шкуру не

спасешь.

Ясно, что, вызвав меня на допрос среди ночи, они хотят

просто взять меня на пушку. Если бы у них в руках

действительно были козыри, они бы разговаривали не так.

Листовка радует меня: значит, работа не ослабевает. Но

имена, которые мне называют, и фотографии заставляют больно

сжаться мое сердце. Значит, снова были аресты.

Вали еще больше откидывается в кресле. Смотрит то на

меня, то на фотографии. Потом на прокламации. Корчит

гримасу и, обращаясь к стоящему позади меня офицеру, хриплым

голосом цедит:

— Убрать!

Когда мы выходим из кабинета, сухопарый бросает мне

вслед поговорку:

— Путник не минует караван-сарая!

АНГЛИЧАНИН ЗИЯ

И действительно, мне пришлось еще раз с ним встретиться,

и я, забегая вперед, расскажу, как это было. Но прежде всего

несколько слов о нем самом. Он был начальником отдела по

борьбе с коммунизмом управления безопасности — турецкой

охранки — и был известен под кличкой Англичанин Зия. Еще

во время оккупации Стамбула войсками Антанты, в 1919-

1922 годах, он был активным членом «Общества друзей

Англии». Работал на Интеллидженс сервис под началом

полковника Максвелла, руководившего тогда английской разведкой

в Стамбуле. Сколько патриоюв было замучено в то время в

подвалах Арапянхана, где размещалась английская

разведка!

Когда я второй раз встретился с Англичанином Зия, меня

привел к нему Беспалый Хамди. В 1950 году на одном из

процессов над коммунистами в Стамбуле Беспалый Хамди показал

под присягой, что он работает в охранке уже 36 лет и является

одним из руководителей отдела по борьбе с коммунизмом. Во

время оккупации Стамбула он работал в американской

военной полиции в районе Галата - Каракей... У Стамбула тогда

было несколько хозяев. Одним из них был американский

адмирал Бристоль, другим - английский генерал Харингтон.

Стамбульская охранка тогда, так же как и сейчас, помещалась

в здании Санасарьянхана. Тогда английские и американские

холуи пытали патриотов о подвалах Санасарьянхана так же,

как они пытают сейчас коммунистов в камерах верхних

этажей. Англичанин Зия, Беспалый Хамди, Рыжий Кемаль,

Черный Кемаль и прочие подонки — вот столпы «безопасности»

Турецкой республики. Их садизм, продажность, изуверство

характерны для нынешней турецкой полиции.

Моя вторая встреча с Англичанином Зия была совсем не

похожа на первую. На этот раз и «декорации» были другие.

По стенам комнаты выстроились полицейские в штатском с

длинными дубинками в руках. На полу, в луже крови, —

человек: сразу не поймешь, живой или мертвый. Его

спрашивают, узнает ли он меня, обливают холодной водой, но

привести в сознание не могут. Поднимают з.а руки, за ноги,

уносят.

Англичанин Зия накидывается на меня, как дикий зверь,

но первым же ударом я сбиваю его с ног. Тогда на меня

набрасываются со всех сторон, чем-то тяжелым ударяют по

затылку...

Когда я немного пришел в себя, вижу, что один глаз у

Англичанина Зия распух. Он щипцами рвет мое тело и гасит

горящие сигареты на ранах. Руки у меня связаны.

Каждый день он выдумывает новые пытки. Так

продолжается неделями.

МАТЬ

Однажды ночью Англичанин Зия устроил мне очную ставку

с текстильщицей Зийнет.

— Знаешь его? — спрашивает он женщину.

— Нет, не знаю,— спокойно отвечает она.

Англичанин Зия приходит в бешенство. Обернувшись к

стоящему рядом Беспалому Хамди, говорит:

– У этой потаскухи грудной ребенок. А ну-ка, покажи

себя.

Кемаль Рыжий и Кемаль Черный набрасываются на

Зийнет, рвут на ней одежду. Обнажается грудь женщины.

Беспалый Хамди длинными булавками прокалывает Зийнет груди.

Кровь брызжет на пол. Но губы работницы выговаривают

только два слова:

– Не знаю.

Англичанин Зия садится на стол, поднимает трубку

телефона, звонит домой в Кадикей. Любезничает с женой.

Работница Зийнет теряет сознание, падает. Я изранен, не

могу подняться на ноги. Ругаюсь от бессилия. Зийнет

стонет.

'Эту женщину я вспоминаю с глубоким уважением, как свою

мать. Она меня знала так же хорошо, как своего

новорожденного сына. В ее доме собирался комитет, руководивший

совместной стачкой текстильшиков и табачников Стамбулас

Через несколько лет ранним утром у одной из литейных

мастерских в Стамбуле, на крутом подъеме из Юксеккалды-

рыма в Куледиби, столпились прохожие. На ступенях

мостовой головой вниз лежал труп. Черная кровь стекала по

камням. Казалось, труп был подвешен вверх ногами. Оскаленный

рот блестел фальшивыми зубами. Прямо в сердце был воткнут

большой брусский нож. Это был труп матерого провокатора,

выдавшего Зийнет и многих других революционеров

Англичанину Зия.

НАШЕ ЕДИНСТВЕННОЕ ОРУЖИЕ

Под охраной жандармов возвращаюсь от вали в тюрьму.

Начинает светать. Мы входим во двор. Товарищ стоит у окна,

прислонившись лицом к решетке. Как только я переступаю

порог, он бросается ко мне. Мы обнимаемся. Рассказываю, что