Ваше Сиятельство 11

Там, на поляне за кустами цветущего олеандра в тревожном ожидании сидела Бондарева с виконтом Бабским.

— Здорово получается, ваше сиятельство, — подал голос Алексей, когда мы приблизились. — Это как нам понимать?.. Вот мы тут с Натальей Петровной гадаем: настоящие ли это боги или все видение. Если видение, то надо признать, сила вашего ментального давления на наши умы просто невозможной величины. А если это…

— Да, Алексей Давыдович, признать надо, что логичность твоих умозаключений имеет величину просто невозможную. Если продолжить твои рассуждения, то получается, что я, вместо того чтобы вырвать у смерти барона Милтона, решил всех одурачить — поиграть в бессмысленные иллюзии. Наслал видение, будто появились какие-то там боги и делают вид, что исцеляют Майкла. Так по-твоему? — я сел на каменную скамью напротив него, бросив взгляд на штабс-капитана: было интересно, разделяет ли она глупость, озвученную поручиком.

— Ну, нет, не так. Просто, если боги настоящие, то… — Бабский возвел свои веселые глаза к небу, заулыбался.

— Что «то»? — мне стал интересен ход его мыслей.

— То каким образом вы это… целовались с самой Артемидой? Так же не может быть, — произнес он, не прекращая любоваться закатом и золотистыми облаками, наплывавшими со стороны снежных гор. — Вот Наталья Петровна говорит…

— Молчите, поручик! — тихо шикнула на него Бондарева.

— А ваша версия, Наталья Петровна, какова? — спросил я, очередной раз отмечая, что Наташа на самом деле очень похожа на Афину. Хотя похожа она только внешне. Характер у штабс-капитана куда более капризный. С другой стороны, мы с Афиной друзья с древних времен, вместе мы пережили много приключений, и это одна их причин, почему Светлоокая так расположена ко мне. Ведь с другими она бывает вовсе не мила.

— Корнет, я в состоянии отличить реальность от иллюзии, — Бондарева зачерпнула ладонью воду из мраморной чаши и брызнула в мою сторону. — Не знаю, почему с этим такие сложности у поручика. Видимо, он где-то не доучился или ему легче жить фантазиями. Моя версия такая: вы, Александр Петрович, бабник. Причем такой, каких свет не видывал!

Версия Бондаревой меня ввела в легкий ступор. От неожиданности, от извилистого полета ее мыслей, я даже не нашел сразу что ей ответить. Встал, орошенный брызгами воды из ее ладошки, и мило сказал ей:

— Дорогая, а пойдем немного прогуляемся. Познакомлю тебя с божественным владениями. Здесь так приятно, и нам есть о чем поговорить.

— Просто так прогуляемся, да? По божественным владениям? — Наташа с легкой усмешкой смотрела на меня, и я не совсем понимал, какой смысл она вкладывает в эти странные вопросы. Неужто сомневается в моей надежности?

— Хорошо, — решила она, после недолгой паузы и доверила мне свою руку.

— Элиз, очень прошу не подходи сама к Майклу. Я ничего не понимаю в лечебных методах Асклепия, но раз он так сказал, значит так нужно. Сидите с Сэмом пока здесь. А мы недолго прогуляемся, — предупредил я и, держа руку Бондаревой направился к лестнице, по которой ушла Гера.

— Хочешь сказать, что был прежде здесь и тебе эти места знакомы? — спросила штабс-капитан.

Я чувствовал ее напряжение по руке, хотя ментально это не мог определить: баронесса зарылась, и вся пребывала в особом внимании, сжатом как стальная пружина.

— Наташ, ты расслабься. Поверь, здесь тебе ничто не угрожает. Правда в той стороне, — кивком головы я указал на желтоватые скалы, видневшиеся за лесом, — обитают эринии и могут здесь быть дикие звери, но с такой незначительной проблемой мы легко справимся.

— Ты не ответил: был раньше здесь? — повторила вопрос Бондарева.

— Да был. Если это так важно. Заглядывал сюда при не совсем приятных обстоятельствах — тогда мы с Герой были во вражде, — я повернул голову в сторону желтоватых скал — их верхушки казались красными в лучах заходящего солнца. — Теперь позволь мне вопрос: почему это я — бабник?

— Ты сам этого не понимаешь? Тебе надо с Бабским фамилиями поменяться. У тебя сама княгиня Ковалевская в невестах, в любовницах Элизабет, не удивлюсь, если кроме Стрельцовой есть еще кто-то. Но ладно, оставим это пока в стороне. А эти богини: Артемида и Афина — с ними у тебя что? Как это может быть, Саша, что ты так легко целуешься с ними будто сто лет их знаешь и вдобавок пребываешь в теплых отношениях?! — Бондарева освободила руку из моих пальцев. — Да, я знаю, что у тебя какие-то особые отношения с богами. Знаю, что они помогали тебе у храма Яотла, а ты их потом в газетных статьях возвысил, рассказал об их заслугах, наверное, не без преувеличений. И я вполне понимаю, что тебе доверили эту миссию именно из-за таких необычных связей. Но я не могу поверить, что у тебя такие пламенные отношения с Небесной Охотницей и Афиной! Это же!..

— Ну, говори, — я подал ей руку, помочь преодолеть поломанные ступени.

— Да, что говорить?! В моем понимании это невозможно! И я снова, и снова задаю себе вопрос: «кто ты вообще такой, граф Елецкий»?! Я очень хочу это понять! Это многие желают понять! Какое отношение ты имеешь к богам?! Откуда в тебе такая огромная магическая сила?! Ты младше меня и званием всего лишь корнет, но тебе доверяют операции, которые по серьезности под стать разве что самому полковнику Бердскому! — раскрасневшись, с запалом произнесла она. — И ты все это делаешь шутя как мальчишка! Я не понимаю кто ты, и поэтому я не могу себя чувствовать с тобой спокойно!

— Наташ, ты же сама только сказала кто я, — я рассмеялся. — Я — бабник, и фамилию мне дали не ту. А помнишь, я предлагал дать ответы на твои вопросы? И сейчас готов это сделать, — я пропустил ее вперед на повороте лестницы. — Мои тайны открываются очень просто: ключик к ним — твой поцелуй. Ну, как готова открыть замочек?

— Нет, уж, ваше сиятельство. Я уже высказывалась по этому нахальному предложению. Если не помните, то повторю: я — не продажная девица и не раздаю поцелую, какие бы блага они не сулили. Если мои губы когда-нибудь коснутся ваших, то это только по моему искреннему желанию и без всяких условий. Еще напомню: я, вообще-то, замужем, — она ускорила шаг, взбираясь по крутым ступеням к вершине холма, откуда открывался вид на дворец Геры и водопады.

— Знаешь, у меня тоже есть вопросы. Серьезные и не очень. Серьезные я оставлю на потом, а несерьезные можно и сейчас. Почему ты так резко отреагировала на мои объятия с Артемидой и Воительницей? Кстати, Афина на тебя очень похожа. Заметила? — я остановился на краю площадки, откуда открывался вид на долину и длинное, извилистое озеро внизу.

— Похожа на Афину? Это комплимент, ваше сиятельство? — Наташу явно тронули мои слова, она даже оторвала взгляд от долины и гор, вид которых в закате был во истину божественным.

— Да, самый настоящий комплимент. Причем очень искренний. Разве я скрываю отношение к тебе, — я обвил рукой ее талию и притянул к себе.

— Спокойней, корнет! Постарайся без этих вольностей. Я понимаю, ты так легко целуешься с самой Афиной и ей это даже нравится, но это не значит, что я должна делать то же самое, — она уперлась ладонью в мою грудь.

— Ты не ответила на мой вопрос. Почему ты так отреагировала? Ревнуешь? — не отпуская ее, я почувствовал, как баронесса еще сильнее закрылась ментально.

— Не говори ерунду. С чего бы я ревновала? И не надо меня так прижимать, — Бондарева сильнее уперлась в мою грудь рукой.

— Наташ. Наташенька… Ты мне очень нравишься. И мне кажется, это взаимно. Давай будем друг с другом честны? Пожалуйста, — я слегка встряхнул ее. — Скажи, «да».

— Да, — она отвернулась.

— Что «да»?

— Ничего «да». Ты попросил меня сказать так и я сказала.

— Послушная девочка, — я погладил ее волосы. — А тебе нравятся острые ощущения? Уверен, что нравятся. Иначе, ты бы не служила в «Грифоне». Да?