В вихре

– Еще навестим его лавку, - сказал Рё, стряхивая со штанины споры какого-то местного растения.
– Многие жители недовольны новой политикой, а для их общества характерны разветвленные и прочные семейные узы. Нам ведь нужна новая сеть снабжения?

– "СороСууб"?
– спросил Скайуокер.
– Но суллустанцы очень робкие существа, физически слабые. Им опасно связываться с Империей. К тому же, мы не знаем, не расскажет ли он еще кому-то об этой встрече.

– А давай выясним, - весело ответил Вихрь, - разворачиваясь на полном ходу и останавливая Люка.
– Ты ведь хотел помедитировать на свежем воздухе? Садись, - он постучал носком сапога по нагретой солнцем земле.

– Что, здесь?
– изумился Люк, оглядываясь по сторонам. Они были на краю поля.

– Да, здесь и сейчас, - твёрдо заявил его брат.
– Приступай, а я пока разомнусь.

Люк уселся в неудобной позе для медитации, стараясь не обращать внимания на шорох и легкий стук: Рё выполнял комплекс упражнений по "вулканской" методике. Упражнения на первый взгляд казались простыми, но, как выяснилось, требовали привычки и упорного труда. С тех пор, как Вихрь начал учить Скайуокера концентрироваться и скрывать свое присутствие в Силе, тренировки стали обязательной частью дня. Брат утверждал, что Люку нужен настоящий специалист, опытный наставник, а пока они лишь проходят азы "искусства управления собой".

Люк узнал многое с тех пор, как выяснилось их родство: например, то, что душа их матери называется "катра", и только обучение на Вулкане позволило Вихрю выжить при переходе в другую галактику...

– Ты отвлекаешься, - негромко прервал поток его мыслей Рё.

– Трудно сосредоточиться, - пробормотал Скайуокер.
– Столько всего в последнее время случилось...

– Хочешь попробовать медитации на снегу?
– пригрозил голос брата в отдалении.
– Можно устроить, когда вернемся.

– И так справлюсь, - фыркнул герой Альянса. Он глубоко вдохнул и "нырнул" в прозрачные потоки вездесущей Силы.

Исчезли все звуки и запахи, шорох трав и мягкое касание сулонского солнца. Люк видел тени событий и людей, планеты и целые созвездия, вращающиеся в космосе. Он почувствовал острую тоску Вихря по родине - маленькой зелено-синей планете, освещенной единственной желтой звездой. Затем мимо величественно проплыл корабль, похожий на широкую тарелку с приподнятыми на корпусом гондолами антивещества...

– Думай о суллустанце, - сухо сказал Рё.

– Извини, - торопливо ответил Люк.

Скайуокер увидел множество маленьких существ, работавших на Империю. Фабрики СороСууб были бесконечны, хорошо охранялись - вокруг были отряды штурмовиков. Много оружия, новые планы, схемы каких-то объектов на экранах, строго секретная информация.

– В сторону, - послышался четкий голос брата.
– Там есть инквизиторы. Переключись на людей, важно найти единомышленников.

Нахмурившись, Люк снова сосредоточился. Он вспомнил круглые черные глаза Марна, испуганное выражение его лица, тонкий голос.

– В одной из лабораторий работает его дядя, - пробормотал Скайуокер.
– И несколько племянников. Они охотно пойдут на контакт.

– Прекрасно, - похвалил Вихрь.
– Ты выполнил задачу. Возвращайся, иначе слишком устанешь.

– Сейчас, - сказал Люк.

– Я хочу увидеть Татуин. И ты посмотри: он даже красив, особенно, сразу после песчаной бури, когда небо такое чистое и прозрачное.

Скайуокер почувствовал, как рука брата опустилась на его плечо.

– Хорошо, - сказал Вихрь.

...Песок, много песка. Он сияет, как алмазы с Айего, о которых Люк слышал от пилотов в кантине Мос Эйсли. Вот родной дом, но могил рядом нет, - значит, все живы? Где Оуэн и Беру?

Вместо них выходит женщина, немолодая и темноволосая. Вытирая руки о фартук, она вглядывается в жаркое марево пустыни и наклоняется за маленьким пластиковым контейнером. За поясом у нее есть нож, и Люк догадывается, что она будет делать: на влаговыпаривателях собирается жидкость, благодаря которой растут редкие в пустыне съедобные грибы. Многие женщины на Татуине собирают их до полудня. Грибы - хорошее дополнение к жаркому из банты, а если мяса нет, их можно приготовить, слегка обжарив в масле.

Сердце Люка сжимается от странной боли. Он не знает эту женщину, и всё-таки узнаёт ее. Он почти не удивляется, когда Падме тихо выдыхает голосом Рё: "Шми..."

"Мама", - в ответ произносит Скайуокер.

Как он мог оставить её здесь? Здесь, в этой пустыне, в рабстве, а затем среди чужих людей, не сумевших спасти её? Её смерть на его совести. Слёзы душили Люка, клокотали в его груди, обжигали полуслепые глаза и искалеченную гортань. В отчаянии он протянул обрубки рук: где ты? Останься со мной!

Моя мать! Мой сын! Падме!

Люк почувствовал, как Вихрь и Падме тащат его прочь, напрягая все силы. Но тот, другой, оплакивавший Шми, вцепился мёртвой хваткой.

Останься со мной!

"Он в бессознательном состоянии, - задыхаясь, произнесла Падме.
– Кажется, спит".

"Ничего, сейчас разбудим, - отозвался Рё.
– Будь готова. Раз... два..."

На счет "три" Люку показалось, что в его голову выпалили в упор из дизраптора. Боль была невыносимой, заставившей забыть обо всем, кроме сокращающихся в агонии нервов.

– А полегче нельзя было?
– сквозь кашель выдавил Скайуокер, сворачиваясь на земле в клубок и удобряя местные зерновые культуры остатками завтрака.

– Зато он от тебя отстал, - тяжело дыша, произнёс Вихрь. Рё стоял рядом, согнувшись пополам и упираясь руками в колени.
– Ну и силища! Тиранозавр, а не человек. Ваше присутствие в Силе было почти идентичным. Пришлось рубить по живому, иначе не получилось бы.

– Как... мама?
– спросил Люк, помотав головой, чтобы сфокусировать зрение.

– Падме в порядке. И не пугай её больше.

– Ну я же не знал, что так выйдет!

– Угу. Похоже, не только на папашу намордник надеть надо. Обзаведусь электрошокером на палке и буду тыкать в тупую башку моего братца всякий раз, как его понесет в чужие воспоминания.

– Ты сам предложил медитировать.

– Медитировать, а не лезть, куда не просят!

ХХХХХХХХ

Они пошли к кораблю. Люк некоторое время опирался о руку Вихря, но вскоре смог идти самостоятельно.