В.А. Жуковский в воспоминаниях современников

потечет на его макушку. Старик Янус поклонился обществу и промолвил:

Друзья, я восемьсот --

Увы!
– - Тринадесятый,

Весельем не богатый

И очень старый год.

Потом он обернулся к публике молодым своим лицом и продолжал:

А брат наследный мой,

Четырнадцатый родом,

Утешил вас приходом

И мир вам даст с собой4.

В ответ на слова Януса прозвучала полночь, выпили шампанское и сели за

ужин.

Наконец пришлось праздновать взятие Парижа; мир казался

ненарушимым, и все вздохнули свободно. Пора было разъезжаться по углам и

приниматься за покинутый образ жизни. Юшковы и молодая вдова Киреевская с

семейством собрались домой; Жуковский ехал с ними5. Один из муратовских

соседей, Алексей Александрович Плещеев6, пригласил их погостить на перепутье

у него и отпраздновать день рождения его жены.

Плещеев был человек богатый, славился хлебосольством, мастерством

устраивать parties d'e plaisir {увеселения (фр.).} в великолепном селе своем Черни,

держал музыкантов, фокусников, механиков, выстроил у себя театр, сформировал

из своих крепостных труппу актеров и обладал сам замечательным сценическим

искусством. Он не мог жить без пиров и забав: каждый день общество,

собиравшееся в Черни, каталось, плясало и играло в Secr'etaire7. Отличавшийся

особенным остроумием был провозглашаем le roi ou la reine du Secr'etaire

{королем или королевою секретарей (фр.).}. Королевская роль выпадала чаще

всего на долю Анны Петровны Юшковой. Лишь только ее избрание было решено

общим советом, она надевала самый лучший свой наряд и остальные члены

общества обращались в ее придворных. Они принимали ее приказания, вели ее

торжественно к обеду и носили на себе надписи, означавшие их должности: тут

были телохранители, пажи и пр. Француз mr. Visard, гувернер маленьких

Плещеевых, играл обыкновенно роль хранителя печатей (канцлера), и на груди

его красовалась надпись: "Garde des sots" {хранитель дураков (фр.). } вместо

"sceaux" {печати (фр.).}8; каламбур относился к воспитанникам, с которыми он не

умел ладить.

Хозяйка дома, Анна Ивановна Плещеева, рожденная графиня Чернышова,

была красавица. Муж очень ей угождал, что не мешало ему ухаживать за

другими. В день ее рождения он задал пир, который сохранился еще в устных

преданиях и дает понятие об образе жизни богатых помещиков того времени.

После обедни, на которую съехались ближние и дальние соседи, хозяин

предложил прогулку. Пошли на лужайку, где, к общему удивлению, стояла

выросшая за ночь рощица.

Когда виновница пира к ней приблизилась, роща склонилась перед ней и

обнаружился жертвенник, украшенный цветами; возле него стояла богиня,

которая приветствовала Анну Ивановну поздравительными стихами. Потом

богиня и жертвенник исчезли, и на место их явился стол с роскошным завтраком.

По выходе из-за стола Плещеев спросил у жены и гостей, расположены ли они

воспользоваться хорошею погодой, и привел их к канавке, за которой

возвышалась стена. Вход в ворота был загорожен огромной женской статуей,

сделанной из дерева. "Madame Gigogne, voulez-vous nous laisser entrer?" {Мадам

Жигонь, позволите ли нам войти? (фр.)} -- закричал хозяин. Но негостеприимная

madame Gigogne размахивала руками вправо и влево и кивала грозно головой.

Тогда явился монах и стал творить над ней заклинания, разумеется по-

французски. Побежденная madame Gigogne упала во весь рост через канаву, и

спина ее образовала мост. С своей стороны, монах превратился в рыцаря и

приглашал гостей войти. Когда они перешагнули за ворота, целый город

представился их взорам. Тут возвышались башни, палатки, беседки, качели.

Между ними стояли фокусники с своими снарядами и сновали колдуньи, которые

предсказывали каждому его будущность. Под звуки военной музыки

маневрировал полк солдат. На их знаменах и киверах стояла буква N, так как

Плещеев звал свою жену Ниной. Лавочники приглашали посетителей взглянуть

на их товары и подносили каждому подарок. Для крестьян были приготовлены

лакомства всякого рода. У одной из башен стоял молодец, который зазывал к себе

гостей. "Voulez-vous entrer, mesdames et messieurs, -- кричал он, -- voulez-vous

entrer nous vous ferons voir de belles choses" {Не угодно ли вам войти, милостивые

дамы и господа, не угодно ли вам войти, мы вам покажем прекрасные вещи

(фр.).}. У него была устроена камер-обскура, все входили и глядели поочередно

сквозь стеклышко на портрет Анны Ивановны, вокруг которого плясали амуры.

Обед был, разумеется, роскошный: потом общество получило

приглашение на спектакль. Давали "Филоктета", трагедию Софокла,

переложенную на французский язык9, потом трагедию-фарс под заглавием "Le

sourd ou l'auberge pleine" {"Глухой, или Наполненная гостиница" (фр.).}. На этом

представлении отличился сам Плещеев, который дополнял комедию своими

остротами и морил со смеху публику. За спектаклем следовали иллюминация,

танцы и ужин.

Но этот день, посвященный таким блестящим забавам, чуть было не

навлек неприятностей на амфитриона10. Из числа его гостей нашлись люди,

которым показалась сомнительною буква Н, стоявшая на знаменах и киверах

солдат, маневрировавших в импровизированном городе. В этой злосчастной букве

прочли не имя Нины, а Наполеона. Насчет Плещеева стали ходить такие

неприятные толки, что губернатор счел долгом пригласить его к себе. Плещеев

объяснил ему дело и обещался быть осторожнее.

Комментарии

Татьяна Толычева -- псевдоним писательницы, мемуаристки и