Валентайн
Шрифт:
Искренне Ваш герцог Филипп Уорд»}
– Ты целовалась с Филиппом? –на выдохе спросила Лилит у Одри в ту же секунду, как младшая из сестер произнесла имя дома отправителя.
– Это не важно, он думал, что это ты.
Отбежала за стол старшая, желая скрыться от гнева Лилит, которая погналась за ней.
– Влюблен в меня, проводит вечер с Лилит, а целует Одри! –всплеснула руками Грейс – Где это видано!?
– Вот именно. Он не думал, что целовал тебя. –девушки скакали по осколкам от колб вокруг стола – Уорд вообще считал, что мы с тобой Грейс. –говорила Одри.
– Да он просто
– Ты говорила, что тебе нравится! –обвинительно заявила графиня.
– Я даже не помню, когда ты меня приглашала на примерку твоих нарядов. Скорее всего в тот момент в руках у меня был роман, а тебе известно, что это значит.
– Ну держись…
Теперь началась другая игра. Грейс выбежала из лаборатории и поспешила спуститься по лестнице и забежать в галерею. На самом деле, она не знала, что будет, если сестра ее догонит. Но так всегда…за тобой гонятся, и ты начинаешь бежать.
Грейс удалось скрыться за поворотом. Она слышала каждый шаг Лилит и каждый удар своего сердца. Она умела скрываться, если это было необходимо. Средняя сестра прошла мимо. И тогда Грейс поспешила через второй вход уйти к себе в спальню. Письмо она все еще сжимала в руке.
Филипп ей не был нужен. Главное, чтобы так же было и с Одри. Младшая графиня всегда больше переживала за нее.
– Леди, вы опаздываете на занятие! –Грейс чуть не врезалась в Елизу.
– Довольно с меня музыки. Лучше пригласи художников графства.
– Леди, уметь музицировать важно. –не унималась женщина. Грейс вспомнила, что в этом году воспитательнице будет шестьдесят.
– Елиз, мне нужно подготовиться к портрету и выбрать художника. Вечером жду их работы.
Грейс могла быть непреклонной, но не любила. Сейчас, ей казалось, что она обидела женщину, хоть хозяйка и не должна так переживать о чувствах прислуги.
Одри в это время подметала в лаборатории. Никому нельзя было сюда ступать, кроме ее сестер, ключ в единственном экземпляре хранился у нее на шее. Банально, но так старшей было спокойнее, хоть и отец делал так же, но несмотря на это все закончилось плохо.
Он грезил алхимическими науками. Но был рядом ненамного дольше, чем мама. Граф пытался исцелить жену, как только об этом узнали -заподозрили неладное. Король получил пару доносов и весь замок перевернули с ног на голову, как рассказывает Елиза. Его тут же взяли под стражу, когда раскрыли лабораторию. Все думали, что его отправят в темницу, но мужчина был готов и на смерть, потому что только пришли за ним, как Единый пришел и за мамой.
Сегодня Одри вновь вспомнила эту историю. Ведь было шестнадцать лет, как не стало графини Валентайн. Благо, дядя поручился за трех племянниц и титул остался при них, иначе бы все наследие ушло в казну.
Слез никогда не было. Ведь странно плакать по людям, которых ты даже не помнишь, а портреты…на них граф и графиня были счастливыми, этого хватало.
Одри потуже затянула шнуровку на сапогах
и надела меховую накидку, чтобы отправиться в дальнюю часть двора замка. Там, в тени хвойных деревьев стоит небольшая часовня. Дорожка к ней всегда вычищена осенью от листьев, весной от слякоти и грязи, а зимой от снега.Единственная, кто в этот день не молилась за бывшую графиню Валентайн была Грейс. Она каждый год уезжала в город вместе с телегами продовольствия. Кормила нуждающихся, раздавала хлеб и горячую похлебку. В ответ ей отвечали улыбками или молитвами за нее. Только не это нужно было младшей графине, которая сейчас стояла вместе с обозами и кухарками из замка на площади.
– Ваша Светлость, вам помочь? –немногие подходили за едой, бедных было не так много в графстве, в основном детвора столпилась около корзин с горячими кренделями.
– Не отказалась бы, милорд. –улыбнулась Грейс.
Дело пошло складно.
– Благодал-лю, леди! –сказал мальчишка лет шести.
– Удачи! –ответила в след графиня.
Хорошо, что девушка решила взять несколько запасных корзин, потому что люди разошлись, а осталось меньше десяти мягких и сахарных кренделей.
– Вы мне помогли, а я даже не знаю вашего имени. –говорила Грейс незнакомому брюнету, меняя перчатки на теплые варежки.
– Меня зовут Генри, леди Грейс.
Он был выше нее. Щеки алые от мороза, вязанная шапка из белой шерсти, легкая накидка.
– Единый, вы дрожите. Сара! –позвала графиня помощницу главной кухарки. Она тут же налила из железного сосуда горячий чай. – Здесь все из нашего сада. Полезнее ничего не придумать, поверьте. Имбирь придаст вкусу, а брусника поможет не заболеть.
– Вы очень добры, госпожа.
Это обращение всегда смущало девушку. Пока прислуга готовилась к обратному пути Грейс решила поговорить с парнем.
– Чем вы занимаетесь, Генри?
– Учусь в художественной школе. Благодаря вашему отцу у нас есть такая. В столичную академию мне не светит, но здесь я перенимаю опыт хороших мастеров.
– Кого же посоветуете для портрета?
– Конечно же мастера Лоунса. –порывисто сказал юный художник, но тут же смутился своей резкости, Грейс нравилась живость парня. – Кому-то его стиль покажется устаревшим, но уверяю, лучше, чем он, портрет никто не напишет.
– Приму к сведению. Спасибо за помощь. –Грейс подал руку один из стражников, и она села в карету, шепнув: – Узнай, где живет этот Генри и скажи Саре собрать для него корзину со съестным.
Графиня была уверена, что любая работа должна быть вознаграждена.
В это время в часовню к Одри присоединилась Лилит.
– Я не сомневалась в том, что ты не поехала с Грейс.
– Она даже не предлагала, знала, что бесполезно. –отвечает Одри.
Ее сестра садится рядом, и они вместе пытаются увидеть в скульптуре Единого что-то новое. Перед ними на постаменте стоит мужчина, острые черты лица, ни бороды, ни волоса на голове, на нем длинная мантия, такая, что закрывает все тело. Он смотрит вниз, почти себе под ноги, как бы наблюдая не только за графинями, но и за всеми, кто ходит по его земле, но разве это не земля Валентайнов? Отнюдь…везде, где есть вера Единого все принадлежит ему.