Вас сюда не звали!

Тут откуда-то справа послышались голоса, и я, без лишних раздумий, нырнула в ближайшие кусты и затаилась среди широких блестящих листьев. Прислушалась.. Шумел прибой, пели птицы, шелестели листья, бухало в ушах сердце -и больше ничего. Неужели, показалось? Выждав для верности еще немного,я решилась приподнять голову и осторожно выглянуть из своего убежища.

Лучше бы я этого не делала.

В каком-то десятке шагов от меня двигался вооруженный отряд, совершенно бесшумно ступая по песку. Восемь рослых мужчин, в кожаных нагрудниках на голое тело и коротких серых штанах, сопровождали лысого толстяка в ярко-алом плаще и просторном белом балахоне, похожем на женское платье без пояса. Этот толстяк почему-то показался мне самым опасным из всех, даром что никакого оружия при нем, вроде как, не было. Зато у остальных за спинами висели маленькие круглые щиты, а на поясах самые странные клинки, которые я когда-либо видела -изогнутые, будто серп, но при этом широкие, как хороший двуручник.

Пока эта странная процессия шла мимо, я, кажется, даже дышать перестала. Уж очень они напоминали служителей какого-то культа, а с фанатиками лучше не связываться. Без человеческих жертв там обычно не обходится, причем вкусы у очередного придуманного бога могут быть очень и очень странные.

Вдруг толстяк остановился, и вслед за ним замерла и его свита. Потом он склонил голову набок, будто прислушиваясь, медленно развернулся и пошел назад, вглядываясь в песок под ногами. Парни в нагрудниках тоже развернулись, да так дружно, будто полжизни этому учились, и зашагали следом за своим господином. Толстяк, между тем, остановился прямо напротив меня и запел, покачивая перед собой непонятно откуда взявшимся железным кругляшом на длинной цепочке. Мне отчетливо был слышен каждый звук, но ни слова разобрать я так и не смогла. И пес бы с ним - мало ли, что там бормочет безумный фанатик, - а только таращился он при этом на след, оставленный мной на песке.

Тихо-тихо, я отползла назад и осторожно сбросила куртку и сапоги. Потом широко размахнулась и швырнула сапог, метя в дальние кусты.

Сзади кто-то кричал, с треском ломались ветки, а я бежала, не разбирая дороги, петляя среди деревьев, как полоумный заяц. До поры до времени мне везло: я не переломала ноги, переходя через ручей по скользким камням, удачно выбралась из заросшего папоротниками оврага и смогла спуститься по скользкому глинистому склону к реке. Плавала я плохо, но выбирать не приходилось.

Тут по ногам что-то ударило и я рухнула, как подрубленное дерево, мгновенно уйдя с головой под воду, и еще успела удивиться, почему так жжет внутри, если вода холодная.

Потом осталась только темнота.

Очнулась уже на берегу и чуть было не захлебнулась второй раз - что-то стягивало тело, мешая повернуться на бок и выплюнуть, выкашлять клокочущую в горле воду. В груди горело, будто я кипящего масла наглоталась, болели сбитые ступни и, в довершении всего, порез над бровью снова открылся и глаза залило кровью так, что я совсем ослепла.

Солнце припекало и мокрая одежда на мне быстро просохла, а потом снова начала намокать, только уже от пота. Наконец, спустя целую вечность, надо мной воздвиглась темная фигура, загородив от палящих лучей.

Только я, кажется, уже все...

Глава 4

Когда я снова открыла глаза, высоко-высоко над моей головой плясали и кувыркались в расплавленном золоте большие зеленые звезды.

Потом на лоб опустилось что-то прохладное, и рассудок стал понемногу возвращаться. Оказалось, что я связана, будто свинья на продажу, и лежу на земле под деревом, а пляшущие звезды -всего лишь листья. Лысый толстяк в двух шагах от меня кого-то сердито распекал, но звуки, слетавшие с его капризных тонких губ, никак не хотели складываться в знакомые слова и мне это очень не нравилось. Но прежде, чем я успела сообразить, в чем дело, толстяк махнул рукой в ту сторону, откуда я сюда прибежала, и мое перетянутое веревками тело подняли с земли, небрежно забросив на плечо. Тут же накатила тошнота и этому, который меня нес, сильно повезло, что блевать мне уже было нечем.

Вскоре сквозь спутанную массу волос, заслонившую мне весь обзор, замелькал белый песок и к нам присоединились остальные люди лысого толстяка. Никто не разговаривал, да и шагов слышно не было, но по скрипу ремней и тихому позвякиванию клинков я насчитала как раз семерых. Даже удивительно, насколько сразу обостряется слух, когда тебя лишают возможности видеть.

Мне вдруг стало интересно, почему преследовал меня только один из них. Сработал отвлекающий маневр, или толстяк решил, что для такой, как я, и одного за глаза хватит?

Запахло дымом и лошадьми, ясно указывая, что недолго мне осталось болтаться кверху задом. И действительно, совсем скоро меня без лишних церемоний сгрузили под навесом из веток, и, кажется, напрочь забыли о моем существовании.

С того места, где я лежала, был виден матерчатый край шатра и несколько бочонков, небрежно прикрытых просмоленной мешковиной. Прислушавшись, я различила стук топора, потрескивание дров в костре и странный скрежет, будто железом водили по кости. Не сразу, но я поняла, что не дает мне покоя: голосов не слышно. Полный лагерь людей - и никто не разговаривает. Их придуманный бог не одобряет болтунов?

Лысый толстяк вспомнил обо мне только к ночи, когда совсем стемнело. Его массивная, внушительная фигура заплыла под навес неторопливо и важно,как большой корабль. Путь себе он освещал маленькой круглой лампой на длинной цепочке. А мне уже было все равно, чего от меня хочет этот фанатик. Очень уж мешал жучок, который заполз мне в штанину и упорно пытался пролезть под стянувшую ноги веревку.

Кто-то сунулся было следом за толстяком, но тут же пропали из виду, повинуясь сердитому окрику толстяка. Сам же лысый господин удовлетворенно кивнул, неторопливо приблизился ко мне и грузно уселся на ближайший бочонок. Сразу стало понятно, что передо мной важная персона. Небось, ни разу в жизни не пытался отчистить смолу с одежды.

Мысль о том, как этот гусь щипаный будет важно расхаживать по округе с огромным черным пятном на заднице показалось мне невероятно смешной и я, не сдержавшись, хихикнула. Толстяк нахмурился и склонился ближе, вглядываясь в мое лицо. Его дурацкий фонарь закачался прямо у моего носа, я дернулась - и приложилось затылком о землю. От боли аж слезы выступили, но лучше уж синяк на затылке, чем ожог на полрожи.

– Кто ты и как сюда попала?
– прозвучало над головой и в первый момент я даже решила, что ослышалась.

Неужели нормальные слова вместо невнятного бормотания?

– Я знаю, что ты меня слышишь и понимаешь, - в голосе лысого прорезалось раздражение.
– Отвечай, или пожалеешь о своем упрямстве. Кто ты и как сюда попала?

– Всего лишь бедная девушка, господин, - пролепетала я, и старательно трепеща ресницами.
– Молю, не причиняйте мне зла! Я расскажу все, что прикажете, господин.

– Не смей мне лгать, тварь!
– завизжал толстяк, подскакивая на своем бочонке, как жаба на сковородке.