Ван Ван из Чайны

От греха подальше.

Глава 8

Такой мрачной бабушку Кинглинг я еще не видел. За завтраком она держала лицо и выдавала классические напутственные речи о важности Гаокао, но, стоило нам усесться на мотоцикл и отправиться к образовательному центру, «Госпожа» позволила себе погрузиться в обиду. Получить в лицо «грязную свинопаску» от провинциалки, когда сама бабушка аж из столицы — тяжелейший удар по самооценке.

Зато китайский папа был очень доволен. Со своей деревенской (в положительном смысле) сущностью он давно слился в единое целое, обрел внутренний покой и значимость в собственных глазах. Ему гонор городских жителей до одного места, и я с ним согласен: а что вы без крестьян кушать будете, уважаемый условный офисный работник? Корпоративные совещания? Приятного аппетита! Судя по одухотворенному выражению лица, Ван Дэи внутри головы распределял свалившиеся на нас деньжищи. «Деньжищи» в его глазах — так-то тысяча долларов это просто приятно. Стоп, он же не потратит это все на подарки для любимого сыночка?

— Отец, давай сделаем дома нормальный туалет? — перекричал я треск двигателя и шум забитого машинами и мопедами шоссе.

— Думать о семье — это правильно, — улыбнулся китайский папа. — Но без тебя мы бы не получили этих денег, и у тебя скоро день рождения. Сдашь экзамены, и пойдем в торговый центр — выберешь себе, что захочешь.

— Правильно! Без туалета мы привыкли, а восемнадцать лет исполняется только раз в жизни! — не оставила мне окна для отговоров истинная глава семьи, на время вынырнув из мрачных мыслей. — Только постарайся на экзаменах как следует, малыш, — не забыла об очень важном и оригинальном напутствии.

— Туалет в доме стал бы для меня лучшим подарком, — не сдался я.

— Нет, — отмахнулась бабушка. — Ты сдашь экзамен и поступишь в хороший университет. Зачем тебе туалет, если ты скоро уедешь? В городе нужно выглядеть как городской житель, чтобы тебя не считали нищим. Купим тебе хорошую одежду и обувь. Потом, когда закончишь университет и найдешь хорошую работу, мы все уедем в город. В туалете нет смысла.

Неплохой план. А Ван Дэи спросила? Вон какая рожа кислая стала — не хочет в город, хочет сельское хозяйство Сычуани на новый уровень выводить. Смирившись с бесперспективностью своего участия в дележе семейных богатств, я принялся глазеть на молодежь на тротуарах и мотоциклах. Нужно играть по правилам общества — бабушка, как ни крути, в Пекине жила, поэтому о Китае всяко знает больше меня. Если говорит «нужно выглядеть как городской житель», значит реально нужно — чмом я быть принципиально не хочу.

Параллельно в душе зарождался азарт, вызванный первым моим успехом в новой жизни. Правильно подсуетился и получил результат — что может быть лучше? Кроме того, пусть я в мистику и не верю, но это — бесспорно хороший знак. «Победителем по жизни» я себя от этого считать не стану, но уверенности определенно прибавилось.

Кроме того, меня начинает подбешивать отношение городских китайцев к деревенским. Выборка не то чтобы велика, но в целом репрезентативна: охранник, доктор-родственник, соседка из «среднего класса» — этого в целом достаточно, чтобы понять отношение подавляющей массы горожан. Помог и китайский полицейский — он-то в городе давно, и, раз счел нужным рассказать нам о своем деревенском происхождении, значит с городским шовинизмом сам сталкивался неоднократно.

Общее представление о моде успешно сформировалось одновременно с приступом решимости сдать экзамен как можно лучше, и с мотоцикла на парковке — удалось «отхватить» местечко поближе — я слезал совсем в ином, чем вчера, настроении. Бабушка Кинглинг неведомым образом это почувствовала и в кои то веки промолчала, ограничившись одобрительными кивками по пути.

Шагая к образовательному центру, я понял, что могу по взглядам окружающих и их внешнему виду отличить городских школьников и родителей от деревенских. Первые смотрели на вторых снисходительно, презрительно или насмешливо — в зависимости от гнилости характера. Деревенские это чувствовали, и вжимали головы в плечи, старались ни на кого не глазеть и вообще «не отсвечивать». Возможно, я просто себя накрутил, но… Да прав я — шовинизм здесь царит чудовищный. Умою!

Аудиторию нам поменяли, место мне — как «подозрительному», полагаю — снова выделили в первом ряду, рядом с персональным «куратором». Не отвлекаемся, игнорируем вообще все, кроме экзамена — сегодня я должен ответить вообще на все вопросы, и нельзя терять ни секунды драгоценного времени.

На столе нашлись привычные бутылка воды без этикетки, две ручки, два карандаша и бланки заданий. Из новинок — воткнутые в разъем стола наушники.

— Возьмите в руки наушники и наденьте их, — скомандовал главный экзаменатор (другой, тощий и высокий) после совсем короткого напутственного слова.

Я надел. Шумоподавление в наушниках отличное — внешний мир совсем не слышно.

— Если вы не слышите того, что я сейчас говорю — поднимите руку, — голос экзаменатора «переехал» в наушники.

Как понять этот вопрос, если «не слышите»? По шевелениям губ? Это тоже часть экзамена, но неформальная, типа проверка наблюдательности? Неудивительно, что руку никто не поднял — либо у всех работает, либо несчастные китайские школьники попросту не знают, что происходит проверка связи.

— Заполняйте первую страницу, — дал отмашку экзаменатор.

Косясь на отсчитывающие последние секунды до начала экзамена часы, я заполнил «шапку» — имя, регистрационный номер и прочее.

— Экзамен по иностранному языку начался. Не снимайте наушники, — велел экзаменатор.

Я перевернул второй листочек, увидев предложения на родном языке с пропущенными словами. Да я это и без наушников заполнить могу, просто по контексту! Но слушал все равно внимательно — два сдобренных легким акцентом женских голоса болтали между собой. Одна из них хотела узнать, как пройти к Эрмитажу, а вторая подробно объясняла маршрут. Не теряя времени, я принялся заполнять пробелы. Легкотня, вот бы и дальше так!

— Можете снять наушники, — скомандовал экзаменатор по истечении двадцати минут. — И приступить к следующему заданию.

Стандартное задание с требованием закончить предложение. «Стакан (пропуск) на столе», варианты выбора — «стоял», «лежал», «отдыхал», «сидел». Немного затупил — «отдыхал» и «сидел» точно неправильно, но, если стакан кто-то уронил, он вполне может «лежать». Горе от ума, блин! Решительно отмечаем «стоял» и не плодим сущности.

Остальные вопросы в этой части экзамена были более однозначными, и я быстро ответил на этот примитив, будучи полностью уверенным в стопроцентном успехе.

Далее шел текст о выращивании ячменя в провинции Сычуань, на основе которого требовалось ответить на вопросы. Все еще легкотня. Следующее задание оказалось интереснее — написать два коротких сочинения размером от двухсот пятидесяти до шестисот слов. Фантазию в нужное русло направляли две картинки — на первой два китайских пацана пекли пирог, а на второй они же удили рыбу. Объяснение под первой требовало написать рассказик о том, как дружно ребята готовятся ко дню рождения одного из них, а под второй — раскрыть как можно полнее смысл поговорки «без труда не выудишь и рыбку из пруда».

Сочинения мне писать в целом нравится, поэтому короткие рассказы дались без труда — следил только за тем, чтобы не ошибаться в орфографии с пунктуацией и использовать побольше синонимов, сложносочиненных и сложноподчиненных предложений, не отказав себе в удовольствии продемонстрировать уважаемой экзаменационной комиссии владение причастными и деепричастными оборотами. Вот уважаемые проверяльщики офигеют! Лишь бы не запутались — они же китайцы, и могут чисто из принципа снизить мой заслуженный балл, потому что чего этот деревенский пацан выпендривается и смущает заслуженных знатоков русского?